Проход во времени (начальный вариант) (Просматривают: 2)

[Смирнов Михаил]

Глава – 21



Задумчивым взглядом Мишаня глядел на туземцев. Шевелил беззвучно губами, словно старался что-то сказать. Потом решительно вздохнул и разразился потоком какой-то абракадабры, состоящей из букв, звуков и посвистываний. При этом он начал резко размахивать руками, показывая на кусты, в сторону, где они видели еще туземцев, и грозно хмурил брови, всем своим видом показывая тем, что он не на шутку рассердился.
Туземцы со страхом смотрели то на его рассвирепевшее лицо, то на огромные кулачищи, которые так и мелькали перед их грязными, заросшими лицами. Вскоре Мишаня замолчал, склонившись над ними, он по очереди переводил взгляд с одного на второго и третьего дикаря.
Вдруг они загалдели, перебивая друг друга на тарабарском языке. Нахмурившись, Мишаня старался понять, о чем идет речь. Александр, сидя немного в стороне с интересом на них посматривал, с нетерпением ожидая конца разговора. Не выдержал, подошел и сел рядом с Мишаней, который не сводил с туземцев взгляд и беззвучно шевелил губами, стараясь запомнить их слова. Взгляд постепенно у него менялся, становясь с каждой минутой все изумленнее. Дождался, когда они выговорятся, с ожесточением растер виски, помотал головой и повернулся к Александру.
- Ничего себе, растуды твою качель! Лютики – цветочки,- выругался он.- Иваныч, да у них здесь война идет полным ходом между племенами. Вот это мы с тобой встряли по самое не хочу! Охотнички за головами…
Мишаня ткнул пальцем в пленных и продолжил:
- Эти пассажиры, как я понял из их разговора, с давних времен здесь живут. И уже много лет стараются вытеснить со своей территории пришлые племена дикарей. Ха, а сами-то кто? Ладно-ладно, слушай, что тут творится. Дикари налетают на их охотников, убивают и снимают скальпы. В натуре, как индейцы. Уводят из стойбища баб, молодых девок, когда там мужиков нет. Жилища их ломают. И сейчас большинство племен, которые давно здесь обитают, я не понял, но каким-то образом договорились между собой и начали дикарей истреблять, стараясь их выгнать с насиженных мест. Бьются насмерть, головенки друг другу отшибают. Во, дают гари наши предки! Как бы и нам под раздачу не попасть. Слышь, о чем говорю, Иваныч?
- Разберемся со временем. Где их стойбище и что они говорят о тех, кого мы с тобой видели?- Спросил Александр, все больше начиная хмуриться и смотреть по сторонам.
- А-а-а, эти.… Как раз с ними-то и идет война,- Мишаня кивнул на туземцев и продолжил.- Они на дикарей нарвались. Всего трое смогли спастись. Дикари начали преследовать, чтобы их убить, но они умудрились сюда пролезть. Сначала о нас подумали, что мы тоже из какой-нибудь гоп-компании. Это я, Иваныч, своими словами передаю разговор, а то у них слишком мудреный язык. Одно слово имеет несколько значений. Пока их разложишь по порядку, то мозги станут набекрень. Стоянка их находится вверх по реке. Как они сказали, что на слиянии двух бегущих вод.
- Как это понять? Старица соединяется с рекой или другая речка впадает?
Мишаня снова зашевелил губами, долго соображая, как задать вопрос туземцам. Потом произнес несколько шепеляво-рыкающих звуков и указал в сторону реки.
В ответ туземцы о чем-то долго говорили отрывочными фразами, стараясь угодить Мишане. Потом замолчали, глядя на него преданными глазами. Он хмыкнул. Покачал головой и повернулся к Александру.
- Слышь, Иваныч, уморили они сейчас меня. Вот так предки! Хитрые. Развели мутотень, что не разгребешь.
- Что ты, как кота за хвост тянешь? Говори, что они придумали?- Александр от нетерпения заерзал по траве.
- Ха! Заявляют, что мы небожители и должны сами знать, где и какой народ живет. Понял? А потом предъявили мне, что когда-то, люди, сошедшие с небес, им помогали в войнах между племенами. И они тоже нас просят, чтобы мы им помогли. Во, как завернули!
- Где их стойбище?- Раздраженно спросил Александр и невзначай вытащил из кармана обломок клыка, начав вертеть его в руках.
Раздался вопль ужаса. Туземцы задергались на траве, что-то быстро говоря, и испуганными глазами смотрели на желтоватый, изогнутый клык. Александр с недоумением взглянул на них, затем на свои руки и перевел взгляд на Мишаню, который внимательно вслушивался в речь туземцев.
- Чего они так напугались?- Спросил он Мишаню, засунув на всякий случай обратно в карман злополучный клык.
- Что? Подожди. Сейчас соображу. Ага, если по-нашему говорить, это приблизительно будет звучать так – ужас, бродящий по ночам и убивающий всех, кто встретится на его пути, с помощью костяных ножей, которые растут у него в пасти. Во, я завернул! Самому не верится. А если короче, то я думаю, что это саблезубый тигр. Ёшкин кот! Получается, что мой зятюха вот такого ужастика завалил? Где же он нарвался на него? Говорил тебе, что он балбес, а ты не верил.
- Хватит языком чесать. Что они о стойбище говорят?- Снова задал вопрос Александр.
- А-а-а! Сказали, что в пути, если быстро идти, то будет два светлых и один темный день. Иваныч, свет – это день, темнота – ночь. Получается, что полтора суток до места, где они живут. И то, если двигаться в быстром темпе.
- Не получится быстро идти с раненным. Тем более что дороги не знаем. Лучше сего нам продвигаться вдоль реки. Там и вода, и рыба, и можно спрятаться в случае опасности. Так что сроки уже увеличиваются. Наоборот, нам выгоднее не спешить. Мы еще не знаем, как нас примут их сородичи,- Александр посмотрел на солнце, тени от деревьев и сказал Мишане.- Ничего не поделаешь, но нам придется еще одну ночь здесь провести. Сейчас бесполезно трогаться в путь. Стемнеет, пока до реки доберемся. А там, кто его знает, что нас ждет. Лучший и безопасный вариант – переночевать на поляне, а утром уже идти. И развяжи своих друзей. Никуда они не денутся. Все-равно придется в их племени жить. Но надо так сделать, чтобы все поверили, что мы опустились с небес. Мишань, это по твоей линии. Понял? Поговори с ними. Головы заморочь какими-нибудь своими приколами. Внуши им, будто мы спасли их от дикарей, расправившись с ними у водопоя. Это нам очень бы пригодилось. Расспроси как можно больше об их укладе жизни: что едят, где и на кого охотятся, не забудь имена узнать, если есть у них. В общем, все, что связано со стойбищем. Да… Особенно о том, кто там командует. Их, кажется, старейшинами или жрецами называют, если мне не изменяет память. Все. Начинай. А я за дровами пойду.
Мишаня слушал его внимательно, стараясь все запомнить. Потом сел ближе к туземцам и начал о чем-то с ними говорить. Александр направился в убежище, чтобы взять топор. Не успел дойти, как Мишаня его окликнул.
- Иваныч, не спеши,- сказал он, перерезая путы одному из пленников.- Сейчас он сходит за дровами. А ты проверь-ка мое оружие. Я случайно его не повредил, когда их гонял на поляне? Ты этим делом займись, а я их сейчас заморачивать начну. Жути на них нагоню.
- Хорошо, только не переусердствуй.- Ответил Александр и, забрав оружие, скрылся под нависшими кустами.

 

[Смирнов Михаил]

Глава – 22



Ночью было спокойно. Изредка просыпаясь, Александр видел храпевшего рядом на траве Мишаню и около маленького костерка, теплившегося в ночи, туземцев, которые сидели на корточках перед огнем. Иногда кто-нибудь из них поднимался и бесшумно уходил за хворостом, какой заготовили с вечера. Если, вдруг, в тишине слышался треск, шум за кустами или протяжный звериный рев, то они тихо обходили по периметру поляну, внимательно вглядываясь в заросли.
С вечера все проверив, Александр смотрел, как Мишаня, размахивая руками, разговаривал с туземцами. Вскакивая с места, он потрясал над их головами своими большими кулаками, показывал на небо, потом на землю, будто они оттуда к ним спустились. Чуть ли не под нос тыкал им одежду, в которой был. Вытащив нож, Мишаня одним ударом разрубил толстую ветвь, затем отдал его в руки туземцам. Те, цокая языками, с опаской его рассматривали. Царапали грязными ногтями рукоятку и лезвие до тех пор, пока один из них, нечаянно, не полоснул себе по пальцу. Брызнула кровь. Туземец, не понимая, как это случилось, с испуганным возгласом отбросил нож в сторону и начал разглядывать глубокий порез. Остальные, склонившись над ним, с удивлением смотрели на кровь и покачивали головами. Один из них отошел в сторону и стал собирать какую-то траву и срывать с веток листья. Набрав пригоршню, он затолкал всё в рот и начал жевать, сплевывая в сторону зеленую слюну. Потом пережеванную массу отдал соплеменнику. Тот размял ее лепешкой и зажал в ней порезанный палец. Через какое-то время, туземец стряхнул ее и показал Мишане руку. Тот недоверчиво взглянул на палец. Крови не было. Рана почти полностью затянулась. Туземцы с гордым видом уселись на траву и пренебрежительно посматривали на Мишаню. Он снова начал им что-то говорить, указывать на небо, стучать по груди, тыкать в сторону Александра. Туземцы смотрели на него недоверчивым взглядом. Тогда Мишаня вскочив, побежал в убежище, где сидел Александр.
- Ну, заразы! Ну, предки!- разгоряченный спором, он заскочил внутрь и стал рыться в своей одежде, валявшейся на траве.- Ага, есть! Ну, я им сейчас устрою кузькину мать!
И показал смятый патрон от ружья.
- Прекрати! Положи его на место, сказал Иваныч.- Может он еще нам пригодится. Что ты весь взъерошенный, словно ёжик?
- С ума с ними сдвинешься. От, чучундры доисторические!- не обращая на то, что сказал Александр, он стал выковыривать из патрона пыж.- Развожу этих лохов, развожу, они сидят, кивают головенками, соглашаясь. Потом меня начинают всяко-разно загружать. Расспрашивают о тех, кто будто у них раньше был. Ну,… те,… кто с небес спустился. Почему это не они, а мы к ним прилетели? Куда те подевались? Я и так, и сяк базарю, лапшу им на уши вешаю, что те в другое место улетели. Вместо себя – нас направили, чтобы им помочь…
- Помочь? Ты о чем говоришь?- Перебил Александр.
- Как о чем? О том, что мы окажем туземцам помощь в войне с дикарями.
- Ты с ума сошел!- взвился Александр.- Нельзя нам в их дела вмешиваться. Понимаешь? Нельзя!
- Поздно, Иваныч, поздно. Придется,- вздохнул тяжело Мишаня, вытряхнул крупную дробь и вместо пыжа забил туго деревяшку.- Я одну штуку придумал. Потом расскажу. Некогда. Щас я им устрою фейерверк!
Мишаня выбрался из убежища и быстрым шагом направился к туземцам, которые его ожидали. Прихватив с собою небольшую охапку хвороста, он подошел к костру и бросил его вместе с патроном в огонь.
- Так, дедки-прадедки, сейчас вы у меня попляшете.
Услышал Александр его слова и заметил, как Мишаня отошел от костра и начал что-то говорить туземцам, опять показывая на небо и на костер. Затем вернулся на место, где сидел. Только он успел присесть на траву, как раздался оглушительный выстрел. Из костра во все стороны полетели горящие головешки. По поляне разнесся вопль ужаса. Туземцы отскочили от огня, посмотрев на небо, упали на колени и распростерлись на земле, уткнувшись головами в землю. Затем развернулись и подползли к Мишане. Стоя на коленях, они склонили головы. Тот посмотрел на Александра гордым взглядом и, завывая, стал что-то говорить туземцам, потрясая над ними кулаками. Мишаня повысил голос и, произнеся длинную речь, громко хлопнул в ладоши. Потом повернулся и, не оборачиваясь, направился к убежищу. Туземцы дождались, пока он не отошел подальше, поднялись с колен, загомонили и, подойдя к костру, начали ходить вокруг него, топая ногами и поднимая к небу руки, словно исполняли какой-то ритуальный танец.
- Видел, Иваныч? Вот, как горбатых лечат,- ввалился внутрь Мишаня.- Не хотели по-хорошему понимать, так я на деле показал, кто здесь хозяин. Теперь они, как собачата будут за нами бегать. Во, нагнал я на предков жути! Пока мы не сдохнем, они служить нам будут…
- Мишань, они-то быстрее нас умрут. Опомнись, предводитель местного дворянства.- Засмеялся над ним Александр.
- Тьфу, чёрт! Совсем закружился, пока им доказывал, что мы с небес спустились. Сам был готов своему же вранью поверить. А эти.… Эх, хитромудрые!- Мишаня сидел, вытирая со лба пот рукавом куртки.- Слышь, а для чего ты зарубки на посохе делаешь?
В это время, Александр достав ножичек, сделал две засечки.
- Для того чтобы мы не запутались в днях, сколько здесь будем находиться.- Ответил Александр, отставляя в сторону посох и пряча в карман нож.
- Э-э-э, а мне все-равно. Лишь бы зятюха нас поскорее отсюда вытащил,- вздохнул Мишаня.- Я не за себя волнуюсь, а за тебя. Неприспособленный ты ко всяким передрягам.
- Почему?
- Сам же видел, а спрашиваешь. Я-то быстрее тебя акклиматизируюсь в здешних условиях. И рожу любому набью, и сожру все, что под руки попадет, а у тебя не получится. Привык Надюхины котлеты и пельмени наворачивать, да спиногрызов в училище гонять, а как до дела дойдет, так ты в кусты спрячешься. Из тебя боец, как из меня врач-гинеколог…
- Слушай, специалист по женщинам, тебе не кажется, что они тоже поесть что-нибудь хотят?- перебил разглагольствования Александр.- Пляски-то они прекратили. Сидят, сюда смотрят. Ждут, когда их отец-кормилец накормит.
- А-а-а, они, как верблюды – все должны терпеть,- отмахнулся Мишаня.- Ничего с ними не случится…
- Иди, кому сказал!?- повысил голос Александр.- Ты же теперь у них в почете. Вот и ухаживай…
Мишаня на него покосился. Пробормотал что-то себе под нос и, взяв три зажаренные тушки, выбрался наружу, направляясь к туземцам.
- Эй, оглоеды-разгильдяи!- рявкнул он, подходя к ним и кидая еду.- Жрите, пока я добрый. В следующий раз сами пойдете охотиться.
Туземцы с недоумением смотрели на него, не притрагиваясь к мясу. Опомнившись, Мишаня медленно произнес несколько фраз, задумываясь, как лучше им объяснить. Туземцы, разобравшись в запутанной речи, с жадностью схватились за еду. С урчанием они стали отрывать большие куски мяса и почти не пережевывая, глотали его. На крепких зубах только похрустывали тоненькие косточки, перемалываемые сильными челюстями. Александр не успел оглянуться, как они доели мясо. Крупные кости обглодав, бросили в костер, в предварительно приготовленную ямку и забросали хворостом, который сразу вспыхнул, постреливая в небо искрами. Сытно отрыгнув, туземцы развалились у огня, отдыхая, и о чем-то между собой разговаривая.
- Э, братва лихая!- донеслось до Александра.- Хватит прохлаждаться, лодыри. Подъем!
Затем начал с ними разговаривать, размахивая руками, показывая на солнце, костер и убежище. Дав им задание, Мишаня вернулся к Александру.
- Все, Иваныч. Всех загрузил работой. Пущай потрудятся. Я не обязан их кормить даром. Пусть пашут, пчелки.
- Чего им наговорил?- Поинтересовался Александр.
- Всем нашел работу. Однорукий будет за огнем смотреть, чтобы он не потух. Друг, который того… Его заставил дрова заготавливать. А третий будет заниматься провиантом для завтрашнего дня,- перечислял Мишаня и, развалившись на траве, вздохнул.- Люблю командовать, хоть и хлопотно. Устал я что-то сегодня. Давай-ка будем ложиться спать. Они? Нас будут охранять. Ничего! Наши предки привыкли шастать по ночам, а нам нужно сил набираться на завтра. Ложись. У меня уже глаза в кучу собираются. Спи. Я тоже сейчас засн…
Не договорив, всхрапнул и засопел, изредка вздрагивая во сне…

 

[Смирнов Михаил]

Глава – 23



- Подъем, ядрена Матрена!- Александр чуть не подскочил, когда у него над ухом раздался голос Мишани.- Хватит дрыхнуть, Иваныч. Зондеркоманда к походу готова. Пожри поплотнее на дорожку, а то не знаю, когда еще нам придется поесть.
Услышал Александр Мишанины слова и, открыв глаза, осмотрелся вокруг заспанным взглядом.
- Я ночью плохо спал,- сказал он хрипловатым ото сна голосом.- Они, как заметил, вообще, не ложились. Сейчас, Мишка, вылезу…
Александр потянулся, зевнул и, раздвинув ветки, выбрался наружу и медленно направился к костру, возле которого сидели туземцы и Мишаня. Рядом с ними на траве лежало оружие и еда, завернутая в безрукавку.
Один из туземцев что-то горячо доказывал Мишане, показывая в сторону реки и схватив ветку начал ею царапать землю, рисуя какие-то черточки и извилины. Мишаня не отрывая взгляда, внимательно всматривался в рисунок. Потом выхватил у того ветку, стал чертить кривую изогнутую линию. Ткнул пальцем в один из изгибов, он гортанно о чем-то сказал. Туземец вновь взялся за обломок, и отрицательно мотая головой, провел другую линию и в ее начале поставил точку.
С трудом пережевывая полусырое плохо прожаренное мясо, Александр вздрагивая от утреннего холодного ветра, с интересом наблюдал за их спором. Немного утолив голод, он громко икнул от сухой пищи и холода.
- На, попей горяченького…- не глядя, протянул Мишаня грубый глиняный сосуд, похожий на кувшин с широким горлом и продолжил спорить с туземцем.
Александр с удивлением посмотрел на кувшин и взял в руки. Только вчера его не было. Он взглянул на туземцев и снова на сосуд. Криво слепленный, с крупными частицами песка, толстый, он был похож не то, что на кувшин, а на изделие, слепленное ребенком. Александр осторожно понюхал. Пахло какими-то травами, листьями и еще чем-то резким. Наклонив кувшин, он сделал маленький глоток горячей жидкости, пробуя ее на вкус. Терпкий напиток обжег горло. Потом в желудке началось слабое приятное жжение. Он стоял, стараясь понять, из чего сделали этот напиток. Едва уловимый вкус мяты, смородинового листа и резкий привкус хвои, словно туда положили ветки пихты или сосны. Александр невольно осмотрелся по сторонам. Хотя знал прекрасно, что в этом районе, где они находились, не росли ни пихта, ни ель, ни сосна.
Напившись, он поставил кувшин на землю и посмотрел на Мишаню, который продолжал о чем-то спорить с туземцем. Они, не обращая ни на кого внимания, чертили, стирали и снова чертили какие-то изогнутые линии. Потом, отбросив ветки, исподлобья уставились испепеляющими взглядами друг на друга, готовые броситься в любой момент в драку.
- Эй, эй, Мишань! Ты, случайно, не озверину объелся?- толкнул его в плечо Александр.- Остынь и не забывай, где находишься.
Мишаня медленно перевел шальной взгляд на Александра и молча на него, смотрел, словно не понимая, о чем ему говорят. Затем потряс головой, растер ладонями лицо, и глубоко вобрав в себя воздух, с шумом выдохнул.
- Фу-у-у! Еще бы немного и я бы сейчас этому обормоту рожу расквасил,- сказал он, расслабляясь.- Ну и настырный предок попался! Я свое ему талдычу, а он свое доказывает. Достал меня до потери пульса – хфилософ.
- Какая тебя муха укусила?- спросил Александр.- Из-за чего чуть было не разодрались?
- Ну, его… кобыле под хвост. Не хочу и вспоминать. С пустяка начали. Дальше – больше. Ерунда, не забивай голову, Иваныч. Разберемся по ходу пьесы. Все, через полчаса - час, отсюда сваливаем. Сейчас стоянку приберем и рванем. И так мы из-за них целые сутки потеряли.
Он поднялся и резким голосом произнес несколько фраз.
Туземцы быстро начали вставать с земли. Затушили костер. Засыпали яму. Сверху аккуратно положили свежесрезанные полосы дерна.
Мишаня зашел в убежище, и тоже потушив костер, забросал его землей и сверху замаскировал хворостом. Траву, на которой они спали, собрал в охапку и унес в густые заросли. Не прошло и получаса, как поляна приобрела нежилой вид. Туземцы, словно собаки, низко наклоняясь, вдоль и поперек прошлись по траве, собирая щепки, сломанные ветки, всякую мелочь, которая могла указать на то, что здесь находились люди.
- Эй, зондеркоманда!- рявкнул Мишаня.- Строиться! Иваныч, впереди пойду я и Заяц. Ты с Одноруким Бандитом идешь за нами. Тыл будет прикрывать Балабол.
- Ха!- усмехнулся Александр.- Ты всем успел прозвища дать? И почему я должен находиться в середине?
- Потому, что ни от тебя, ни от раненого никакого толку не будет, если какая-нибудь произойдет канитель. А прозвища.… Как еще их можно назвать? Одного напугал до потери пульса. С Одноруким и так все понятно. А болтун… меньше пусть спорит со мной. Не иначе, как он дальний родственник моего зятюхи. Такое же трепло.
Повернувшись к туземцам, он не сказал, а прорычал какие-то слова и они, подхватив оружие, припасы, двинулись в путь.
Заяц, как Мишаня прозвал туземца, пошел первым. Двигаясь через густой лес, он бесшумно перепрыгивал через преграды, попадающие на пути. Так шел, что ни одна ветка под ногами не хрустнула. Александр, имея только посох, еле за ним успевал. Падал, спотыкаясь о корни, кочки. Развернувшись на ходу, туземец тихо что-то говорил. Мишаня предупредил Александра, чтобы тот не шумел. Потому, что они уже находились недалеко от опушки леса, где начиналась большая пологая равнина, опускающаяся до самой реки.
Вскоре лес начал редеть. Сквозь густые кроны деревьев все чаще стали проглядывать солнечные лучи. Туземец останавливаясь, ложился и, прислонив ухо к земле, прислушивался. Поднимался и уже все медленнее продвигался вперед. Неожиданно подняв руку, он остановился. Затем показал на кусты, растущие перед ним. Александр присел и стал смотреть. За кустарником виднелась огромная равнина, заросшая высокой, густой травой. По левую сторону находились лесистые горы, с проплешинами полян и голыми скалистыми уступами. Мишаня дотронувшись до плеча, тихо прошептал:
- Смотри…
- Что?- не оборачиваясь, спросил тот и, не удержавшись, воскликнул.- Ничего себе! Это что за животн…
Чья-то рука крепко зажала ему рот.
- Не горлань. Попадешь им на пути и в фарш превратишься. Понял? Тихо…
Метров за сто от них, растянувшись цепочкой, двигалось стадо мамонтов. Большие, более трех метров в высоту, покрытые густой косматой шерстью, не спеша, они шли в сторону реки. Впереди вышагивал вожак – могучий, с длинными бивнями, на боку у него свежий широкий шрам, одно ухо было разорвано. Он шагал, чувствуя свое превосходство перед другими, более молодыми животными, которые замыкали шествие. Между ними находились несколько самок и детенышей, у которых едва только обозначились небольшие бугорки будущих бивней. Вожак двигался, иногда поворачивая голову в сторону кустов, где находились Александр с Мишаней и туземцы. Заяц ткнул пальцем в Александра и что-то сказал Мишане. Тот повернулся и тихо прошептал:
- Этот пассажир базарит, что твой крик услышало Большое Ухо.
- Кто?- Не понял Иваныч.
- Скорее всего, что они так называют эти стога шерсти и мяса – мамонтов. Лучше не ори, а то под раздачу попадем. Понял?
Забывшись, он последнее слово сказал во весь голос.
Сразу в воздухе прозвучал протяжный, тревожный рев. Александр увидел вожака смотрящего в их сторону и мамонтов, которые быстро выстроились полукругом, защищая своими огромными телами самок и детенышей.
Вожак громко ревел, подняв к небу хобот. Ударами ног, он вырывал целые пласты земли, перемешанные с травой. Трубил, вызывая невидимого врага на бой.
Но стояла полнейшая тишина. Все замерли в кустах, опасаясь пошевелиться, сделать лишнее движение. Знали, что стоит сейчас им побежать, и гибель неминуема.
Все застыли в ожидании. Люди, находившиеся в кустах и мамонты, готовые к бою.
Прошло полчаса. Час. Вожак понемногу начал успокаиваться. Прошло еще сколько-то времени и он, отрывисто протрубив, двинулся снова в путь. Но пошел уже не вдоль кустов, а наискосок по долине, все дальше удаляясь от леса.
Дождавшись, пока животные отошли подальше, туземцы быстро заговорили с Мишаней, показывая в ту сторону, куда ушли мамонты. Мишаня отрицательно помахал головой, не соглашаясь с ними, и махнул в сторону реки. Лишь Александр и раненый туземец, молча сидели, прислушиваясь к разговору. Александр не понимал, о чем идет речь, но туземец внимательно слушал, не перебивая. Переводил взгляд то на Мишаню, то на своих соплеменников. Потом резко оборвал их короткой фразой и начал говорить, показывая на реку. Мишаня его выслушал и кивнул головой, соглашаясь.
- Мишка, что за спор идет?- спросил Александр.- Чего опять не поделили?
- А-а-а, толкуют, чтобы мы шли за стадом, позади них. Говорят, что так надежнее. А я отказывался. Доказывал им, что нам лучше двигаться вдоль воды, по берегу. И вода рядышком, и рыбы всегда наловим, а в случае опасности можно на другой берег перебраться. Какой толк тащиться за мамонтами? Двигаются, как черепахи. Воды нет. Одна надежда, если попадут горный ручей или старица. Да и пожрать нам тоже что-то нужно. Где мы возьмем? На подножный корм переходить, как Большие Уши? Тоже мне… нашли травоядного. Не-е-ет, нам полный кирдык придет на равнине! Пусть дураков в зеркале ищут. Мне надоело их болтовню слушать, я им сказал, что если они не согласны, то мы пойдем в другое стойбище. Другому племени станем помогать. Они здесь-то и сачканули. Тут еще Однорукий Бандит в разговор вклинился. Чешет им, что если они не пойдут за нами, то на Небесах все узнают, как плохо к нам относится их племя и тогда Небесные Жители их всех покарают за непослушание. Это я тебе своими словами пересказал. С их языком одни заморочки. Болтают много, а шелуху отбросишь, то всего две-три фразы путных останется. Дикий народ, что еще скажешь.- Подвел итог Мишаня.
Повернулся к туземцам и еще несколько минут о чем-то с ними разговаривал. Затем поднялся, взял свою поклажу и отрывистым голосом что-то произнес. Все, выстроившись цепочкой, не выходя на открытую местность, пошли между кустами в сторону реки.

 

[Смирнов Михаил]

Глава – 24



- Очуметь!- воскликнул Мишаня, шагая впереди всех.- Иваныч, это наша речушка или здесь раньше матушка – Волга протекала? Ты глянь-ка. Слышь, папа Карло, а может нас, все-таки, не туда занесло, а? Что-то у меня сомнения появились, когда ее увидел.
- Что там?- спросил Александр и, обойдя стоявших перед ним туземцев, подошел к Мишане.- Что увидел сверхъестественного?
- Во, одуреть – не встать!- ткнул куда-то перед собой Мишаня.- А ты мне лапшу вешал, что мы на месте моего гаража находимся. Что-то я не видел, чтобы такая речушка рядом протекала.
Сказал он язвительным голосом.
Раздвинув ветки, Александр чуть не сел от удивления. Та речка, к которой они привыкли и где постоянно ловили рыбу – исчезла. На ее месте, сквозь кусты, было видно, что протекала широкая, в несколько раз больше, река с быстрым течением, которое завихряясь на подводных преградах, создавало множество водоворотов. Другая сторона была ровная, заросшая кустарником. Огромный обломок скалы, рухнувший ниже по течению и разломившийся на большие валуны, создал речной порог. Вода, наталкиваясь на преграду, бурлила, пробиваясь через проходы между глыбами, образовывала большие шапки желтовато-белой пены и несла их куда-то вдаль. Мельчайшая водяная пыль над валунами сверкала, под солнечными лучами, создавая над водной преградой небольшую радугу.
- Оно-то, конечно, ничего,- почесал затылок Александр.- В такой реке и рыбы больше. Скажи мне, будущий потомок этих предков, чем мы сейчас займемся, а? Это же самоубийство, если туземцы нас заставят через нее переправляться. А если идти вверх по течению, то мы, как горные козлы, должны скакать по этим скалам. Ты же видишь, что обрыв вертикально уходит в воду. Остается одно – вдоль реки будем карабкаться в гору, потом бегом вниз и опять в гору.… До тех пор, пока не доберемся до стойбища. Тебе-то не привыкать сайгачить, а я – человек городской, непривыкший к перегрузкам, натура у меня нежная, чувствительная. И так уже мозоли на ногах натер. Скоро кроссовки развалятся, то в чем я буду ходить? О-хо-хо, что же со мной дальше-то будет…
- Не страдай, Иваныч,- хлопнул его по плечу Мишаня.- Все будет хоккей. Как в лучших домах Парижа и Лондона. Слышь, Буратино, а мне тут нравится.
- Мишань, ты, наверное, слишком сильно головенкой воткнулся в землю, если тут тебе понравилось.
- А что!? Классно! Делай, что хочешь. Иди, куда хочешь. Никто нравоучениями плешь не проедает. Лафа! Не жизнь, а малина.
- Угу,- буркнул Александр.- Будет тебе и малина, и шашлык на шампуре, когда в их стойбище появишься. Чуть зазеваешься, отвернешься от них и сразу на вертел попадешь. Зажарят, как бизона. Кстати, а что за животных мы видели в долине? Ты же охотник. Чинганчгук – Ба-а-альшой Змей.
- Смейся-смейся. Я за свою жизнь больше зверей завалил, чем ты рыбы поймал – дед Щукарь,- огрызнулся на него Мишаня.- Что касается животных.… Да откуда я знаю, кто они такие. Пока еще ни одного не хлопнул. Сам рассматривал их, пытаясь понять, кто такие. Не сохатые – это точно. И на оленей не похожи. Больше смахивают на колхозных племенных быков, такие же здоровенные. А рога, у них, какие? Чуть ли не в два раза толще и длиннее. Сами покрыты густой шерстью с ног до головы. Поди разбери, что за зверюга. Гора шерсти и мяса. А-а-а, не забивай голову! Придет время – бахнем одного и на вкус распробуем. Главное, что не отравимся. Здесь бегает экологически чистый продукт. Слышал, какие я умные речи могу толкать? Учись и не трясись. Со мной не пропадешь.
- Не то, что пропал, а попал. Осталось надеть набедренную повязку, взять копьё в руки и бегать за мамонтами, улюлюкая, вместо того, чтобы спокойненько ловить рыбку у себя, а дома, Надюха, мне бы нажарила, от души ее бы натрескался, и спать завалился на свой любимый диван. Вот это жизнь, я понимаю, а не твои гонки с препятствиями.
- Ну, тебя.… С тобой спорить, так лучше утопиться…
- Давай-давай, а я тебе камень на шею привяжу, чтобы долго не мучился.
- Тьфу, ты… неугомонный! В баню тебя.… Пойду с этими побазарю, что дальше будем делать.- Отмахнулся Мишаня от Александра и, повернувшись к туземцам, о чем-то начал у них спрашивать.
Заяц, как прозвал его Мишаня, стал быстро говорить, показывая на горы. Балабол, соглашаясь, закивал головой. Лишь Однорукий Бандит сидел, нахмурив брови, и молчал, дожидаясь конца разговора. Потом, не выдержал, резко взмахнул рукой, заставляя всех замолчать и начал медленно говорить, глядя на соплеменников из-под насупленных, густых бровей.
Те старались что-то возразить, но он осаживал их взмахом руки, продолжая объяснять. Показывал на горы, солнце, угрожающе рычал. Тыкал в сторону реки, рисуя на земле какие-то линии.
Александр сидел, стараясь догадаться, о чем идет речь, но понял лишь одно, что однорукий хочет, чтобы все пошли по реке. Но как при таком сильном течении, они смогут два-три дня продвигаться вверх по течению, до него не доходило. Постепенно разговор затих. Туземцы стали о чем-то между собой разговаривать. Александр дотронулся до плеча Мишани:
- О чем они спорили? Что говорил раненый?
Тот немного подумал, как лучше выразиться и сказал:
- Заяц с Балаболом хотели добираться до своих по горам. Путь более опасный, но короткий, а однорукий уперся. Начал их морозить, что если встретятся с кочевниками, то не смогут отбиться. И то, что здесь по ночам можно нарваться на тигров, не считая еще каких-то зверей. Я не понял, кто это: то ли волки, то ли собаки или звери, наподобие, рыси. Половину слов не разберешь, о чем они трындят. Главное то, что очень опасно. Однорукий знает другую дорогу. Идти по воде, потом по берегу, опять по реке и только в конце пути пойдет напрямую к селению, где безопасно. Кажется, я объяснил так, как он говорил. Щас, Иваныч, подожди…
Он повернулся и, подбирая нужные слова, задал вопрос. Однорукий произнес несколько отрывистых фраз и снова показал на реку.
- Иваныч, ты же хотел жареной рыбки похряпать? Тебе эта возможность представилась. Сейчас начнем спускаться к воде. Вставай…
Все начали подниматься с земли. Однорукий пошел первым. Оглянувшись по сторонам и увидев, что все спокойно, он быстрым шагом, пригибаясь, направился к скале, обрыв которой уходил в воду. На мгновение приостанавливаясь, он вглядывался в знакомые ему метки и шел дальше. Остальные двигались в быстром темпе за ним, стараясь успеть. Уставшего Александра сзади подгонял Балабол, изредка подталкивая его вперед концом дубины.
Вдруг Однорукий исчез из вида, словно провалился сквозь землю. Мишаня, идущий позади него, резко остановился и замахал руками, стараясь удержать равновесие, чтобы не упасть.
- Ты чего это своими клешнями размахался? Решил ворон попугать?- Тяжело вздыхая, спросил Александр, подходя к нему.
- Ага, нашел чучело! Чуть с обрыва не улетел. За воздух еле удержался. Сам взгляни…
Александр увидел высокий крутой обрыв и незаметную в траве узкую тропинку, по которой, ловко проскальзывая между валунами, однорукий спускался на маленький пятачок суши около воды.
Дождавшись, пока тот не оказался внизу, Мишаня тоже начал спускаться, держа в руках поклажу.
За ним двинулся Александр.
Следом, ворча, слезали Заяц и Балабол.
Александр, хватаясь за каждый выступ, осторожно спускался вниз. Под конец, не удержавшись на сырых камнях, поскользнулся и обдирая бока и спину, слетел под ноги стоявших Мишани и однорукого.
- Ну, прям, как на санках,- съехидничал Мишаня.- Кости целы? Ну-у-у, это до свадьбы заживет.
- Какая свадьба? Ты что городишь, помело?- Охнув от боли, спросил Александр, вставая с земли.
- Как, какая?- продолжал над ним издеваться Мишаня.- Придем в стойбище. Осмотримся. Надюхи-то рядом нет. Новую невесту подберем и женим. Тебе, какие нравятся: худышки или толстушки? Знаешь, каких умных наследников после себя оставишь!?
- Хватит надо мной хихикать,- ответил Александр, потирая ушибленные места.- Куда дальше-то идти? Стоим, как цапли на одной ноге.
Однорукий осмотрелся и показал на выступ скалы, который торчал из воды.
- Туда? У тебя совсем башню снесло – Иван Сусанин?- рявкнул Мишаня и опомнившись, что-то прорычал туземцу.
Тот снова уверенно показал на скалу и нарисовал в воздухе полукруг, сказав при этом несколько фраз.
- Слышь, Иваныч, Сусанин утверждает, что там находится речная коса, укрытая со всех сторон и над ней нависла большая скала. Нас там можно будет увидеть лишь с воды, если кто-нибудь мимо проплывет, а кочевники-то не плавают. Что, рискнем?
- Куда нам деваться?- Александр посмотрел вверх, откуда они спустились.- Я лучше в воду залезу, чем опять карабкаться на эту гору.
Туземец решительно шагнул в воду и, держась одной рукой за выступы и ямки, стал передвигаться вдоль скалы и вскоре скрылся за уступом. Следом, не снимая одежду и обувь, пошел Мишаня, охнув от холодной воды.
Александр постоял, посмотрел, как пробирался Мишаня и, шагнув в воду, чуть было не выскочил на берег. Она была до такой степени холодной, словно родниковая. Он, нащупывая под водой камни, осторожно их переступал и чтобы не поскользнуться, опирался одной рукой на посох, а второй рукой держался за неровности скалы. Скрывшись за поворотом, он почувствовал всю силу течения, которое норовило сбить его с ног. По пояс в воде он шаг за шагом пробирался вперед, цепляясь за малейшие уступы, стараясь плотнее прижаться к скале. Не чувствуя ног от холодной воды, Александр спотыкался о неровности дна и лишь упершись посохом, успевал удержаться, чтобы его не унесло течением.
Вскоре послышались сквозь шум воды, голоса Мишани и туземца. Александр начал торопиться, зная, что долго не продержится. Обходя последний уступ, о который с силой билась вода, он увидел Мишаню, стоявшего в двух-трех метрах от него на длинной галечной косе, над которой навис огромный козырек скалы.
Из последних сил Александр рванулся вперед. Ноги его скользнули по камню, покрытому тиной, и он опрокинулся в воду, почувствовав, как его с силой ударило течением об острый край выступа. Теряя сознание, он начал тонуть, скрывшись под водой. В этот момент за его одежду что-то зацепилось и быстро поволокло к берегу. Послышался голос:
- Ваныч, однако, рано ты собрался на небеса. Что я скажу Надюхе, если без тебя вернусь?
Александр потерял сознание…

 

[Смирнов Михаил]

Глава – 25



Очнувшись, почувствовал, как мощные руки сильно сжали его в области желудка. Изо рта хлынула вода, которую он успел наглотаться, когда тонул. Александр слабо задергался, стараясь освободиться. Его еще раз сжали. Закашлявшись, он сплюнул на землю, заметив, что висит в воздухе, зажатый цепкими руками.
- Оклемался, утопленник?- раздался Мишанин голос.- Я уже думал, что ты того… Кирдык тебе пришел. А для чего ты столько воды спорол? Про запас или пить так сильно хотелось?
Раздался громкий Мишанин хохот.
- Отпусти,- отплевываясь, прохрипел Александр.- Сейчас ты все кишки из меня выдавишь. У-у-у… зараза… Чучело огородное! Мне же больно!
- Сам просил отпустить,- смеялся Мишаня, глядя, как Александр старался подняться с земли.- Я руки и разжал. За воздух нужно было держаться, а не как мешок с…
- Сам ты…- перебил его Александр, морщась от боли.- Не дал мне утонуть, сам решил на тот свет отправить.
- Не-е-е, ты мне еще нужен. С тобой хоть поговоришь по-человечьи, не то, что с этими. Только и трындят о духах и небожителях, словно не к предкам, а в секту попали. Поднимайся…,- Мишаня одним рывком поставил его на ноги.- Пошли под скалу. Сейчас разведем костер, одежду просушим и сами согреемся. Что-то меня не тянет подхватить здесь какую-нибудь доисторическую хворобу.
Придерживая Александра, он повел его к подножью скалы, где сидели туземцы. Сказав им несколько слов, начал помогать стаскивать с Александра мокрую одежду. Тот присел на корточки, сотрясаясь от холода всем телом.
Туземцы быстро набрали занесенные течением на косу ветви, два-три ствола деревьев. Все сложили в кучу. Натаскали несколько охапок сухих водорослей. Расстелили их на берегу возле кучи дров. Наломали тонких, сухих веточек. Узкими полосками надрали сухую кору. Перетерли в ладонях немного высушенных водорослей, превратив их в трут. Подобрали кусок ровной деревяшки. Сделали в ней небольшое углубление, соединяющее с другим, в который положили приготовленный трут. Выбрали ровную ветку мягкой породы и в углубление насыпали немного мелкого песку. Поставили вертикально в него приготовленную ветку и начали быстро вращать ее между ладонями.
- Ваныч, им нечем больше заняться?- спросил Мишаня, внимательно глядя за работой туземцев.- Тоже мне.… Нашли, как руки греть.
- Эх, дремучий ты человек!- вздрагивая от холода, сказал Александр.- Это же первобытный способ добывания огня. Разве вы в детстве так не баловались, чтобы разжечь костер? Мы до мозолей стирали руки, добывая его.
- Зачем?- удивился Мишаня.- Спички из дома сопрем, и поджигай, что хочешь. Вот, балбесы. У нас же есть зажигалки! Что они мучаются, бестолковые? Пойду, помогу…
Он поднялся с кучи водорослей. Подошел к туземцам. Достал из кармана завернутую, сухую зажигалку. Уложил правильно дрова, чтобы они быстрее разгорелись. Подсунул под них мелкие веточки, мох, кору, водоросли. С серьезным видом опустился на колени. Поднял руки к небу и начал бормотать все, что пришло ему в голову.
Туземцы, бросив свое занятие, с удивлением смотрели на него, не понимая, что он сейчас делает. Мишаня, краем глаза, увидев, что за ним наблюдают, стал завывать утробным голосом все громче и громче. Раскачиваясь, он показывал то на солнце, то на приготовленные дрова. В заключение прорычал какую-то абракадабру, состоящую из слов, мата и всяких непонятных звуках, чиркнул незаметно зажигалкой и поднес ее к сухим водорослям. Вспыхнул маленький огонек, и через мгновение пламя охватило ветки и затрещало, постреливая в небо искрами.
Не выдержав, Александр рассмеялся, увидев, как туземцы сначала посмотрели на солнце, потом на огонь, Мишаню, стоявшего с гордым видом и упали перед ним на колени, посматривая с благоговением на костер.
- Что, волки драные, не ожидали?- гаркнул Мишаня на них.- Я еще не такое могу сотворить. Ну, будя, будя… валяться. Подъем, ядрена Матрена! Кому сказал? Быстро все в воду! Ловите рыбу, а то нас что-то жрать потянуло.
Туземцы продолжали стоять на коленях.
- Тьфу, ты…, сплюнул от досады Мишаня.- Ваныч, оказывается, плохо быть этим… ну… как его… А-а-а, полуглодом!
- Полиглотом,- расхохотался Александр.- Хотя бы один язык выучил нормально – полуглод. Иди, объясни своим друзьям, а то они так и до вечера простоят.
Спохватившись, Мишаня указал им на реку, произнеся длинную фразу. Туземцы вскочили и как были в одежде, бесшумно зашли в воду. Посмотрели на солнце, на свои тени и встали лицом против течения. Склонились над водой, опустив руки почти до дна, и застыли, всматриваясь в глубину.
- Я что-то их не понял, для чего они в позу встали-то? Зубами собрались ловить?
- Тихо… не мешай,- ответил Александр и, вытащив все припасы из карманов, разложил сырую одежду около костра, чтобы ее просушить.
Прошло несколько минут, как на берег, сверкая серебристыми боками и яркими плавниками, упали две рыбы, килограмма по полтора. Мишаня отбросил их подальше от воды и, подняв одну, подошел к Александру.
- Слышь, Ихтиандр,- сунул ему, чуть ли не под нос рыбу.- Мне померещилось или нет? Если это плотва, то она явно побывала в Чернобыле. Глянь-ка, что за червоточина попала.
Пока Александр рассматривал ее, на берег вылетели еще две рыбины.
- Они что там делают? В аквариуме что-ли ловят?- удивился Мишаня.- Или в реке больше рыбы, чем воды? Интересно, а есть тут здоровенные, а?
- Зачем они тебе? Этих нам вполне достаточно, чтобы наесться.
- Азарт, азарт.… Как наркота, чем дальше, тем больше хочется.
Он спросил о чем-то туземцев, стоящих в воде. Один медленно повернул голову и кивнул. Потом снова начал смотреть в глубину.
- Ваныч, будь другом,- закрутился около Александра Мишаня.- Дай мне кусок лески и блесну. Щас я им покажу, как нужно рыбачить.
- Не проси. Не дам,- отрезал тот.- Не знаю еще, что нас впереди ждет. Пригодятся. Отстань.
- Ваныч, дорогой, у меня терпежу не хватает,- чуть ли не подпрыгивая от нетерпения, взмолился Мишаня.- Хочешь, я тебе лезгинку сбацаю? А в присядку? Нет? Ох, ты и жмот! Всем расскажу, когда вернемся. Понял, ханыга?
- Сначала вернись. Твой любимый зятек что-то не особенно торопится отсюда нас вытаскивать. Житья ты ему не давал, а я тоже виноват, оказался, по твоей милости.
- Не трясись, вернемся. У Сереги умная башка. Сообразит, как нас отсюда выдернуть. Агрегат наладит и глазом моргнуть не успеешь, как возле своей Надюхи окажешься. Отдыхай, пока представилась такая возможность. Когда бы ты с нашими старперами смог бы познакомиться? Ваныч, Ну, дай кусманчик лески с блесной? Все для тебя сделаю, что пожелаешь. На горбу всю дорогу тебя нести буду, только дай, не жмись.
- Ух, как ты достал меня своим нытьем!- и, вытащив бобину с блесной, спросил.- Сколько тебе метров нужно?
- Ну,… метров десять – пятнадцать,- обрадовался Мишаня, увидев леску.
- Обойдешься. Слишком жирно для тебя будет,- оборвал его Александр.- Пяти метров вполне достаточно. Друзья руками ловят, а тебе обязательно нужно перед ними похвастаться.
- Ваныч, мне же надо марку держать, как ты этого не понимаешь? Щас, как выверну рыбину, так предки в воду с перепуга попадают. А я ее тащу, тащу…
- Ишь, мечтатель! Сам в воду не свались.- Перебил Александр, отдавая леску и блесну.
Выхватив из кучи валежника толстую палку, Мишаня торопливо привязал на ее середине леску. Другой конец, несколько раз продев сквозь заводное кольцо, завязал тугим узлом.
- Эй, братва, расступись!- гаркнул он, с шумом заскакивая в реку.- Зыркайте, как Небожители умеют ловить рыбу!
Держа в одной руке палку, в кулаке другой, он зажал блесну и, размахнувшись, бросил ее в воду, словно камень. Блесна звучно шлепнулась о поверхность реки. Не успел Мишаня крепче схватиться за палку, как в том месте, где она упала, возник мощный бурун. Затем последовал резкий рывок и импровизированный спиннинг, вылетев из руки, начал быстро удаляться против течения, то, ныряя, то опять появляясь на поверхности.
Мишаня поскользнувшись на камнях, сел задом в воду и растерянно переводил взгляд то на удаляющуюся палку, то на Александра, сидящего около костра…

 

[Fillatoff]

Знаете, я теперь ловлю себя на мысли, что понедельник не самый худший день недели. Каюсь, прихожу на работу и сразу к "Проходу во времени".

 

[Смирнов Михаил]

Знаете, я теперь ловлю себя на мысли, что понедельник не самый худший день недели. Каюсь, прихожу на работу и сразу к "Проходу во времени".

Эх, хороша у Вас работа...
А я утром встаю и сразу писать. И так до вечера, пока мои женщины тетрадь не отнимут. Да, против них не попрешь...
Сегодня начал вторую главу писать.

 

[Антонов Александр]

Надо было бы дать Мишане рыбку словить,в глазах местных опять же авторитет подрос.Мужик он здоровый,а "спин" упустил,даже леску не оборвал.Извините,я не критикую,хотелось бы борьбы с рыбиной.
Читаю с удовольствием.

 

[Смирнов Михаил]

Надо было бы дать Мишане рыбку словить,в глазах местных опять же авторитет подрос.Мужик он здоровый,а "спин" упустил,даже леску не оборвал.Извините,я не критикую,хотелось бы борьбы с рыбиной.
Читаю с удовольствием.

Александр Семёнович, интригу нужно держать до конца. Все нормально будет.

 

[Смирнов Михаил]

Глава – 26



- Ваныч, что это?- сидя по шею в воде, спросил Мишаня, глядя на него удивленно.- Крокодила я зацепил или подводную лодку? Ёлки зелёные! Моргнуть не успел, как палку ветром сдуло. Думал, что руку оторвет.
Туземцы, исподтишка посмеиваясь, выбросили на берег еще двух пойманных рыб.
- Чего ржете, жеребцы?- взъерепенился Мишаня, выбираясь на берег.- Привыкли, как в магазине покупать. Предупреждать нужно, что здесь такие монстры водятся, а не головенками взбрыкивать. Иваныч, это они виноваты, а не я.
- Что ты хочешь этим сказать?- насторожился Александр, заранее предчувствуя, что сейчас будет.- Отстань от меня. Все. Не проси, не ной, не страдай. Все-равно не получишь.
- Ва-а-аныч, я сейчас башкой начну биться о скалу до тех пор, пока у тебя не выпрошу. Понял?- Стал угрожать Мишаня, направляясь к отвесной стене.
- Бейся,- спокойно ответил Александр.- Что тебе терять?
- Как это что? Махом мозги повылетают…
- Что-о-о? Разве в твоей голове они еще сохранились?- отмахнулся от него Александр.- Там же одна мякина и тоненькая ниточка, которую можно еще назвать мозгом.
- Ваныч, я даже на тебя не обижаюсь за слова,- спокойным голосом начал говорить Мишаня, а потом, скорчив страшную гримасу, заорал на весь берег.- Дай леску, зараза! Дай блесну, кому сказал!? Порву, как грелку, жмотина!
- Отвали от меня,- не обращая внимания на его крики, ответил Александр.- Ты сможешь их напугать, но не меня. Ты думай хоть чуть-чуть головенкой. Не знаем, что впереди нас ждет, а ему вынь, да положь.
- Можешь считать меня за худокрышего, но я это делаю для нашей же пользы,- обидевшись, сказал Мишаня.- Чем больше покажем нашим пассажирам невероятного, тем лучше нас встретят их соплеменники. Понял, барыга? Подумай над моими словами.
Сказал, и ушел в дальний конец косы, и там усевшись на бревно, стал бросать мелкие камни в воду.
Сидя у костра и наблюдая за туземцами, которые, наловив, рыбы, стали обжаривать ее на углях, как картошку, Александр невольно задумался о том, что сказал Мишаня. Он вспоминал, с каким благоговейным ужасом смотрели на него туземцы, когда Мишаня бросил в костер патрон. И здесь при розжиге костра, они глядели на огонь, как на чудо, которое совершил Мишаня. И те поверили, что он заклинаниями заставил солнце разжечь костер.
Александр по-всякому прокручивал в голове все события, связанные с Мишкой и предками, и все больше приходил к мысли, что тот оказался прав. Чем больше он покажет всяких фокусов туземцам, пока они добираются до стойбища, тем лучше для них. Там туземцы расскажут своим соплеменникам что видели, что могут делать Небожители, как их назвали. Чем больше наберется фактов, тем встретят их так, как бы встретили пришельцев, которые когда-то к ним спустились.
Вздыхая, Александр достал бобину. Отмотал с нее метров восемь – десять лески. Вытащил металлический поводок, два тройника и позвал Мишаню, чтобы тот подошел.
- Что надо?- спросил Мишаня, глядя обиженно на Александра.- Зачем позвал?
- Слушай, Мишка,- сказал Александр, вынимая приготовленные припасы.- Я тебе дам все, кроме блесны. Даже поводок. Но железки не проси – пригодятся.
- Как же я буду ловить?
- Подумай. Если рыба бросается на все, что попало в воду, то сообразить для нее искусственную приманку не проблема,- ответил Иваныч и, задумавшись, предложил.- А что если ты мышь соорудишь, а? Твои друзья в мехах ходят. Отрежь кусочек и ее сконструируй.
Насупившись, Мишаня стал чесать затылок, думая над предложением Александра. Затем повернулся и молча направился к туземцам, на ходу доставая нож. Подойдя и не говоря ни слова, откромсал у одного из туземцев полу от безрукавки и направился назад. Туземец проводил его взглядом, удивленно посматривая на обезображенную одежду и удаляющего Мишаню.
Тот присел на бревно около костра, а начал что-то рисовать на прибрежном песке.
- Что задумался?- Подошел к нему Александр.
- Башку ломаю. Может и правда искусственную мышь сделать, как ты посоветовал?- Задумчиво ответил он Александру.- Муторное дело ее конструировать. Если бы мы дома были…
- Не забивай голову лишними мыслями,- перебил Александр.- Если здесь рыба хватает все подряд, то и не мучайся, чтобы она была выполнена по всем правилам. Пародию на нее сделай и пойдет. Лишь бы от нее на течении водяные усы расходились и хватит. Сделай двухстороннюю рогатулю, чтобы на нее леску наматывать.
Мишаня нашел палку с развилкой. Изготовил еще одну, конец, у которой, с двух сторон сострогал, сделав его плоским. У первой палки тупой конец надколол ножом – получилась узкая трещина. В нее вогнал приготовленную рогульку, крепко затянув взятыми с собой липкими лентами из коры. Перед ним была сконструированная палка с двумя развилками на концах, какими можно будет перехватывать леску, подтягивая к себе рыбу.
- Ты же неправильно ее сделал, Мишка,- сказал Александр, внимательно рассмотрев рогулю.- Когда ты начнешь наматывать леску, то пальцы окажутся под ней. Понял? Что тогда будешь делать?
- А-а-а, ерунда!- отмахнулся тот.- Главное, чтобы рыба села на крючок и потом ее удержать. А вытащить уже не проблема. Предков позову. Помогут.
- Ну, хозяин-барин…
Мишаня продел один тройник на середину металлического поводка и вдвое его сложил. Между петельками вставил второй тройник и через отверстия протолкнул леску, завязав ее крепким узлом.
После этого, он начал раскраивать кусок меха. Вырезал усеченный конус с двумя узкими полосками по краям, которые будут играть в воде. Нижнюю, широкую часть, он тоже разрезал на полоски, чтобы они шевелились на течении. Обернув меховую заготовку вокруг металлического поводка, верхнюю часть проколол тройником, выставив жала наружу, и туго завязал на цевье мех, чтобы его не сорвало. Нижняя бахрома скрыла второй тройник.
Привязал второй конец лески к приготовленной палке и пошел в воду, держа в руке мышь и сложенную леску. Стоя почти по пояс в реке, размахнулся и забросил легкую искусственную мышку чуть выше по течению. Приманку потащило по воде, оставляя след, похожий на усы. Леска стала натягиваться и мышь, полукругом, потащило к берегу.
Мишаня стоял, напряженно всматриваясь в водяные разводы. Стоял, поддергивая снасточку то к себе, то, отпуская ее назад.
На берегу собрались туземцы, о чем-то разговаривали и показывали пальцами на мышь.
Мишаня подтянул ее к себе. Аккуратно сложил кольцами леску. Проверил приманку и, сжав в руке, размахнулся и вновь забросил ее в реку. Леска начала натягиваться, по воде пошли четкие разводы от усов. И в этот момент, мощный бурун, возникший рядом с мышью, и показавшаяся пасть над поверхностью реки, схватила ее и потащила в глубину.
Он сделал размашистую подсечку короткой палкой и крепко ухватился за нее. Над водой взметнулся столб разлетающихся, сверкающих на солнце брызг и разнесся гулкий удар хвостом по поверхности.
Не выдержав, Александр подошел к туземцам, которые возбужденно говорили, глядя, как Мишаня, напрягаясь, старался удержать речного монстра. Его мотало из стороны в сторону от мощных рывков рыбины, старающейся освободиться. Но, вцепившись мертвой хваткой, он ни на секунду не давал ослабить леске, крича во весь голос что-то нечленораздельное. Явно это были не ласковые слова в адрес речного чудовища.
С берега хорошо было видно, как огромная рыба, выписывая в воде пируэты, старалась освободиться, а потом, взлетала над поверхностью и с шумом падала в воду, поднимая каскады искрящихся брызг.
Мишаня удерживал ее, стараясь гасить все свечи. Когда рыбина вылетала из реки, он делал шаг назад и рывком опускал палку в воду, не давая ей высоко взлететь.
Шаг за шагом он приближался к берегу и, работая рогатулей, как веслом, наматывал леску, подтягивая к себе рыбу. Не отрывая от нее взгляда, он что-то прокричал туземцам. Те, отрицательно покачав головой, начали отходить от воды. Мишаня еще раз им крикнул. Потом повернулся и, мотаясь в разные стороны, посмотрел свирепым взглядом и разразился длинной фразой, перемешанной с нашими словами.
Состроив страшную гримасу, Александр тоже начал орать им все подряд, что пришло в голову. Туземцы, увидев их в бешенстве, напугались. Схватив дубину, один бросился в воду. Встал таким образом, чтобы его тень не попадала на рыбу, не пугала ее. Дождавшись, когда она поднялась на поверхность, чтобы снова взлететь, туземец точным, мощным ударом попал ей в основание черепа. Сопротивление стало ослабевать. Размахнувшись, тот нанес еще один удар по ее голове. Слышно было, как затрещала кость под острыми шипами дубины. Вода окрасилась в розоватый цвет. Рыбина слабо шевелила хвостом, медленно изгибаясь всем туловищем.
Туземец, выбросив дубину на берег, схватился за второй конец рогатули и, не останавливаясь, они с шумом вылетели из воды, выволакивая за собой огромных размеров рыбу.
Она лежала, изредка шлепая широким черным хвостом по краю воды. Разинутая пасть была усеяна длинными острыми зубами. По пятнистым бокам находились шипы, как у осетра, но голова была более похожа на сомовью: плоскую и с огромной пастью.
- Фу-у-у,- тяжело вздохнул Мишаня, присаживаясь на край бревна.- Вот уж дала она мне гари! Думал, что руки оторвет. Глянь, Ваныч…
Он протянул дрожащие от напряжения руки. В некоторых местах кожа была срезана словно бритвой. На кистях узкие кровоточащие раны.
- Во, зверюга попала!- сказал он, пнув рыбу ногой.- не думал, что раньше, то есть сейчас, такие монстры водились. Ваныч, устал я, как собака. Пойду к костру. Барахло нужно просушить, да немножко отдохнуть. А эти рожи немытые пусть ее разделывают.
Он поднялся. Сказал несколько слов туземцам и, шатаясь от усталости, направился к костру…

 

[Смирнов Михаил]

Глава – 27



Александр сидел, наблюдая за туземцами. Они дождались, пока рыба совсем не затихла и лишь после этого подошли к ней. Возбужденно разговаривая, оглядывали со всех сторон, палками открывали пасть и цокали языками при виде острых зубов. Ходили вокруг, не обращая никакого внимания на леску до тех пор, пока один из них не запутался в ней и не упал на берегу. Дергая ногами, он не понимал, за что зацепился. Усевшись на камни, взял её в руки и стал рассматривать. Намотал на пальцы и резко дернул, стараясь разорвать. Но вместо этого, вскрикнул от боли и замахал руками, стряхивая с них леску. На грубых, мозолистых ладонях появилась кровь. Слизнув её языком, он удивленно посмотрел на леску и позвал к себе соплеменников. Показывая окровавленные руки, он схватил леску и начал что-то им объяснять, дергая ее в разные стороны и, затем, сунул в рот, стараясь перекусить.
- Э-э-э!- крикнул Александр, подходя к ним.- Ты что делаешь? Прекрати!
Не понимая, туземец посмотрел на него, продолжая держать во рту леску.
Тогда Александр, следуя примеру Мишани, начал нести всякую чушь, зная, что они не поймут и показывать на небо, себя и лежавшего около костра Мишаню. Туземцы молча следили за его рукой. Он взял рогатулю и стал наматывать на нее леску.
Подойдя к рыбе, он взмахом подозвал их к себе и показал, что нужно раскрыть пасть. Они затолкали палки и с трудом ее открыли. Александр, опасаясь порезаться об острые зубы, осторожно просунул руку и начал отцеплять глубоко засевшие тройники. Затем зацепил их за рогулю, удивляясь, что от меха, из которого Мишаня сделал мышь, почти ничего не осталось. Остались лишь жалкие клочки, покрытые слизью.
Отнес снасть и положив ее около спящего Мишани, он снова вернулся к туземцам. Жестами показал, что рыбу нужно разрезать на куски. Они поднялись и стали ходить по берегу, поднимая и рассматривая камни. Отобрав несколько штук, они уселись на берегу. Один, видимо самый опытный, положил перед собой плоский камень, ступнями зажал заготовку и, приставив сверху заостренный кремниевый осколок, коротко размахнулся и ударил по нему тяжелым булыжником. От заготовки отлетел ровно отколотый кусок. Примерившись, рассчитал направление удара, стукнул еще раз. Второй, немного под конус с одной стороны, острый кусок отлетел в сторону. Прошло не более часа, как перед ними лежала кучка заготовленных резцов.
Александр удивился, как быстро и точно тот сделал из камней готовые каменные ножи. Представил себя на его месте и содрогнулся, понимая, что такое занятие ему не под силу. Не только испортил заготовки, но и разбил бы себе в кровь руки и ноги.
Не выдержав, он подошел к туземцу. Посмотрел его работу. Затем нарисовал на песке стрелу с наконечником и копьё. Жестами спросил того, сможет ли он сделать это оружие? Туземец хрипло рассмеялся и кивнул головой, что может. Потом показал Александру на резцы и пренебрежительно махнул рукой, давая понять, что это простейшее изделие.
Глядя на рисунки, Александр задумался. Здесь они находились уже три дня, а от Сергея не было ничего такого, что могло им намекнуть, что он понял, куда они пропали. Гараж стоит открытым три дня и рядом его машина. Неужели за это время Мишанин зять ни разу там не появился? Или сдвиг настолько расходится с настоящим временем, что там, эти дни прошли, как один час, минута или секунда? Если время, проведенное тут, будет равняться хотя бы одной минуте, то, сколько же им придется здесь прожить, чтобы Сергей успел наладить оборудование и смог их отсюда перенести, перетащить в двадцатый век? Они могут застрять с Мишаней в прошлом времени не на один - два месяца, а на годы, если его расчеты окажутся верными. И что за это время может с ними произойти, он не знал.
Александр застонал, схватившись за голову, представляя себе сложившуюся ситуацию. Он – образованный человек и туземцы, которые отстали от него в развитии на много тысячелетий. Между ними находится огромная пропасть. Он мог научиться у них всему, что они знали и умели. Но также понимал, что не может вмешиваться в их дела, в их жизнь. Это могло обернуться в будущем непредсказуемыми последствиями. Но и оставаться безучастными зрителями, проживая с туземцами, он не мог.
Он сидел, раскачиваясь из стороны в сторону, крепко зажав руками голову. Какие знания он мог применить, чтобы им не навредить? Что дать такого, что может принести пользу туземцам, а не вред в последствии? Сложные вопросы стояли перед ним, которые нужно было решать. Долго он размышлял, пока не пришел к выводу. Он будет помогать им, просто, выживать в этой их тяжелой жизни. Просто выживать, давая лишь малые частички знаний, которые помогут туземцам жить в этих суровых, во всех отношениях, условиях.
Задумавшись, он не заметил, как к нему подошел туземец. Дотронувшись до плеча, тот участливо взглянул на Александра и, застонав, жестами спросил, что с ним случилось? Александр улыбнулся, отрицательно покачал головой, что, мол, с ним все в порядке. Поднялся, позвал туземца, чтобы тот показал, что они сделали с рыбой.
Удивился, увидев, что от рыбы ничего не осталось, кроме хребта и головы. Аккуратно срезанные куски филе лежали на берегу. Один туземец быстрыми движениями резал их на узкие полоски, промывал в воде и складывал горкой у костра, возле которого уже находилась большая охапка сырых веток, водорослей и несколько сломанных молодых деревьев. Александр показал на них и вопросительно посмотрел на туземца. Тот махнул в сторону уступа, откуда они сюда добрались. Затем изобразил, что вскарабкался на гору, сломал эти деревья и вернулся с ними назад. Потом он уселся и начал обламывать ветки, откладывая ровные в одну сторону, а остальные, вместе с листвой, в другую.
Прошло немного времени, как он закончил работу. Показал Александру на зажаренную рыбу, какую они наловили, и пальцем ткнул в рот, и похлопал по животу, изображая, что нужно поесть. Александр взял одну, очистил обуглившие места и нехотя начал жевать пресную, без соли, рыбу.
Туземец посмотрел на него и что-то сказал однорукому. Тот выхватил одной рукой из костра горячий кувшин и подал его Александру, чтобы он запивал еду. С трудом, проглатывая безвкусную мякоть, тот короткими глотками отпивал из сосуда терпкую жидкость, перебивая вкус рыбы. Туземец, который с ним общался, с мелководья притащил несколько больших ракушек и бросил их на угли. Вскоре внутри что-то зашкворчало, забулькало, и края раковин немного приоткрылись. Осторожно их, достав, туземец раскрыл створки, подал Иванычу и показал, что нужно выпить мутную жидкость, находящуюся в них. Обжигаясь, Александр проглотил горьковатую на вкус жижу и хотел съесть мясо, которое находилось внутри. Туземец брезгливо поморщился, забрал их и выбросил в костер.
Пока Иваныч ел рыбу, остальные туземцы набросали в огонь сырых веток и листву. Повалил густой, едкий дым. Сидевший у костра, втыкал в землю ветки с кусками свежей рыбы и наклонял их вперед, для копчения, чтобы она дольше не испортилась, пока они будут добираться до стойбища.
- Что вы здесь устроили дымовую завесу?- Александр вздрогнул, когда позади него раздался Мишанин голос.- Нельзя ни на секунду оставить без присмотра. Как дети малые. Э-э-э, волки драные! Куда вы мою рыбу дели? Неужели стрескали, проглоты? Ух, и заразы…

 

[Смирнов Михаил]

Глава – 28



- Что орешь, словно тебя режут?- похлопав по бревну, Александр пригласил Мишаню присесть.- Ничего с ней не случилось. Мужики ее разделали, коптят, чтобы подольше не портилась. Кажется, что я с ними нашел способ общения.
- Тоже, как и я начал трындеть на их языке, после того, когда чуть было, не утонул?- ухмыльнулся Мишаня и начал жевать жареную рыбу.- Эх, сейчас бы ухи от всей души натрескаться…
- Придет время – поешь. Пока они возились с рыбой, Мишка, я многое передумал за это время.- Сказал Александр.
- А что тут думать? Наливай, да пей.- Хохотнул Мишаня, сплевывая рыбьи косточки.
- Я серьезно говорю, а тебе лишь бы посмеяться,- огрызнулся на него Александр.- Понимаешь, по всем правилам нам запрещено вмешиваться в их дела, из-за которых в будущем могут всякие непредсказуемые последствия случиться, если мы начнем здесь куролесить. Но можно сделать по-другому, чтобы облегчить им жизнь.
- Не понял, хфилосов. Разжуй-ка мне по-человечьи, а не заумными словами,- бросил он в костер рыбий хребет и взялся за второй кусок.- Чего ты здесь решил замутить? Базарь. Я слушаю…
- Так.… Если нам нельзя вмешиваться, то помощь, какую мы будем им оказывать, вреда не принесет. Какая? Гляди… Они говорили, что на их стойбище нападают. Так? Ты же, к примеру, можешь научить мужиков драться, так же, как сам умеешь. Чтобы они не только дубиной и копьем владели, но и посохом, и кулаками, если понадобится. Согласен с этим решением? Воин из меня никудышный. Сам мне говорил. Тогда что я могу для них сделать? Простейшие знания о том, как соорудить удобные жилища, как плести из лозы, да и многое другое, что я знаю. Почему в их селение спокойно проникают чужаки и звери? Не ошибусь, если у них нет никакой защиты вокруг поселения, нет охраны, которая бы дежурила ночами. Правильно я говорю? Научить их ловить рыбу. Не так, как мы видели, а современными способами. Сейчас я тебе привел всего два-три примера, хотя могу еще много рассказать и показать, но это придется делать, когда мы доберемся до стойбища. Как ты смотришь на мое предложение? Я прав?
- Как тебе сказать.… А если на них нападут, то я, по-твоему, должен в стороне стоять?- Мишаня засопел от злости.- Как потом им в глаза смотреть, а? Глядеть, как будут убивать и ничем не помочь? Ваныч, я так не смогу. Мужиком не буду себя считать, понимаешь?
- Ты прав, но и я тоже прав в своих суждениях. Хорошо, на месте разберемся. Будем искать золотую середину.- Сказал Александр, кутаясь в куртку и подрагивая от озноба.
- Ваныч, что, как в лихоманке трясешься?- заметил Мишаня.- Замерз или хворобу зацепил?
- Сам не пойму. Вроде и тепло, но меня что-то, то в жар, то в холод бросает.- Придвинулся он ближе к костру.
- То-то я смотрю, что рожа у тебя красная. Незакаленный ты человек, Иваныч. Всего один разочек тонул, а уже успел бациллу подцепить. Когда нас зятюха отсюда вытащит, то будешь еще хвастаться, что доисторическую простуду поймал,- засмеялся Мишаня, а затем сказал.- Хватит, как судорожный дергаться. Сейчас тебя вылечим.
Он подошел к туземцам. Показывая на Александра, начал им что-то объяснять. Те задумались. Потом однорукий быстро заговорил, обращаясь к соплеменникам и показывая, что нужно подняться в гору. Прихватив с собой дубины, они ушли, оставив одного у костра, продолжать коптить рыбу.
Чувствуя, что поднялась температура и начало ломить суставы, Александр улегся на расстеленные по земле водоросли и прикрылся одеждой, которая успела просохнуть. Мишаня напоил его из кувшина. Подбросил в огонь дрова и, усевшись рядышком, начал изготавливать для рыбалки новую приманку.
Согревшись у огня, Александр задремал. Сквозь сон он слышал, как Мишаня разговаривал с туземцем, трогал его лоб, проверяя температуру, и укутывал плотнее одеждой.
Вскоре послышались голоса вернувшихся соплеменников, которые наперебой стали о чем-то говорить Мишане. Приоткрыв глаза, Александр увидел, что они принесли с собой пучки каких-то трав, немного кореньев и высыпали на землю несколько пригоршней незнакомых ягод. Один сразу побежал на край косы, где Александр видел на берегу глину.
Туземец выбрал ровный камень. Положил на него кусок влажной глины и несколько пригоршней песка, нанесенного течением. Все перемешал и начал месить, иногда добавляя воду. Потом, от приготовленной массы, отломил кусок, и ударами кулака превратив в лепешку, загнул у нее края. Изделие стало похоже на грубую пиалу с неровными верхними краями. Зачерпывая воду ладонью, немного ее подровнял и поставил на землю. Затем сделал еще две такие же пиалы. Осторожно взяв их в руки, он подошел к костру и поставил рядом с ним, изредка поворачивая, чтобы изделие равномерно высыхало.
Однорукий, тем временем, набрал в кувшин воды и поставил его в огонь. Дождался, пока не закипела вода, он положил в него листья и коренья, прикрыв сверху плоским камнем. Затем в просохшую пиалу, он начал выжимать сок из принесенных ягод. Во вторую посудину он налил немного настоянной на травах воды и, поковырявшись в складках одежды, достал три-четыре маленьких корешка и высохший гриб, от которого отломил маленький кусочек. Заставил все перемолоть в порошок, высыпал в кипяток, размешал веточкой и поставил к огню, чтобы настоялось. Подозвал Мишаню и дал ему выжатый сок, показав на Александра.
- Эй, открой глазенки-то,- услышал Иваныч и, очнувшись, увидел, что над ним склонился Мишаня.- Пей, бацилла. Сейчас тебя в норму будем приводить.
Чувствуя жажду, Александр одним глотком опрокинул в себя содержимое пиалы и весь передернулся от кислого, вяжущего язык, сока, словно он съел лимон.
- Ты отравить меня собрался?- Спросил он хриплым простуженным голосом.
- Давай-давай! Предки знают, чем лечить. Лежи, щас я тебе еще принесу.- Сказал и ушел к костру.
Немного погодя, он вернулся к Александру, приподнял голову и начал поить терпкой, горячей жидкостью.
- Тише. Медленнее. Я же подавлюсь!- закашлялся Александр.- Что, как в трубу вливаешь?
- Терпи, брат лихой, терпи. Утром проснешься, как новенький будешь. Всю хворобу из тебя выбьем. Понял? Сейчас еще одну дозу тебе загоним, и храпи до завтрева – пушкой не разбудишь.
Подошел однорукий и подал Мишане чеплашку. Показал на нее пальцем и стал о чем-то говорить. Затем посмотрел на Александра и жестами объяснил, что надо выпить. Потом усмехнулся, всхрапнул и закатил к небу глаза.
- Слушай, а что он показал?- прохрипел Иваныч.- Мол, я туда – на небо взлечу, да?
- Нет,- расхохотался Мишаня.- От этого ты уснешь, как убитый. А утром, хворь, как рукой снимет. Понял?
- Ну…
- Чуток приподнимись. Пей до дна, чтобы ничего не осталось. Пей…
Сморщившись, Александр с трудом проглотил горькую, как хинин, настойку. Сплюнув, он улегся на место и почувствовал, как сразу начала кружиться голова. Тело стало невесомым. Он не мог пошевелить ни руками, ни ногами. Закрыл глаза, и его, словно, закачало в лодке. Прошло несколько минут, и он погрузился в долгий, глубокий сон…

 

[Смирнов Михаил]

Глава – 29



Проснувшись, Александр не услышал привычного голоса Мишани и говора туземцев. Стояла тишина, нарушаемая лишь шумом речной воды, да криками птиц с противоположного берега и тихим потрескиванием костра, около которого он находился.
Открыв глаза, он осмотрелся. На речной косе никого не было. Александр поднялся, чувствуя в теле небольшую слабость. В голове немного шумело. То ли от того, что долго проспал, то ли от выпитого зелья, какое вчера ему наливали.
Покачиваясь, поеживаясь от утреннего холода, он подошел к костру и присел на бревно. Помотал головой, растер лицо, отгоняя остатки сна. Поднявшись, Александр сделал несколько резких движений руками и ногами, чтобы быстрее прошла слабость. Затем подбросил охапку дров в костер и крикнул:
- Эй! Есть кто живой? Куда все подевались?
С дальнего конца косы, из-под скальной ниши раздался ответный крик.
Александр увидел, как из нее выбрался однорукий и направился к костру. Когда он подошел, Иваныч рукой показал на пустынный берег и кивнул головой, словно спрашивая, куда все подевались.
Тот взял в руку кусок мяса и рыбы. Понюхав рыбу, он зачмокал губами, показывая своим видом, что это вкусно. Затем брезгливо понюхал мясо, которое они с собой брали в дорогу, и отбросил в сторону. Александр понял, что мясо испортилось. Он снова жестами спросил, где остальные? Однорукий махнул в сторону уступа, показал на тухлятину и изобразил сцену из охоты. Затем туземец положил перед Александром еду: копченое филе рыбы и пучки травы, похожую на дикий лук, показал на рот и живот.
Иваныч отрывая, с трудом пережевывал жесткие волокна, пахнущие дымом и чтобы перебить запах, с хрустом ел горьковатые стебли травы. Однорукий подал ему пиалу, в которой находился такой же ягодный сок, что и вчера. Поморщившись, Александр отодвинул его, не желая пить. Но туземец продолжал совать в руки посудину, показывая, чтобы он обязательно выпил. С трудом Александр отпил несколько глотков и сморщился, словно укусил лимон. Туземец хрипло рассмеялся, увидев его лицо. Потом налил из кувшина горячего, настоянного на травах отвара, подал Александру. Тот залпом его выпил и опять пошел на свое место, чтобы полежать. В теле еще чувствовалась небольшая слабость.
Он наблюдал за туземцем, как тот, управляясь одной рукой, поддерживал огонь в костре, готовил в кувшине новый отвар. Затем выбрал из кучи дров полутораметровую ровную палку, взял каменный резец и, прижав подбородком заготовку к плечу, начал заострять нижний конец. Быстрыми, резкими ударами, он откалывал щепу, и вскоре палка стала похожа на копье. Сделал на ней насечки, обжег острие над огнем для крепости и показал Александру на реку.
Стоя в воде, он опустил вниз копье и застыл в ожидании. Александр увидел, как тот вдруг напрягся и затем нанес сильный удар. Навалился на копье, пригвоздив рыбу ко дну, не давая ей сорваться. Дождавшись, когда она перестала биться, однорукий ловким движением поднял над водой копье и размахнувшись, выбросил большую рыбу на берег. Сам опять наклонился над водой, выжидая, когда проплывет мимо другая рыба. Вскоре еще одна упала на землю. Не прошло и часа, как он поймал несколько штук и выбрался на берег.
Решив помочь, Александр подошел к нему, но тот отрицательно помотал головой, показывая, что сам справится. Набросал в костер повядшей зелени, от которой сразу повалил густой дым, он, зажимая рыбу ногами, веткой прокалывал ее около головы и втыкал в землю, чтобы она коптилась. Усевшись рядом с воткнутыми в землю прутьями, туземец время от времени поворачивал их, чтобы копчение шло равномерно.
- Что, бацилла, оклемался?- Услышал Александр громкий Мишанин голос и увидел, как тот, выйдя из-за уступа, нес на плечах молодого олененка. Следом за ним выбрались на берег и остальные, держа в руках копья.
Мишаня сбросил тушку на землю и что-то им сказал. Туземцы отбросили оружие. Каменными резцами быстро надрезали шкуру на ногах, шее и по всей длине, и резкими движениями ее содрали. Один сразу занялся выделкой, сдирая мездру и все, что осталось на шкуре. Второй сделал небольшой разрез на боку олененка, сунул в него руку и, поковырявшись внутри, оторвал печень, которую протянул Александру, показывая, чтобы он ее съел. От запаха свежей крови, от окровавленных рук, Иваныча чуть не стошнило. Мишаня расхохотался, глядя на его сморщенное, бледное лицо.
- Что, Ваныч, не нравится здешняя еда?- спросил он, забирая печень у туземца.- Ладно, так и быть,… Что ни сделаешь, лишь бы брату лихому угодить. Чуток ее поджарю над огнем, и ты съешь. Понял? Она для тебя полезна. Когда в организме не хватает всяко-разных солей и минералов, то это лучшее средство.
- Откуда знаешь, профессор?
- Жизнь меня научила, чтобы раньше времени ласты не склеить. Не спорю, что противно. Зато полезная штука. Сам бы сожрал, да тебе нужнее. Щас я ее замастрячу…
Он проткнул печень веткой и сунул в огонь. Только она начала покрываться корочкой, как Мишаня вытащил ее из огня и, обжигаясь, подал Александру.
- Давай, наворачивай…
- Она же не успела еще прожариться!- Сказал Иваныч, отталкивая от себя прут с печенью.
- В этом-то весь и смак. Жри! Иначе сейчас друганам скажу, вмиг захомутают и накормят. Давай-давай, интеллигенция, наворачивай!
Ему ничего не оставалось делать, как взять в руки приготовленную полусырую печень. Брезгливо морщась, он стал жевать, чувствуя во рту вкус крови. Ел, стараясь не думать об этом и не смотреть на руки, которые покрылись кровавыми пятнами. С трудом проглотил последний кусок и побежал отмываться к реке.
Вернувшись, он увидел, как туземцы быстро разделали тушку, отделив мясо от костей, и повесили его над костром. Один остался за ним присматривать, а второй, усевшись на берегу, начал опять раскалывать камни на ровные, острые пластины. И отбивая от них мелкие кусочки, начал предавать им форму наконечников для копий.
- Ваныч, скоро снова в путь. Сейчас они все приготовят, и мы пойдем. До вечера нам нужно добраться до другой стоянки, где устроим ночлег. Со слов однорукого, завтра уже доберемся до стойбища. Но с тобой мы сразу к ним не пойдем.
- Почему?- Спросил Александр.
- Так нужно. Мы просидим дотемна в кустах, а они первыми пойдут. Со старейшинами рода будут о нас базарить. Мы же все-таки с тобой Небожители. Негоже нам средь бела дня заявляться к ним. Пусть эти всем сначала на уши навешают лапшу. Если им поверят, тогда мы появимся в стойбище. Не поверят, значит, нам придется других искать или сюда вернемся. Здесь прокантуемся, сколько сможем. Рыбы в реке немеряно, мясо по равнине табунами бегает. Только и успевай его ловить. Не пропадем, Иваныч, проживем!
- Твои слова, да Богу в уши…
- А что? Я не прав? Не трясись, мне приходилось не из таких передряг живым выходить. И из этой выберемся.
Подошедший туземец, перебил разговор, что-то сказав Мишане.
- Ну, Сан Ваныч, вперед и с песней. Предки все уже упаковали и нас ждут.
Собрав вещи, проверили запасы, какие хранились в карманах. Взяли посохи, и подошли к туземцам, стоящим в дальнем конце косы. Однорукий подал пиалу с темной жидкостью и сказал несколько фраз Мишане. Тот отпил половину и протянул Александру. Он тоже выпил, ощутив во рту горьковатый привкус, и почувствовал в теле прилив сил и легкость. Не понимая, он посмотрел на туземца. Тот хрипло рассмеялся и махнул рукой, показывая, что им пора в путь…

 

[Смирнов Михаил]

Глава – 30



- Ваныч,- приостановился Мишаня.- Давай-ка прыгай мне на горб.
- Зачем?- спросил Александр, стоя недалеко от устья старицы.- Сам переберусь.
- Живо влезай!- Мишаня чуть присел.- Не хватало, чтобы ты опять хворобу поймал. В темпе, в темпе. Братва уже переправилась.
Александр вскарабкался ему на спину, ухватившись крепко за шею. Мишаня разогнулся, поднялся во весь рост и выдохнул:
- Фу-у-у! С виду одни мослы, а тяжелый! Ваныч, в тебе, наверное, того самого больше…, чем костей, а?
- Тащи, Савраска!- пнул его в бок Александр.- Но-о-о, пошла родимая!
- Сброшу, зараза, если будешь обзываться.- Пригрозил Мишаня, осторожно ступая в воду и нащупывая дно посохом.
Медленно передвигаясь, он все глубже погружался в старицу. Опираясь на посох, удерживая равновесие, Мишаня с каждым шагом приближался к противоположному берегу.
Вдруг туземцы тревожно закричали, махая руками, чтобы они поторопились. Один, размахнувшись, бросил копье, которое просвистело над их головами. Александр и Мишаней услышали позади себя вскрик и кто-то, ломая кусты, упал в воду.
Мишаня рванулся вперед, не оглядываясь. И вовремя. В воду, рядом с ними упало чье-то копье. Оттолкнувшись посохом, он выскочил на берег, сбрасывая с себя на ходу Александра. Развернувшись, они увидели группу низкорослых дикарей, выскочивших из кустов на обрывистый берег и метнувших в них несколько копий.
- Твою мать…- заорал в бешенстве Мишаня.- Чуть шкуру мне не попортили, обезьяньи выродки!
И выхватив у туземцев копье, он с огромной силой метнул его в дикарей. Копье, перелетев через старицу, вонзилось дикарю в ногу. Те бросились назад, скрываясь в кустах.
- Шакалы! Всех порву, как Тузик грелку!- не переставал кричать Мишаня, стоя на краю берега.- Ко мне, выродки! Я вас щас убивать буду!
Из гущи кустов вылетело копье и, не долетев до Мишани, упало в воду. Он рванулся, вздымая тучи брызг за ним. Схватил. Выскочил на берег и, развернувшись, наугад метнул копье в кусты. Оттуда быстро выбежали несколько человек и одновременно бросили копья, стараясь попасть в Мишаню. Видимо он представлял для них главную цель. Убить, а потом съесть сердце и мозг огромного, необычайной силы, врага, было для дикарей заманчиво.
Мишаня снова бросился в воду. Успел подобрать несколько вражеских копий и выбрался на берег, ругая, на чем свет стоит. Туземцы быстро начали о чем-то ему говорить, показывая на дикарей, которые осторожно выглядывали из кустов и изредка старались добросить копья, целясь в Мишаню. Но тот, не обращая внимания, внимательно слушал, что говорил однорукий, посматривая на дикарей, которые, осмелев, выскочили из кустов и метались по краю обрыва.
- О чем они говорили?- спросил Александр, когда замолчал туземец.
- Уходить отсюда нам быстрее нужно,- ответил Мишаня недовольным голосом.- Выследили нас. Теперь они не отстанут. Гнать будут до тех пор, пока всех не перебьют, шакалье проклятое.
- Ничего себе! От них же не убежишь. Как собаки идут по следу.
- Не трясись. Не все еще потеряно. Если успеем от них оторваться, может и уйдем. Однорукий базарит, что знает пещеру, где дикари нас не найдут.
- Почему тогда мы стоим? Чего ждем?- Александр заметался около туземцев.- Мишка, поторопи своих друзей. Время не ждет.
- Не мельтеши под ногами.- Остановил его Мишаня и стал разговаривать с туземцами.
Однорукий, кивком головы, указал на одну из скал своим соплеменникам и что-то им сказал. Те закивали головами, соглашаясь. Потом о чем-то тихо шепнул Мишане, ткнув пальцем на другую сторону старицы.
Мишаня, держа в руке копья, какие выловил в воде, развернулся лицом к дикарям. И закричав пронзительным голосом, начал метать друг за другом в них копья. Те, увертываясь, кинулись опять спасаться в кусты.
Только они скрылись в густых зарослях, как однорукий подал сигнал. Развернувшись, все, ступая след в след, быстро пошли по лесу. Делая по дороге зигзаги, круги, они запутывали следы.
Вскоре лес поредел. Ускорив шаг, они торопливо побежали по-прямой и немного погодя оказались на берегу еще одной старицы. На противоположной стороне находилась равнина, заросшая высокой травой, где бродили разрозненные стада каких-то животных. И небольшими островками виднелся невысокий кустарник. По краю равнины тянулась длинная гряда скалистых гор, у подножья которых рос густой лес.
Однорукий показал соплеменникам на одну гору, где на склоне было большое нагромождение валунов и произнес несколько фраз. Те внимательно на нее посмотрели и кивнули головами.
Потом он поговорил с Мишаней. Замахав руками, тот отказался. Но однорукий ткнув пальцем в Александра, начал опять говорить. Скрипнув зубами, Мишане пришлось согласиться.
По команде они бросились в воду. Перебравшись на другой берег, стали бегать по влажной земле, то вверх, то вниз по течению, стараясь оставить как можно больше следов.
Взобравшись на обрывчик, все побежали по равнине. Метров через пятьдесят, разбежались в разные стороны и, оставляя множество следов, опять собрались на том же месте. Посовещавшись, двое снова устремились вперед. Но бежали не прямо, а путали следы: падали, пересекали друг у друга тропки и все дальше отдалялись от гор.
Однорукий, Мишаня и Александр вернулись к старице по старым следам и, войдя в воду, пошли к устью. Затем по мелководью ушли вверх по реке и выбрались у подножья гряды, где начинался лес. Александр почувствовал, как его резко толкнули, и он ничком упал на землю. Следом за ним в траву быстро свалились Мишаня и одноруким.
- Ты же мне чуть шею не свернул!- Громко сказал Александр.
- Тихо…- прошептал Мишаня.- эти фраера уже круги нарезают, в следах разбираются, куда мы побежали. Молчи и не шевелись…
Сам, чуть приподнявшись, начал следить за дикарями, которые разделились на маленькие группы и рыскали по берегу и равнине, пытаясь понять, куда подевалась их добыча.
Несколько человек дошли до устья. Долго смотрели в воду, переговариваясь короткими, рыкающими фразами. Затем повернули назад, догоняя своих, которые побежали по следам двух туземцев.
Когда затихли звуки погони, Мишаня пригибаясь побежал за одноруким в лес, подгоняя впереди себя Александра. Лишь очутившись в зарослях, они перевели дух, и пошли к горе, стараясь оставлять как можно меньше следов.
Добравшись до места, начали подниматься по крутому склону, укрываясь за валунами. Вскоре однорукий проскользнул в едва заметную расщелину. Следом за ним протиснулись Мишаня с Александром.
Расщелина, понемногу расширяясь, уводила куда-то вниз. В темноте, цепляясь за выступы, они осторожно спускались, пока не очутились в большом подземном зале. Послышалось шуршание, и Мишаня почувствовал, что ему в руки сунули несколько толстых веток, обмотанных сухой травой. Он чиркнул зажигалкой, на миг, осветив пространство вокруг себя, и поджег факел. Огонек быстро охватил дерево, и пламя озарило помещение, где они находились. Потолок терялся в темноте. Было слышно, как оттуда равномерно капала вода, звонко ударяясь о каменный пол. Мишаня прошелся по залу, мимоходом заметив несколько узких коридоров, расходящихся в разные стороны.
- Слышь, Ваныч,- сказал Мишаня, и гулкое эхо разнеслось по залу, постепенно затихая в проходах.- Здесь можно всю жизнь оборону держать. Вода есть, только жратву добывай и воюй со всеми, кто сюда полезет. Классное место. Умели же наши предки выбирать…
- Тихо…- шикнул на него Александр.- Показалось, что я снаружи услышал шум.
- Брось. Кто это место на…- не договорив, Мишаня схватил дубину и рванулся к расщелине, отбросив в сторону факел.
Выглянув, он увидел, как, прячась за валунами, к ним поднимаются дикари. Двух друзей – туземцев он нигде не заметил. Решив, что их убили, он приготовил дубину и стал ждать нападения.
Не прошло и минуты, как мелькнула первая тень, загораживая вход. Мишаня размахнулся и ударил, чувствуя, как, скользнув по выступу и не задев никого, врезалась в стену.
- А-а-а, твари! Поубиваю…- Заорал он и кого-то, схватив, бросил вниз по склону пещеры…

 

[Fillatoff]

Ну наконец-то, что то Вы с графика сбиваетесь. Сегодня же среда, а не понедельник.