Карачарово
В выходные наведались с женой в Карачарово. С целью отдохнуть, и, конечно, порыбачить. Подходящий для берша рельеф я выбрал накануне по карте глубин. Таких рельефов в теории, собственно, три. Увлечение, на которое мы с товарищами не так давно подсели, чем-то сродни спортивному ориентированию. Рассчитать участок теоретически, выйти на него по навигатору и поймать. Оставалось, как всегда, проверить, насколько человеческие представления совпадают с предпочтениями самого берша.
Выбранное место относилось к первому, расширенному типу. Не просто нижняя русловая бровка, а две выраженные бровки, с неширокой полкой между ними. Проходя мимо палаточного городка, разговорился с человеком, расставляющим жерлицы. С начала января он не поймал ни одного хвоста на тюльку. Это только усилило желание поквитаться за напрасно ждущих товарищей.
Минут десять ходьбы я на месте. Рельеф соответствует карте. Груз 3 грамма находит дно на одиннадцатиметровой глубине и даже не ползёт на течении. Ряд лунок вдоль первой нижней бровки, и тюлька отравляется в родную стихию. Она то роется на дне, то бойко подпрыгивает над ним, то начинает трястись в конвульсиях. Словом, любая анимация. Задача здесь не обложить берша тюлькой, а найти и раздразнить его.
Первая бровка молчит. Двигаюсь по полке к руслу. Приходится вводить дополнительных «игроков». Теперь, поиграв приманкой, удильник задерживается над лункой на несколько минут. В зависимости от активности у берша есть две крайности клева: он или стучит приманку, как окунь, или подбирает со дна, как налим. И в этом случае можно сколько угодно трясти перед его мордой, но попробует он тюлю лишь тогда, когда вы положите рыбку на дно.
Отсутствие клёва приводит меня на край второй бровки. Звонит жена. Пока рассказываю, что всё кисло, кроме мягкой зимней погоды, кивок на дополнительном игроке вздрагивает. Подхожу к удочке, беру её в руку и чуть выбираю леску. Берш уверенно загибает кивок. Подсечка, тяжесть на леске и он на льду. Так, средненький.
Отправляю на глубину новую тюльку. Играю – нет реакции. Ставлю удильник рядом с лункой. Десять секунд, полминуты, минута. Загиб, подсечка и на льду второй. Дальше лунка молчит, но отвечает соседняя. Берш срывает тюльку и уходит с ней.
Полдень, обед. Я глубже сваливаюсь в яму. С берега подходит жена. Пока перекусываем бутербродами с чаем, кивок на дальней удочке загибается вниз. Чай и бутерброд в сторону, извлекаю из снега удильник, проверяю, здесь ли ещё берш и подсекаю. Хорошее сопротивление и полкилошник на льду. До темноты поклёвок больше не было. Счет 3:1, с учетом холостой поклёвки, в нашу пользу.
Утром снова отправился на то же место. Первая поклёвка в 10 часов. Решительная, на игру. Дальше никакие перестановки значения не имели, но я с тремя удочками продолжал двигаться по склону ямы. Верхняя проверяла 11 метров, нижняя - подпирала 13. В третьем часу дня жена принесла перекусить. Удочки стояли перед нами, три в ряд, и молчали. Хлебнув горяченького из термоса, я подсел к той, что стояла глубже, сетуя жене, что ни на стояк, ни на игру клевать не хочет. Для наглядности я взял удочку и стал играть приманкой, показывая весь арсенал приемов. И тут… кивок медленно пошёл вниз. Я проверил, есть ли тяжесть и подсёк. Увы, крючок вернулся с тюлькой, прорвав рыбку до головы. Я заменил её, опустил на дно, поиграл минуту. Берш стукнул резко, как окунь на блесну, что я, забыв про глухозимье, подсек автоматически. Ко мне опять вернулась тюлька в жалком состоянии.
Больше на игру он брать не хотел. Я поставил удильник рядом с лункой. Минуты не прошло, как кивок ожил. Я снова взял удочку. В этот раз кивок дрожал так, словно тюльку кто-то пытался кусать. На том конце лески явно работал мастер анимации. Поклевки были так не похожи одна на другую. Когда кивок согнулся, я подсёк. Та же картина. Я обозвал его при жене мелочью. Это было не спортивно, но я решил его поймать. На игру он опять не откликнулся. Я поставил удочку, ожидая, чем он удивит меня на этот раз.
И он удивил. Чуть согнутый течением кивок мягко выпрямился. Это больше было похоже на поклёвку леща. Я выбрал слабину, проверил, держит ли он тюльку в пасти. Он качнул несколько раз кивок и потянул. Подсечка, тяжесть, я понял, что слова про мелочь придётся забрать назад. Я выбирал леску, пока из воды на всю лунку не показалась разинутая пасть. Крючок пробил самый краешек губы, но этого хватило, чтобы вытащить его на лёд. Он был заметно больше термоса, из которого жена недавно поила меня чаем. Не знаю, как на корабле, а на рыбалке женщина к удаче.
Выбранное место относилось к первому, расширенному типу. Не просто нижняя русловая бровка, а две выраженные бровки, с неширокой полкой между ними. Проходя мимо палаточного городка, разговорился с человеком, расставляющим жерлицы. С начала января он не поймал ни одного хвоста на тюльку. Это только усилило желание поквитаться за напрасно ждущих товарищей.
Минут десять ходьбы я на месте. Рельеф соответствует карте. Груз 3 грамма находит дно на одиннадцатиметровой глубине и даже не ползёт на течении. Ряд лунок вдоль первой нижней бровки, и тюлька отравляется в родную стихию. Она то роется на дне, то бойко подпрыгивает над ним, то начинает трястись в конвульсиях. Словом, любая анимация. Задача здесь не обложить берша тюлькой, а найти и раздразнить его.
Первая бровка молчит. Двигаюсь по полке к руслу. Приходится вводить дополнительных «игроков». Теперь, поиграв приманкой, удильник задерживается над лункой на несколько минут. В зависимости от активности у берша есть две крайности клева: он или стучит приманку, как окунь, или подбирает со дна, как налим. И в этом случае можно сколько угодно трясти перед его мордой, но попробует он тюлю лишь тогда, когда вы положите рыбку на дно.
Отсутствие клёва приводит меня на край второй бровки. Звонит жена. Пока рассказываю, что всё кисло, кроме мягкой зимней погоды, кивок на дополнительном игроке вздрагивает. Подхожу к удочке, беру её в руку и чуть выбираю леску. Берш уверенно загибает кивок. Подсечка, тяжесть на леске и он на льду. Так, средненький.
Отправляю на глубину новую тюльку. Играю – нет реакции. Ставлю удильник рядом с лункой. Десять секунд, полминуты, минута. Загиб, подсечка и на льду второй. Дальше лунка молчит, но отвечает соседняя. Берш срывает тюльку и уходит с ней.
Полдень, обед. Я глубже сваливаюсь в яму. С берега подходит жена. Пока перекусываем бутербродами с чаем, кивок на дальней удочке загибается вниз. Чай и бутерброд в сторону, извлекаю из снега удильник, проверяю, здесь ли ещё берш и подсекаю. Хорошее сопротивление и полкилошник на льду. До темноты поклёвок больше не было. Счет 3:1, с учетом холостой поклёвки, в нашу пользу.
Утром снова отправился на то же место. Первая поклёвка в 10 часов. Решительная, на игру. Дальше никакие перестановки значения не имели, но я с тремя удочками продолжал двигаться по склону ямы. Верхняя проверяла 11 метров, нижняя - подпирала 13. В третьем часу дня жена принесла перекусить. Удочки стояли перед нами, три в ряд, и молчали. Хлебнув горяченького из термоса, я подсел к той, что стояла глубже, сетуя жене, что ни на стояк, ни на игру клевать не хочет. Для наглядности я взял удочку и стал играть приманкой, показывая весь арсенал приемов. И тут… кивок медленно пошёл вниз. Я проверил, есть ли тяжесть и подсёк. Увы, крючок вернулся с тюлькой, прорвав рыбку до головы. Я заменил её, опустил на дно, поиграл минуту. Берш стукнул резко, как окунь на блесну, что я, забыв про глухозимье, подсек автоматически. Ко мне опять вернулась тюлька в жалком состоянии.
Больше на игру он брать не хотел. Я поставил удильник рядом с лункой. Минуты не прошло, как кивок ожил. Я снова взял удочку. В этот раз кивок дрожал так, словно тюльку кто-то пытался кусать. На том конце лески явно работал мастер анимации. Поклевки были так не похожи одна на другую. Когда кивок согнулся, я подсёк. Та же картина. Я обозвал его при жене мелочью. Это было не спортивно, но я решил его поймать. На игру он опять не откликнулся. Я поставил удочку, ожидая, чем он удивит меня на этот раз.
И он удивил. Чуть согнутый течением кивок мягко выпрямился. Это больше было похоже на поклёвку леща. Я выбрал слабину, проверил, держит ли он тюльку в пасти. Он качнул несколько раз кивок и потянул. Подсечка, тяжесть, я понял, что слова про мелочь придётся забрать назад. Я выбирал леску, пока из воды на всю лунку не показалась разинутая пасть. Крючок пробил самый краешек губы, но этого хватило, чтобы вытащить его на лёд. Он был заметно больше термоса, из которого жена недавно поила меня чаем. Не знаю, как на корабле, а на рыбалке женщина к удаче.
