Рассказ старого рыбацкого фонарика
Эту историю мне рассказал старый рыбацкий фонарик, который стал её невольным свидетелем. С тех пор прошло не так уж много времени, но я с большим трепетом стал относиться к вещам, которым раньше не придавал особого значения.
Уже давно в доме погас свет. Лунный свет начал медленное шествие от одного плинтуса к другому, бросая причудливые тени от комнатных цветов, стоящих на подоконнике. Где-то за окнами приглушённо ритмично тарахтел товарный поезд и собаки, как бы нехотя, продолжали гавкать. Наконец воцарилась звенящая тишина.
В кладовке послышался тихий стон. Он был настолько осторожный и еле различимый, что, скорее всего, связан был со сновидениями, чем с явью. Однако, через некоторое время он повторился. И нервный шёпот прервал ночную тишину:
— Эй! Хорош стонать! Дайте поспать, в конце концов!
— Не могу больше, сделайте что-нибудь!
Стоящие в углу бахилы с трудом открыли залепленные грязью глаза.
— Кому это невтерпёж!?
— Это я, рюкзак. Этот идиот забыл нож в чехол воткнуть, теперь колет в самое сердце, не могу больше терпеть!
— А когда он его доставал-то? Что-то я не припомню! — отозвался рыболовный жилет.
— А как ты можешь помнить, если он тебя так и не одел на рыбалку! А ножик он достал, когда пробка на фамфурике прокручивалась, ему пришлось её надрезать.
Сапоги встрепенулись.
— Так вот почему после обеда его в грязь понесло!? Измучил вконец, сил никаких не осталось, лежим тут, без задних ног.
— Оба-на! Значит вы должны были видеть, какую щуку я тащил!? — вскрикнул спиннинг.
— А как бы мы увидели? Мы по самую маковку были в грязи. Он же два раза этой жижи через край черпанул!
— Дайте послушать про щуку! Давай, Спин, рассказывай! — властно скомандовал рыболовный жилет, который был бесспорным лидером по частоте использования хозяином.
— Представляете, пришли с хозяином в конец ерика, а там просматривалось руслице, которое было еле заметно с берега. Но хозяин прошёл сквозь камыши. Ну, думаю, место не пуганное! Главное, чтоб прицелился хорошо...
— Да уж, прицел он поставил конкретно! — весело добавил термос, который был слегка под градусом.
— Точно! Кинул с запасом, с учётом ветра, быстро начал проводку, а когда блесна стала проходить над руслом, где было глубже, замедлил проводку и тут...
— Это он замедлил проводку!? Это он черпанул воды в нас, пАдонак! — хихикнули сапоги.
— Да ну вас! Так вот, тут она и хапнула! У меня чуть позвоночник не крякнул! Хорошо, у подруги фрикцион был настроен нормально! А то бы точно мне шею свернули!
— Хм! У тебя ж пожизненная гарантия! Бессмертный ты наш!
— Это там, у меня на родине, а тут, в России, я как на войне.
Спиннинг гордо блеснул SICовскими кольцами, как орденами, но в чехле этого никто не заметил.
Старый погнутый алюминиевый спиннинг мечтательно произнёс:
— Ну, дальше понятно. Либо увела в камыши, либо в траву, либо свечку дала, либо леску перекусила.
— Да, свечку... Здоровущая! Тут, конечно, хозяин прощёлкал... Нужно было меня чуть ниже опустить, может быть, я ещё поборолся...
— Нельзя было тебя опускать, — вступилась за пьяного хозяина катушка, — тогда бы я крякнула при очередном рывке! Вспомни! Он же её выкачивать начал, тут она и прыгнула!
— А что у тебя голос такой хриплый?
— Да он забыл фрикцион ослабить после рыбалки. Задыхаюсь...
— Вот кто задыхается — так это я! — отпарировал жилет. — Ну почему сапоги постоянно под меня ставят?
— А мы тут при чём? Сами задыхаемся от носок, но усталость сильнее.
— Да что вы вообще о запахах знаете!? — прокашлял старый зимний тулуп. — У меня в правом кармане с зимы окунёк лежит. Пока вы на свежем воздухе гуляете — я переживаю его частичное разложение. Спасибо моль дырочку проела — теперь окунёк подсыхает.
— Подождите, так хозяин принёс рыбу домой или нет?
— А что, не видишь? Жена его не ругает — значит принёс.
— Про рыбу надо у блёсен или у джигов спросить.
— А что у нас спрашивать? Мы-то ловили! А вот принёс или не принёс — спрашивайте у кукана.
— Кукан!
...
— Братцы! А где кукан?
— Опять упустил что ль? У, пьянь!
— Да здесь я! — раздался голос из кухни. — Принёс 5 щук. Окуней не считал, он их в кулёк складывал. А меня, действительно, чуть не упустил вместе с рыбой!
— Плохо привязал?
— Прежде, чем привязать, решил он руки помыть, а один конец кукана в зубах зажал. То ли равновесие, бедолага, потерял, то ли щуки дёрнули, то ли зубы свело, в общем плюхнулся в воду ничком и зубы разжал. Вот смеху на берегу было!
— Ой, не смешите, прошу вас, а то нож меня насквозь проткнёт!
— Может жену позвать, да она тут порядок наведёт?
— Да что ты! Не вздумай! Не дай Бог наступит на одного из нас в темноте — вмиг повыбрасывает всё в мусоропровод, а хозяину скажет, что это он на рыбалке всё потерял!
— Ну тогда будет, как в анекдоте: "Типа, жена ночью на цыпочках прошла в кладовку, порвала все лески, поломала удочки, порезала лодку и сапоги, облила кислотой все воблеры и блёсны, выкинула с балкона рюкзак и тихонечко юркнула обратно к мужу под одеяло, и ласково прижалась к его плечу. Жить ей оставалось 2.5 часа."
— Ну, на нашу это не похоже, — сдерживая смех сказали двойники, — мы остались живы даже после того, как хозяин разложил нас на пуфике, а жена его села со всего маху...
— А помните, как она стала наводить порядок зимой? Решила вёсла от лодки закинуть на антресоль, а из них вода ей на голову потекла!
В это время подсак, трясясь от смеха, соскользнул и грохнулся на пол, задев при этом шампура, которые мирно лежали на котелке. Раздался дикий грохот.
В спальне послышался шорох, все замолчали. В коридор вышла жена. Все затаили дыхание, а рюкзак по привычке зажмурил глаза, ожидая привычный пинок. Вот она в темноте наступила на сачок. Тихо ругнувшись, включила свет. Продолжая бубнить ругательства себе под нос, она поставила сачок к стене, вытащила из сапог мокрые носки, повесила их на батарею. Приподняла рюкзак и поставила в сторонку и все услышали вздох облегчения.
На мгновение жена задумалась, затем пнула рюкзак ногой так, что в нём что-то звякнуло, выключила свет и ушла в спальню.
Все с облегчением вздохнули.
Уже давно в доме погас свет. Лунный свет начал медленное шествие от одного плинтуса к другому, бросая причудливые тени от комнатных цветов, стоящих на подоконнике. Где-то за окнами приглушённо ритмично тарахтел товарный поезд и собаки, как бы нехотя, продолжали гавкать. Наконец воцарилась звенящая тишина.
В кладовке послышался тихий стон. Он был настолько осторожный и еле различимый, что, скорее всего, связан был со сновидениями, чем с явью. Однако, через некоторое время он повторился. И нервный шёпот прервал ночную тишину:
— Эй! Хорош стонать! Дайте поспать, в конце концов!
— Не могу больше, сделайте что-нибудь!
Стоящие в углу бахилы с трудом открыли залепленные грязью глаза.
— Кому это невтерпёж!?
— Это я, рюкзак. Этот идиот забыл нож в чехол воткнуть, теперь колет в самое сердце, не могу больше терпеть!
— А когда он его доставал-то? Что-то я не припомню! — отозвался рыболовный жилет.
— А как ты можешь помнить, если он тебя так и не одел на рыбалку! А ножик он достал, когда пробка на фамфурике прокручивалась, ему пришлось её надрезать.
Сапоги встрепенулись.
— Так вот почему после обеда его в грязь понесло!? Измучил вконец, сил никаких не осталось, лежим тут, без задних ног.
— Оба-на! Значит вы должны были видеть, какую щуку я тащил!? — вскрикнул спиннинг.
— А как бы мы увидели? Мы по самую маковку были в грязи. Он же два раза этой жижи через край черпанул!
— Дайте послушать про щуку! Давай, Спин, рассказывай! — властно скомандовал рыболовный жилет, который был бесспорным лидером по частоте использования хозяином.
— Представляете, пришли с хозяином в конец ерика, а там просматривалось руслице, которое было еле заметно с берега. Но хозяин прошёл сквозь камыши. Ну, думаю, место не пуганное! Главное, чтоб прицелился хорошо...
— Да уж, прицел он поставил конкретно! — весело добавил термос, который был слегка под градусом.
— Точно! Кинул с запасом, с учётом ветра, быстро начал проводку, а когда блесна стала проходить над руслом, где было глубже, замедлил проводку и тут...
— Это он замедлил проводку!? Это он черпанул воды в нас, пАдонак! — хихикнули сапоги.
— Да ну вас! Так вот, тут она и хапнула! У меня чуть позвоночник не крякнул! Хорошо, у подруги фрикцион был настроен нормально! А то бы точно мне шею свернули!
— Хм! У тебя ж пожизненная гарантия! Бессмертный ты наш!
— Это там, у меня на родине, а тут, в России, я как на войне.
Спиннинг гордо блеснул SICовскими кольцами, как орденами, но в чехле этого никто не заметил.
Старый погнутый алюминиевый спиннинг мечтательно произнёс:
— Ну, дальше понятно. Либо увела в камыши, либо в траву, либо свечку дала, либо леску перекусила.
— Да, свечку... Здоровущая! Тут, конечно, хозяин прощёлкал... Нужно было меня чуть ниже опустить, может быть, я ещё поборолся...
— Нельзя было тебя опускать, — вступилась за пьяного хозяина катушка, — тогда бы я крякнула при очередном рывке! Вспомни! Он же её выкачивать начал, тут она и прыгнула!
— А что у тебя голос такой хриплый?
— Да он забыл фрикцион ослабить после рыбалки. Задыхаюсь...
— Вот кто задыхается — так это я! — отпарировал жилет. — Ну почему сапоги постоянно под меня ставят?
— А мы тут при чём? Сами задыхаемся от носок, но усталость сильнее.
— Да что вы вообще о запахах знаете!? — прокашлял старый зимний тулуп. — У меня в правом кармане с зимы окунёк лежит. Пока вы на свежем воздухе гуляете — я переживаю его частичное разложение. Спасибо моль дырочку проела — теперь окунёк подсыхает.
— Подождите, так хозяин принёс рыбу домой или нет?
— А что, не видишь? Жена его не ругает — значит принёс.
— Про рыбу надо у блёсен или у джигов спросить.
— А что у нас спрашивать? Мы-то ловили! А вот принёс или не принёс — спрашивайте у кукана.
— Кукан!
...
— Братцы! А где кукан?
— Опять упустил что ль? У, пьянь!
— Да здесь я! — раздался голос из кухни. — Принёс 5 щук. Окуней не считал, он их в кулёк складывал. А меня, действительно, чуть не упустил вместе с рыбой!
— Плохо привязал?
— Прежде, чем привязать, решил он руки помыть, а один конец кукана в зубах зажал. То ли равновесие, бедолага, потерял, то ли щуки дёрнули, то ли зубы свело, в общем плюхнулся в воду ничком и зубы разжал. Вот смеху на берегу было!
— Ой, не смешите, прошу вас, а то нож меня насквозь проткнёт!
— Может жену позвать, да она тут порядок наведёт?
— Да что ты! Не вздумай! Не дай Бог наступит на одного из нас в темноте — вмиг повыбрасывает всё в мусоропровод, а хозяину скажет, что это он на рыбалке всё потерял!
— Ну тогда будет, как в анекдоте: "Типа, жена ночью на цыпочках прошла в кладовку, порвала все лески, поломала удочки, порезала лодку и сапоги, облила кислотой все воблеры и блёсны, выкинула с балкона рюкзак и тихонечко юркнула обратно к мужу под одеяло, и ласково прижалась к его плечу. Жить ей оставалось 2.5 часа."
— Ну, на нашу это не похоже, — сдерживая смех сказали двойники, — мы остались живы даже после того, как хозяин разложил нас на пуфике, а жена его села со всего маху...
— А помните, как она стала наводить порядок зимой? Решила вёсла от лодки закинуть на антресоль, а из них вода ей на голову потекла!
В это время подсак, трясясь от смеха, соскользнул и грохнулся на пол, задев при этом шампура, которые мирно лежали на котелке. Раздался дикий грохот.
В спальне послышался шорох, все замолчали. В коридор вышла жена. Все затаили дыхание, а рюкзак по привычке зажмурил глаза, ожидая привычный пинок. Вот она в темноте наступила на сачок. Тихо ругнувшись, включила свет. Продолжая бубнить ругательства себе под нос, она поставила сачок к стене, вытащила из сапог мокрые носки, повесила их на батарею. Приподняла рюкзак и поставила в сторонку и все услышали вздох облегчения.
На мгновение жена задумалась, затем пнула рюкзак ногой так, что в нём что-то звякнуло, выключила свет и ушла в спальню.
Все с облегчением вздохнули.
