За хариусом.
ЗА ХАРИУСОМ.
И название речки запомнил на всю жизнь, Сурень называется. Деревня была небольшая. Жили мы на самом краю в доме, у одной бабули. Во дворе она пчел держала, так, что днем без намордника во двор и не выйдешь. А по вечерам на опушку леса выходили лоси. Красивые животные, особенно самцы со своими рогами. Сильные они, большие, и особенно их вожак.
Кушать мы готовили сами себе. Продукты нам выделяли любые. Даже кумыс был у нас постоянно. Как на курорте жили, но и работать приходилось много. С утра и до вечера на сенокосе, а вечером сидели во дворе или уходили на речку. Я ее в первый же день исследовал. Вся состоит из ям и перекатов. А ямы такие попадали, что местные ребята дна не доставали. И сколько мы там рыбачили, кроме хариуса и форели ничего не попадало. По-местному этих рыб называли харлюзом и пятнушкой. Ловились они на ручейника, и редко на червя. Времени много на рыбалку не было, приезжали поздно. Часок посидишь с удочкой, и все. Помоешься в речке, да назад. А вода, как в роднике. Чистая, холодная. По пояс зайдешь в нее, а ног уже до колен не чувствуешь. Быстро пыль смоешь, да домой. В лесу зверей много было. Сам и лис, и волков видал. Но говорили, что есть и медведи. Край глухой был.
И эта деревушка была расположена вдоль речки. Огороды подходили как раз к берегу. На рыбалку из деревенских жителей ходили только старики, да ребятишки. Вечером, после работы, мы как всегда побежали на речку, помыться. Гляжу, сидит местный старичок, рыбачит. Как это можно пропустить? Я к нему. Сидим, о рыбалке разговариваем. И вижу, у него от шеи и под рубашку, страшный шрам идет. Любопытно стало. Дедок от меня сначала отмахнулся, а потом рассказал, что это его медведь лапой ударил. Я не верю. Дед взъерепенился весь, скидывает рубаху, и правда. От самой шеи и почти до пояса рваные шрамы идут. Как лапой приложили. Нехотя он рассказал, что попал под медведя на рыбалке, рядом здесь. Сзади, говорит, подошел. Я не слышал. Начал поворачиваться за коробкой с ручейником, он и ударил. Я не помню, рассказывает, как с берега слетел. Это и спасло. Показывает на место, где ихние огороды идут. И говорит, что сейчас хорошо, медведей меньше стало. Но все равно, появляются. Здесь у нас в каждом дворе пасека, вот и шастают. Да лучше было, если он об этом и не говорил, а я не спрашивал.
Ближе к выходному дню, ребята начали канючить. Все им надоело. Мясо надоело, кумыс и тот надоел. А у самих за месяц уже лица лосниться стали от такой еды. Разнообразие понадобилось. Вкусненького захотелось. На рыбку жареную потянуло, мясо уже не нравится. После того, что произошло, я в последствии таким ехидным стал, сам удивлялся.
А среди всех наших, рыбаков всего двое. Я, и мой друг, Юрка Аппель. Намеки нам прямые, чтобы мы на рыбалку сходили. Работали почти без выходных, сенокос. Погода жаркая, надо много успеть. А тут мы выпросили один день, чтобы хоть вещи свои постирать, да в бане помыться. В речке то не мытье. Договорились так, мы им ловим рыбу, а они стирают наши вещи. Все. Решили.
С вечера подготовили ручейника, червей на всякий случай накопали. У соседских мужиков болотники взяли, чтобы перекаты переходить, и пока наши спали, мы с Юркой пошли. Ушли вниз по течению, чтобы идти ловить в сторону деревни. Стали по ямам шастать. То на один берег перейдем, то на другой. Из каждой ямы два – три хариуса вытащим и дальше. Так и шли. Изредка попадала форель. Хариус и форель, красивые рыбы, но на солнце быстро портятся. Солнце уже высоко поднялось, а мы только к крайним домам подошли. Хотели идти вдоль огородов напрямую, надоело с берега на берег прыгать, устали уже.
Огорода три прошли, под обрывом яма узкая и длинная. Сверху видно, как по поверхности хариус гуляет. Юрке говорю, чтобы отнес ребятам рыбу чистить, и сам вернешься. Я еще успею наловить, пока ходишь. А потом вдоль огородов до бабкиного двора дойдем. Юрка уходит. Я сижу у обрыва, ловлю. Клюет хорошо, за поплавком внимательно смотрю. И вдруг за спиной раздается Юркин голос: «Мишка, осторожно!». Мельком успел заметить коричневую шерсть чью – то, и почувствовал, как мне в спину кто – то очень больно ткнул. Тут у меня перед глазами дедок с разодранной спиной мелькнул, да еще эта коричневая шерсть. И больше ничего. Раздался то ли визг, то ли рев дикий. Это я так заорал, как потом оказалось. Будто на пружине меня подбросило в воздух со страха и я, не успев опомниться, оказываюсь на другой стороне. Удочки нет, а в руках пакет с рыбой держу. Наверное, от медведя спасал. Весь по уши мокрый, даже воду холодную не почувствовал. Влетел в кусты и притих. Чуть погодя, меня Юркин голос зовет. А я встать не могу, ноги слабые – слабые. И крикнуть никак, голос сорвал, когда так заревел дурным голосом. Вылезаю из кустов, Юрка меня спрашивает, что зачем я так орал, и зачем с обрыва прыгнул? Я ему шепотом, голоса нет, отвечаю, что медведь сзади был! Тут Юркина очередь настала. От хохота, он сам чуть за мной не слетел. А мне не до смеха. Еле смог от медведя сбежать. И здесь такое выясняется, что на меня истерика напала. Оказывается, что сзади близко ко мне подошел соседский теленок. Юрка, чтобы я его удочкой случайно не зацепил, мне крикнул, чтобы я осторожней был. А теленок от его голоса, мне в спину головой боднул. Итог вы знаете. И ноги не держат, и голоса нет. Но главное, рыбу от медведя сохранил. Здесь уже не до рыбалки. Тихонько пошли домой. А у самого всю дорогу смех, какой – то нервный был. Ладно, Юрка, ничего ребятам не сказал. Только то, что с обрыва упал. А что голос пропал? Вода то, как родниковая. Вот и молчу. Зато ребят накормили вволю рыбой, да еще какой!
Правда, когда женился, меня спрашивали, почему у меня седина в волосах рано появилась? А я откуда знаю? Может в организме витаминов не хватает? И сам того деревенского медведя вспоминаю. Ничего, седина украшает мужчину! А главное помнить и не забывать, когда рыбачишь, надо всегда назад поглядывать. Хотя бы так, на всякий случай.
