Воспоминания о рыбалке... (Просматривает: 1)

[Provincial]

Весенняя Руза


«Моему отцу посвящается…»
Весна перетекала в лето! В обычный июнь 70-х годов прошлого века! Реки давно прогремели ледоходом, отдышались и начали обживаться в очищенных от мусора летних берегах… Следом вскрылись озера, промыли свои сонные глаза талой водой и теперь, развлекаясь, озорно хватали мелкой волной ноги низко летящих крикливых уток!
Лес, кустарник, обгоревшие от весенних пожогов поля: все застыло в напряженном ожидании смены декораций! Прямо физически в воздухе ощущалось скрытая вибрация и предродовые толчки от рвущейся наружу зелени… Еще денек, еще один тихий ночной дождь... и не узнаешь, проснувшись, окрестные поля… Широко раскрасятся они нежно зелеными мазками.
Еще день-ночь и краски станут гуще, ярче, потекут они с полей на перелески, на приозерный кустарник, на дальний березняк – как будто кто-то заботливый укутает деревья тонкой, воздушной ярко-зеленой газовой косынкой! И вот-вот побегут по лесам сочные огоньки первоцветов, перемигиваясь фиалковыми красками, и заискрится мелколесье россыпями белых звездочек ветрениц, скрывающих под своей сенью причудливые шляпки-колпачки первых сморчков.
Это все будет! Наступит очень скоро и неотвратимо! Но пока, поеживаясь от утреннего холодка, мы с Сашей, треща остатками прошлогодней травы, поочередно били ногами по насосу-«лягушке», надувая перед рыбалкой резиновую лодку.
Она поднимала борта, наливалась формами, крепла и, наконец, предстала перед нами вполне ладным судном, готовым принять на борт двух молодых азартных рыбаков. Весла заправлены, рыбачий скарб уложен.
Мы похлопали себя по карманам, проверяя наличие сигарет и спичечных коробков. Дальше плащи, мотыль, опарыш, удочки, садок… Вроде все на месте… Можно отплывать… Руза ждет!...

Мы едем на Рузу!

Надо сказать, что Рузское водохранилище в последние годы стало для нас с отцом любимым местом нечастых зимних и, особенно, весенних рыбалок. Жили мы с ним в то время на разных концах Москвы и встречались обычно на площади Киевского вокзала рано-рано утром. И мне, для того, чтобы успеть на первый поезд метро, приходилось вставать среди ночи, одеваться тихо, перекусывать наспех и пешком топать с 15-й Парковой улицы аж до «Первомайской».
Бывало, что по дороге меня подбирал первый троллейбус, но чаще я с удовольствием отсчитывал шаги по асфальту, хватая ртом ночной холодный воздух и хрустя ночным ледком на замёрзших лужах. Шел быстро, чуть не повизгивая и подпрыгивая от переполнявших меня молодости и рыболовных ожиданий!
Благо идти было легко, так как все снасти и скарб давно и постоянно лежали в багажнике папиной «Волги». Там же находились и термосы с чаем и бульоном, завернутые в бумагу бутерброды с толстым слоем масла и сантиметровыми кружками любительской колбасы, крутые яйца и еще чего-нибудь такое же простое и вкусное, что мама нашла накануне в холодильнике.
Метро! С нетерпением считаю оставшиеся станции. Вот, наконец, и «Киевская»! Выхожу, нахожу взглядом знакомую машину, вижу фигуру отца, нетерпеливо расхаживающего возле нее! Машу ему рукой! «Волга» трогается с места и через несколько минут мы уже едем по пустому Кутузовскому проспекту (да, да, было и такое!..)
Наш путь лежит далеко за пределы столицы по Минскому шоссе почти до Дорохова. Там повернем направо, еще около часа езды через Старую и Новую Рузу, через Москву-реку, еще немного и вот слева открываются широкие просторы водохранилища.
Покрутившись немного по местным дорогам, заезжаем в деревушку, минуем маленькую дамбу и, наконец, паркуемся на площадке рядом с машинами собратьев по увлечению. Впереди целый день рыбалки на зимнем или весеннем льду!

Из зимы в весну…

Чем дальше в сторону лета, тем слабее и обманчивее становился панцирь, сковавший водохранилище по первым морозам! Вода поднималась, и вот уже появились по закраинам доски, переброшенные на крошащийся край ноздреватого льда…
Переправы, мостики с каждым днем становились все длиннее, все ненадежнее, но нас продолжало тянуть к знакомым, прикормленным лункам, обсыпанным по краям остатками панировочных сухарей. Там шалая, весенняя плотва лихо задирала вверх головку согнутого кивка, тупо сопротивлялась, и вылетала на лед, ослепительно сияя каким-то особенно чистым, свежим блеском!
И как же вкусно пахла она! Даже пальцы после нее долго хранили пьянящие запахи свежей просторной воды!… Мы возвращались к машине уже под вечер с обожженными солнцем лицами и почерневшими кистями рук и даже случавшееся изредка, чуть ли не ритуальное, прибрежное купание не охлаждало нашего азарта!
Шло время. Солнце и весна делали свое дело: переправы рушились, лед отходил от берегов все дальше, открывая широкие косынки чистой воды, в которых плавали маленькие хрупкие «айсберги», красиво рассыпающиеся на длинные иглы при малейшем прикосновении… Зимняя рыбалка закончилась!
Но мы не спешили убирать удочки для подледного лова. Подождав до времени, когда вода откроется совсем, я пересаживался на лодку и добирался до тех мест, над которыми были по зиме просверлены наши лунки. Там продолжал ловить на те же снасти.

Отец

Отец рыбачить с лодки не любил, поэтому забрав свои «крутые» по тем временам трехколенные бамбуковые удилища, уходил в заливчик за пионерлагерем. Там он устраивался в кустах на берегу и мог сидеть на месте в течение целого дня в ожидании подхода плотвичек. Ловил он, обычно, понемногу, но это был как раз тот случай, когда процесс гораздо дороже результата!
Ловля же с лодки-«резинки» была весьма добычливой. Домой я привозил обычно несколько десятков тяжелых плотвиц и иногда – ярких окуней! «Таранка» получалась отборная и, выезжая на очередную рыбалку, я брал с собой несколько вяленых трофеев из прежних уловов.
Дорога была длинная. За рулем находился отец, а я – двадцатилетний балбес, располагался рядом с ним на пассажирском сиденье, смотрел по сторонам и хрустел сухой плотвичкой, иногда роняя осколки чешуи мимо расстеленной газеты.
Отец ворчал, но тщательно очищенный кусочек спинки или долька ровненьких ребрышек, примиряли его с моей неряшливостью. Он тщательно обсасывал поданный кусочек, держа руль одной рукой и внимательно всматриваясь в предрассветное шоссе. Так и ехали…

Мой друг

Иногда на наши рыболовные выезды мы брали с собой кого-нибудь из близких людей. Но только тех, что проведут с удовольствием день за городом и не будут надоедать бесконечными вопросами о времени возвращения…
Одним из таких верных и терпеливых напарников был мой школьный друг – Саша. Ловил рыбу он, откровенно говоря, так себе… Тем не менее, был увлеченным «походником», проверенным путешественником и любителем новых впечатлений. И в этот раз Саша с готовностью откликнулся на приглашение порыбачить вместе…
Так мы и оказались вдвоем на берегу водохранилища и дружно накачивали нашу лодку. Отец ушел сразу по приезду и, должно быть, уже располагался в своем заливчике, перебирал удочки и готовился к рыбалке...
Итак, - все, наконец, разложено по местам! Помогая друг другу, осторожно рассаживаемся в лодке и не спеша отплываем от раскисшего берега. Работаю веслами, стараясь держать направление на «наше» место, где, как я себе представляю, уже извелись в ожидании нас стаи крупной плотвы!
Подплываем. Верчу головой, пытаясь по знакомым береговым ориентирам найти привычную точку. «Вроде здесь…», - решаю я. Оба якоря в растяжку уходят в воду. Все-таки хорошо, что сегодня ветра практически не чувствуется – проще закрепится, да и ловить приятнее!

Весеннее рыбацкое утро

Тихая вода мягко колышется, убаюкивая небольшие волны, побежавшие от нашей лодки. Рассвело… Чувствуется, что солнце вот-вот выглянет, но поначалу его присутствие будет только угадываться из-за утреннего тумана, бродящего по окрестным полям.
Холодная земля, еще крепко помнящая зиму, дышит, отдавая накопившуюся за несколько месяцев стужу пришедшему с юга теплому атмосферному потоку. Этот туманный воздух легок и вкусен!
И даже Саша, - заядлый курильщик, не в состоянии испортить его своей утренней сигаретой. Странно, но мне даже кажется, что синеватый дымок придает дополнительные оттенки воздушному букету и добавляет немного специй в сложный набор перемешанных запахов воды, протаявшей земли и прелой травы!
Удочка размотана, для верности заново перевязана любимая мормышка – обычная светлая «капелька». Пара рубиновых мотылей аккуратно подцеплены за черные головки. И вот – первая проводка!.. Леска тихо скользит за борт,.. отпускаю немного,.. еще чуть-чуть…
Наконец, сторожок распрямляется – значит мормышка коснулась дна! Так!.. Хорошо!... Устраиваюсь на борту лодки поудобнее и начинаю неспешный подъем, покачивая равномерно удилищем. Поднимаю почти на метр, выдерживаю небольшую паузу и вновь опускаю мормышку на самое дно. Еще… И еще…
И вот – сторожек дрогнул раз, другой и вдруг резко задирается вверх, совсем потеряв вес тянущего его вниз крохотного кусочка свинца. Коротко подсекаю!.. Есть! Внизу под лодкой по широкой дуге ходит живая тяжесть… Удочка летит на дно лодки, в руках паутинка лески… Аккуратно перебираю руками - и вот первая плотвица в активе: блестящая и шершавая на ощупь!
Начало положено! Можно теперь выдохнуть спокойно – рыба есть, не зря ехали! Нацепляя новую пару мотылей, я улыбаюсь и вдруг ясно ощущаю, как мои нервы или что-то им подобное в моей груди, с самого раннего московского утра натянутые до срыва колков предвкушением рыбалки, волнением и ожиданием, начинают раскручиваться в обратную сторону… Мне становится удивительно легко и хорошо. И главное - впереди еще целый день неспешной рыбалки!
Сашка отрывает взгляд от своей удочки и вопросительно смотрит на меня, пытаясь понять причину веселости.
- Первая рыбка – моя! И вторая… – моя! - перевираю я ему в лицо слова песенки из мультика, одновременно снимая с крючка жирную плотвичку, - Клев пошел!
Приятель хмыкает и еще внимательнее начинает трясти своей удочкой.
Проходит около часа… Солнце все-таки пробивается лучиком через пелену тумана, рассыпав букет желтых красок по водному зеркалу! Да и сам туман быстро уходит в низины на полях, прячется в овражки. Вот и ельник, протянувшийся по противоположному берегу водохранилища, становится ясно виден и перевернутой копией отражается в неподвижной воде.
Плотва продолжает довольно исправно клевать. Уже больше десятка рыбок перекочевали в висящий за бортом сетчатый садок. Однако Сашке почему-то не везет - на его счету до сих пор нет ни одной пойманного трофея. Но надо отдать приятелю должное - он молодец, умеет держать удар!

Сашкин дебют и «правильная» песня…

И тут Шурик затягивает песню!.. Медведь «наступил ему на ухо» еще в детстве и, видимо, не просто шагнул, но еще хорошенько потоптался! Однако петь друг, к ужасу окружающих, очень любит и совершенно не стесняется! И сейчас он начинает исполнять припев из известной в те времена восточной песенки:
- Ско-о-о-ро ты вырастешь, маленький джигит! Ско-о-о-ро ты вырастешь, маленький джигит!...
Не успевает Шурик, страшно фальшивя, повторить эту мантру несколько раз, как удочка вырывается из его руки и падает в воду! Хорошая реакция Сашки его не подводит. Он успевает схватить тонущую удочку рукой, погрузив ее в холодную воду почти до плеча!
На другом конце лески кто-то сильно дергает и тянет вниз. Я в напряжении смотрю на «битву гигантов», забыв про свою удочку. И вот, после пары минут напряженного сражения, Шурик перебрасывает в лодку крупного окуня-горбача!
На первый взгляд в нем было никак не меньше 300 грамм и нам он показался просто гигантом! Окунь замер на дне лодки, изогнув свое ярко-окрашенное тело и растопырив все плавники. Он был просто великолепен в своем весеннем наряде!
Мы торжественно поместили его в садок, после чего Сашок просто ожил. За несколько минут друг успел несколько раз пересказать мне все перипетии борьбы в мельчайших подробностях и в заключении пришел к выводу о том, окунь клюнул под «правильную» песню.
Мотыль насажен, леска за бортом и Саша вновь затягивает свой заунывный припев… А через несколько секунд уже поднимает в лодку хорошую плотвицу!
- Ага! Что я говорил! Работает!!! - смеется он!
И тут я понимаю, что мы теперь весь день проведем под аккомпанемент этой монотонный мелодии… Дело усугубляется тем, что из песни Сашка помнит только единственную строку!

А солнце всё выше…

Как бы то ни было – дело идет на лад! Неспешно проходят несколько часов и утро плавно перетекает в ясный и тихий день. Солнце, вовсю разгоревшись, карабкается все выше, светит все жарче!
Мы уже разделись по пояс и сидим, подставляя ярким лучам свои бледные городские телеса. Выделяются только уже подгоревшие лица и, как я уже говорил, сожженные солнцем кисти рук. Мы как будто надели на руки темные перчатки!
Над распаханным полем вовсю распевают невидимые в выси жаворонки! Восходящие потоки нагретого воздуха своим маревом искажают линию горизонта и позволяют голосистым птицам без усилий держаться в воздухе. Их звонкое трели отлично оттеняют заунывные Сашкины рулады. Сразу видно, кто действительно певец от Бога, а кто «палач ушей человеческих»!
Наш садок уже изрядно потяжелел – в основном там была плотва, но плавало и несколько приличных окуней. Однако клев как-то незаметно сошел на нет! Мы еще посидели, подбросили несколько комочков увлажненных панировочных сухарей в надежде вернуть рыбу.
Но все было бесполезно! Подождали еще, и лишь когда время перевалило далеко за полдень, мы, наконец, решились сменить место, - просто размяться, покататься, сплавать к отцу и справиться о его успехах.

В отцовских угодьях

Сашка взялся за весла, а я лениво откинулся спиной на горячий резиновый борт и прикрыл глаза… Как же хорошо и спокойно мне стало! Греет солнце, тихо журчит вода под мерными шлепками весел, Саша продолжает тянуть свою «счастливую» мелодию, которая в его фальшивом исполнении уже не раздражает меня, а наоборот, - воспринимается как неотъемлемая и весьма колоритная часть окружающего мира!
Да, воистину, человек ко всему может привыкнуть и во всем найти скрытую гармонию!.. Было настолько славно, что я даже вздремнул, - сказался ранний подъем! Даже что-то стало сниться, но тут к реальности меня вернула громкая Сашкина речь. Оказывается, мы уже доплыли до рыболовных угодий отца и они вдвоем через разделявшую нас полосу воды эмоционально обсуждали утреннюю рыбалку.
Я поднял потяжелевшую голову, наклонился над бортом и, набрав в ладони холодной воды, умылся. Дремоты как не было!
- Ну, как успехи? - Крикнул я отцу, уютно устроившемуся на бережке над глубоким заливчиком.
Удилища лежали на свежесрезанных рогульках, рядом дымил костерок, зажженный так, больше для комфорта! Садок, опущенный в воду, иногда дергался и пускал широкие разбегающиеся круги – там явно кто-то сидел! Из дальнейшего разговора стало ясно, что и у него утро задалось и пара десятков плотвы - явное тому доказательство!
А Саша, перебивая, все рассказывал взахлеб о своем окуне, о вырванной удочке, о «волшебной» песне… Отец слушал, улыбался и кивал головой… Дав приятелю выговориться, мы решили порыбачить еще пару-тройку часиков и «пошлепали» на своей лодке искать новое место на оставшееся время ловли.

Возвращение «Титаника»

Проплыв немного, мы обратили внимание на высокий лесистый мыс, красиво вписавшийся в плавную дугу берега. По всему было видно, что глубина рядом с ним достаточно приличная. Это нас вполне устраивало. Понравилось и то, что в этом месте на воде лежала легкая тень от деревьев. Наши тела к этому времени уже достаточно прожарились на злом солнце и требовали хоть небольшой прохлады.
И вот снова удочки на борту лодки, лески уходят в тенистую воду, немного сгибая пружинные кивки… Рыболовный азарт уже утих, пойманная рыба лениво плещется в садке и солнце щедро льет весенний ультрафиолет на разомлевшую от первого тепла землю…
Мне тепло, уютно на нагретом борту лодки и немного сонно… Видимо поэтому, сделав неаккуратное движение, я сталкиваю в воду свою удочку и она, издав прощальный «бульк», всей своей пластмассовой тяжестью с вертикальностью тонущего «Титаника» скрывается под водой!
Ну вот!... И что, скажите на милость, мне делать?! До отъезда еще не менее двух часов, запасного удилища у меня нет, а ловить на одну Сашкину удочку по очереди - вообще полная глупость!
Подумав еще немного, решаем сняться, доплыть до берега и срезать подходящую палочку в кустах, благо и кивок, и леска, и мормышка у меня с собой были! Как-нибудь прилажусь!... Саша начинает потихоньку крутить катушечку своей удочки:
- Что-то мелкое зацепилось! - Задумчиво произносит он.
Я тоже начинаю всматриваться в воду за бортом. Вот показалась мормышка, рыбы не видно... Но что-то зацепилось за крючок этой малюсенькой «чечевички». Присмотрелись и видим, что на ней «крючок-в-крючок» висит другая мормышечка! Моя!! От утонувшей удочки!!! И от нее в воду тянется тонкая паутинка лески…
- Тихо! Не шевелись! - Выдыхаю я шепотом.
Подхватываю лесочку, перебираю щепотками пальцев и через какое-то мгновение на поверхности воды показывается наш «Титаник» - моя удочка собственной персоной! И вот она уже в руке, мормышки расцеплены и мы облегченно разом выдыхаем:
- Никуда не едем!.. Хорошо!..

Такой длинный весенний день!..

Рыбалка продолжается… Впереди у нас еще такой длинный-длинный незабываемый день!.. Потом позднее полусонное возвращение в Москву прозрачным вечером! И запах плотвы, преследующий меня всю следующую неделю, сколько не мой руки самым душистым мылом!. Но больше всего меня греет вид разгибающегося кивка, возникающий передо мной всякий раз, когда я вечером закрываю глаза, лежа у себя в кровати и погружаясь в крепкий, молодой сон!..
Прошли годы, но так и остались кадрами на чёрно-белой киноленте моей памяти маленькая лодочка и два друга, сидящих бок-о-бок и сжимающих в руках короткие зимние удильники… Их тела щедро залиты солнечным теплОм, их души растворились в окружающем вселенском покое и тихо плывут они, молодые, через разгулявшуюся весну прямо в недалёкое уже лето, в еще один теплый сезон на просторах Рузского водохранилища в тех далеких 1970-х годах...
И только доносится издалека тихим эхом: «…Ско-о-о-орооо ты вырастишь, маленький джигит!.., Ско-о-ооро ты вырастишь....»

"Охотник и рыболов. Газета для души" июнь 2014 г.

 

[Provincial]

НА "ПЕРЕТЯЖКУ"​

Дело-то было в памятном для меня 1969 году. Точнее в августе того года. И происходило все это в Калининградской области на реке Шешупе, что течет через славный город Краснознаменск ивпадает в Неман.
Сдав все вступительные экзамены в институт и не дожидаясь результатов (будь, что будет!), я рванул поездом в Краснознаменск к своим родственникам , решив у них дожидаться «приговора» от экзаменационной комиссии.До конца напряженного, тяжелого и… незабываемогоабитуриентского лета оставалось целых две недели!
Но не успел я приехать, оглядеться, пробежать по знакомым с детства местам, встретиться с друзьями… Не успел «пофутболить» за местную команду пацанов…Да, считай, скинуть с себя московский прикид не успел, как приходит, даже нет! – прибегает домой мой дядя Леня (заядлый и умелый, кстати, рыбак!) иглаза его говорят о том, что произошло нечто неординарное! И дядя, отдышавшись, сообщает новость о том, что однорукий рыболов (имя, к сожалению, не помню) один(!!!) умудрился наловить на плесе ниже плотины голавлей в количестве 24 штук весом от 300 г до килограмма на « п-е-р-е-т-я-ж-к-у »!
Еще раз повторяю – «ОДНОРУКИЙ НА ПЕРЕТЯЖКУ»!!!Когда, по всем понятиям, нужно минимум 2 человека, находящихся по разным берегам реки. Для товарищей, что вдруг не курсе, сообщаю, что «перетяжкой» мы называли снасть, состоящую из двух спиннингов со связанной между собою общей леской, на которую были подвешены поводки количеством до 3-4 штук и длинной каждый по 1-1,5 м, оснащенные тонкими тройниками. При такой конструкции можно было, находясь с напарником на разных берегах реки, свободно перемещать насадку над водой как вдоль любого из берегов, так и сдвигать ее поперек потока в любое понравившееся место на поверхности. Насадкой для такой снасти при ловле голавля служили большие кузнечики с мечами на конце брюшка или по-местному - кобылки.
Так вот, этой однорукий изобретатель умудрился справиться ОДИН! А фокус заключался в том, что он в начале рыбалки вброд переправлялся на другой берег реки, где на ветке склоненного над водой кустарника закреплял небольшой блок с глубокой канавкой, не позволяющей пропущенной через нее леске выскакивать. Возвращался на свой берег, держа в единственной руке спиннинг, а культей прижимая второй конец пропущенной через блок лески. И вот, стоя на берегу, он мог, поочередно держа здоровой рукой то удилище, то конец лески, подматывать или отпускать снасть, позволяя ей свободно перемещаться над рекой. Это была виртуозная работа! И, главное, до него, почему-то, в городе никому и в голову не приходило ловить голавлятаким, как теперь кажется, простейшим способом.
Раньше мы с дядей ловили его на глухие примитивные донки с леской в 1 мм и громадными крюками, наверно самыми большими, что завозили в городской магазин «Культтовары». Донки ставили на ночь, насадкой служила минога или « семидырка», как звали ее местные, а также черви-выползки, собираемые ночью в саду или огороде с фонарями. Голавли попадались весом до 2 -3 кг весом. Но такого увлекательного и интересного способа ловли этой завидной добычи, как «перетяжка» мы еще не знали…
Ловля новым способом для нас началась с…. паяльника! Дело в том, что по всем канонам для оснастки требовался тройник и не просто тройник, а достаточно тонкий, я бы сказал – изящный, пружинистый и крепкий одновременно. Но, как я уже упомянул, единственная городская «Мекка» рыбаков нашего города, располагавшаяся в пресловутом магазине «Культтовары», таких тройников просто в глаза не видела. Посему умелец дядя Леня брал обычные крючки подходящего размера с длинным цевьем, у двух из трех откусывал колечки, связывал все это тоненькой проволочкой и спаивал. В результате получались изумительные, по тому времени, зацепистые тройнички. Вязали затем всю снасть из двух спиннингов с катушками типа «Невская».
Следующим этапом подготовки к «ВЕЛИКОЙ РЫБАЛКЕ» была добыча насадки. Это легло на плечи моих двоюродных братьев и меня и вылилось в увлекательную эпопею!
Мы на велосипедах уехали в поле, находящееся за старым немецким кирпичным заводом, где бросили свои двухколесные машины, и с трехлитровой банкой с натолканной туда травойпошли по высокой траве в сторону леса. При этом старались широко загребать ногами и, вообще, всячески обозначали свое присутствие, пытаясь тем самым поднять «на крыло» напуганных кобылок. Когда очередной ошалевший кузнечик, треща крыльями взлетал в воздух, мы обрушивали на нее весь пыл нашей подростковой энергии, пытаясь загнать его и, обессиленного, поместить в 3-х литровый террариум. Когда это удавалось, радость была сопоставима с поимкой хорошей рыбки, поэтому сам процесс, в принципе, нам доставлял массу удовольствия, как все в юности, связанное с выплеском излишней и брызжущей через край энергии!
И вот – все готово: снасть, насадка… надо идти на реку! Дело к вечеру! Для своего дебюта выбираем место, где широкий рукав, идущий от построенной еще немцами плотины, сливается ниже острова с рукавом, отходящим от небольшой электростанции. Ширина плеса метров 40. На поверхности стелятся плети водорослей. Между ними большие и малые окна чистой воды. Течение среднее, глубина от 1 до 2 м – короче, то - что надо! Голавля там много, никто его толком ловить и не пробовал!
Распускаем снасть и я, как старший в компании, держа в одной руке спиннинг, а в другой банку с кобылками, начинаю переправляться вброд на противоположный берег, где уютно расположился небольшой песчаный пляж. Договариваемся с братом Лёхой о том, что тащим рыбу поочередно, но при этом подсечку выполняю я,т.к. основное место ловли все-таки ближе ко мне. И воткрючки снаряжены, звучит команда «мотай!», Лёша начинает крутить свою катушку, я потихоньку «стравливаю» в натяг и гирлянда крючков поплыла над тихо струящейся водой!

«Тормози!» - мы одновременно прекращаем вращать свои «Невские», я немного подтягиваю леску и плавным взмахом удилища заставляю всех кузнечиков «перепрыгнуть» метра на три выше по течению и приводниться на поверхностьвечернего зеркала.Короткий, метров в пять проплыв чёрными, чуть вдавленными в воду точками… И снова взмах, отрыв и перелёт выше по течению… И снова, снова…Обловив перспективное место и не дождавшись реакции подводных обитателей, по согласованной команде перемещаем насадку ближе к моему берегу – там тоже окошко в водорослях симпатичное!

И, вдруг,раздался характерный «чмок» и один из кузнечиков исчез с поверхности воды.Леска, дотоле натянутая струной, сломалась тупым углом… «Раз, два, три…»,- начал я отсчёт, и дойдя до двадцати, резко взмахнул удилищем!В ответ вязкие, глухие рывки сильной рыбы, заставляющие сердце стучать в несколько раз быстрее! Зрители на берегу, куда же без них !, оживились!.. Подматываю леску к себе, голавль мечется, пробивая головой плети травы, запутываясь и вырываясь из неё… Всё ближе, ближе и, наконец, серебряный красавец с ярко-красным оперением бьётся на песке! Трясущимися руками продеваю ему под жабры кукан и привязываю к ветке куста. В нём верных полтора килограмма! Вот это дебют!!!

Успокаиваю кое-как дыхание, сердцебиение и нанизываю новых кузнечиков. И опять поплыла над речкой миниатюрная канатная дорога, высматривая среди травы ещё непуганых, ещё беспечных голавлей…

А следующего красавца должен был вываживать уже Лёшка!..

 

[Provincial]

Попытка пересмешника ​

Юрию («Кузмичу») с уважением посвящается…​

(http://jriy.topbb.ru/viewtopic.php?id=495&p=13)​

Юра «Кузмич» написал:​

«…Озеро, туман, визг кабанов где то в лесу, это свинья ведет малышей на прикормочную площадку, всплески рыбин, и мы сидим на берегу и лихорадочно опустошаем в глубину фидерные кормушки на стартовом закорме. Проходит минута, другая и кончик квивера истерически дрожит, требуя у рыбака подсечку, рука тянется к комлю и на другом конце, уже истерИт ПОДЛЕСЧИК, второй заброс - ГАРДОНС, не простой, а жиииирный, не вмещающийся в ладонь, и потом, не давая опустится на дно кормушки, уже в руку чувствуешь удар, -это рыба собралась на точке и перехватывая друг у друга насадку, борятся за первое место на берегу!...
Смачно делая затяжку отсыревшей сигареты, насаживаешь бойцов-опариков, которые как камикадзе, сначала взлетая при забросе вверх, стремительно падают на дно и в ужасе видят надвигающуюся пасть рыбы, их судьба предрешена! А вокруг от тишины звон в ушах, и ты сидишь и смачно наблюдаешь, за вновь дрожащим кончиком фидера при всплесках карпов, которые своим видом, заставляют тебя переоснастить снасть и выбрав бойл, кинуть в направление всплеска, но разум говорит: «Ладно, лаааадно, до вечера недалеко, вот тогдааа, приготовив пол ведра БОЙЛОВ И ВКУСНЕЙШЕГО ПЕЛЕТСА, высыпав его на точку, посмоооотрим, кто из нас хитрее?»
А рука автоматом подсекает очередную жиииирную плотву, кидая ее в садок......»​

"БОЙЛЫ И ВКУСНЕЙШИЙ ПЕЛЕТС"

Старый секач, расположившийся невдалеке от шумного поросячьего семейства, хоть и родного, но постоянно досаждавшего старику своей назойливостью, насторожившись, шумно потянул носом вечерний густой воздух... Тонкая струйка восхитительного запаха БОЙЛОВ И ВКУСНЕЙШЕГО ПЕЛЕТСА упругой волной ударила кабану прямо в огрубевший пятак! Как будто прорвав плотину, в поросячью башку хлынули воспоминания ...!


… Также было и в прошлом году, когда он отдыхал с утра в кустарниковой крепи около берега большого, знакомого озера. Периодически открывая сонные глаза, он лениво поглядывал в сторону человека, расположившегося на берегу... Человек, по мнению опытного кабана, вел себя странно, все время размахивал в воздухе какими-то длинными палками, то вскакивая, то приседая на свою седушку. Иногда, после его манипуляций с палками, с берега доносился отчетливый и не лишенный приятности запах ПОДЛЕСЧИКОВ И ГОРДОНСОВ. Но кабан, облюбовавший окрестности озера еще в детстве, давно привык к таким запахам, уже не беспокоившим его.


Солнце садилось и в вечернем сумраке человек на берегу опять склонился над своими тазиками и коробочками, доставая и опорожняя в них содержимое разноцветных пакетиков и баночек... Кабан думал, что надо-бы ночью дочистить вчерашнюю лужайку с корешками, а потом пробежаться до дубняка -полакомиться ранними желудями пока конкуренты не набежали... При воспоминании о конкурентах шерсть на загривке непроизвольно приподнялась! Но тут, как и ныне, волна волшебных запахов от насадки, которую рыбак перебирал около своих удочек, накрыла старого кабана. И также как всегда - в его мгновенно выключившимся мозгу, позабывшим все свои инстинкты, весь свои трудный опыт жизни в окружении вооруженных людей, осталась, замедленно взрываясь, лишь одна мысль: "Хочу! Хо-о-очу!! Я хочу эти БОЙЛЫ И ВКУСНЕЙШИЙ ПЕЛЕТС!!!"


Расстояние в сто метров до рыбака было преодолено со скоростью и мощью товарного поезда... Еще несколько метров до источника волшебного запаха!.. Но тут человек обернулся на шум и кабан, мгновенно протрезвев, всеми четырьмя громадными копытами врылся в землю, пытаясь затормозить. От этого маневра остались две глубокие параллельные траншеи, оканчивающиеся около ног человека. Кабан застыл неподвижно, задрав морду и глядя в знакомое лицо: "Кузмич?!! Все!!! На этот раз - пи..дец точно!!!" - проносилось в перегретом мозгу.
Кузмич, а это был действительно он, спокойно улыбнулся широкой улыбкой - было видно, что и он признал секача...

Смачно сделав затяжку отсыревшей сигаретой, он дружелюбно спросил" "Ну что, опять грамотная насадка башку посшибала!?". Помолчал немного, глядя прямо в глаза окаменевшему кабану, вздохнул и продолжил: " Какой год приезжаю в это место - спокойно ловлю ПОДЛЕСЧИКОВ И ГАРДОНСОВ, используя в качестве насадки камикадзе бойцов-опариков. Но, как только хочу начать ловить карпов и достаю БОЙЛЫ И ВКУСНЕЙШИЙ ПЕЛЕТС, прибегаешь ты со своей свиньей, ведущей малышей на прикормочную площадку (сколько лет прошло, а она все водит и водит!) и нагло сжираете всю насадку!!!"

Дальнейшее кабан помнил уже как в тумане... Помнилось, сидели они рядом у костра, Кузмич что рассказывал ему о правильных способах копчения рульки и корейки, о голубях, о ружьях, еще о чем-то, но сказанное не откладывалось в сознании кабана - ему было несказанно хорошо от теплой компании, хорошего вечера и, главное, от вкуса этих БОЙЛОВ И ВКУСНЕЙШЕГО ПЕЛЕТСА, до сих пор напоминающих о себе, когда секач непроизвольно облизывал свои губы..."

 

[Provincial]

Голавль

Утром удочки в охапку и по полю босиком,
По траве, по косогору, обогнув соседки дом.
Вот околица, вон речка и рыбалка впереди,
И надежда, что поймаем то, что: «Господи!.. Спаси!!!..»

Добежали… Сразу: «Тихо-о-о!!!» Говор только в шепоток
Злой комар и тот по утру перешел на тенорок.
Солнца лучик позолотой пробежался по листве,
Разогнав туман-дремоту, осветив блесну в воде.

Видно глянулась кому-то – вдруг удар между коряг!
И бросок, в торой и третий… - леска трудится в натяг…
Солнце поднялось над лесом – мне сейчас не до него,
Весь в борьбе: желанной, честной – он меня иль я его!

Время мечется в запарке, стрелки спутав на часах,
Подмотаю, - размотает, треск катушки лишь в ушах!
Всё! Прыжок, считай, последний. Вяло ткнувшись головой,
Он стоял в воде покорно, поражая красотой!

Взяли, на руки подняли, унимая дрожь в ногах.
Побежали вдоль деревни – хорошо не на руках!
Магазин уже открылся… «Нам весы! Пока живой!»
Растолкав народ, к прилавку пробираемся толпой.

Гордо взвесим, цифры помня, чтобы знали все вокруг
И о весе, о размере и не обманулись вдруг!
Хорошо, что берег рядом. Мы обратно кувырком
В перекат… Он жив и дышит, прогоняя воду ртом.

Постоял, налился силой, тихо завернул хвостом
И исчез, как будто не был, тихо проскользнув над дном…
Так и помнится из детства – это утро всё в росе
И речной гигант – голавль, в ноги ткнувшийся ко мне!

​

 

[Provincial]

Рыбацкая уха​

Рыбалка… С чем связано для Вас это слово? Какие воспоминания, какие ассоциации оно в Вас будит? Какие слова первыми приходят на ум при воспоминании о рыбалке?! Улов?.. Трофей?... Река?... Отдых?... Спорт, соревнование??... Или компания, отпуск, приключение?... Так перебирать можно до бесконечности.​

Но, по-моему, есть одно слово, которое обязательно просится на язык, когда разговор заходит о рыбалке… Это слово – УХА!!! Или УШИЦА, или ЮШКА!!! Это именно ТО слово,- символ вольной рыбалки, объединяющий в себе и улов, и трофей, и отдых, и компанию, и речку, конечно…


И какая же она разная, эта УХА! Сотни вариантов, тысячи рецептов! Разные реки, разная вода, разная рыба… И каждый раз неповторимый вкус! Уж сколько я её, милую, перепробовал за свою рыбацкую жизнь! И до сих пор память вытаскивает из своих закромов воспоминания о различных оттенках вкуса и о различных обстоятельствах приготовления этого простого и, одновременно, такого роскошного рыбацкого деликатеса.


В этот раз дело было в северной Вологодской тайге на весенней охоте. Ближе к вечеру в наш лагерь на Елимском озере нагрянул местный житель, мой старый приятель, заядлый охотник и рыбак Гоша.
После объятий, похлопываний и радостных криков, он сбросил с плеч скрученный мешок, в котором шевелился с десяток щук в 1-2 кг весом каждая... На его страстный призыв готовить уху я ответил согласием, но с условием, что почистит ее он сам (сил уже почти не осталось - ночь провели на глухарином току). Гоша сказал: «Не вопрос!..», отобрал три килограммовых щучки и, поигрывая охотничьим ножом, исчез в направлении озера.
Вернулся он достаточно быстро, неся котелок с водой, в котором лежали чищенные щучки, разрезанные каждая на три части вместе с головами. Кроме рыбы в озерной весенней воде плавала зрелая щучья икра. Я, было, попытался "включить кулинара", но Гоша сказал, что ничего не надо - ставь котелок на костер и все! Спорить было лень - поэтому так и поступили... Естественно посолили, поперчили, добавили лаврушки... Уха скоро закипела и тихо булькала на огне минут двадцать. Мы пока режем хлеб, репчатый лук на четвертинки, лущим чеснок, помидорчики… И вот долгожданный котелок на столе.
Какая же это была вкуснятина!! А цвет! А аромат!! Щучья икра побелела, перестала быть мягкой (скорее напоминала какую-то мелкую крупу) и гармонично украсила очень простое и изысканное лесное блюдо! За свою жизнь пробовал уху я разную, приготовленную из самой разной рыбы, по самым разным рецептам, но эта уха так и осталась в памяти, как нечто особенное и неповторимое!..
А утром, вернувшись с глухариного тока и нагруженные петухами более 5 кг весом каждый, мы были вознаграждены прекрасным, прозрачным и легким рыбным заливным, получившимся из вчерашней недобранной ушицы! А икринки сверкали в застывшем янтарном бульоне как светлый бисер!
И была тайга, и пьянящий воздух!.. Были вскрывшиеся под ярым весенним солнцем лесные озера!... И спешащие на Север ломкие гусиные клинья над головами!... И была ВЕСНА!



В середине восьмидесятых у меня появилась возможность купить машину.... Что и было сделано - купил я себе двухгодовалую бежевую «пятерку» с небольшим пробегом. Первая!.. Своя!!.. Машина!!!.. Ура!!!...
И ближайший же летний отпуск решили с женой провести в путешествиях на нашем жигулёнке. А куда ехать? Не вопрос! Конечно – в Карелию! Посидев над картами, решаем ехать не через Ленинград, а другой дорогой - через Вологду и дальше на Север до Онежского озера. Затем по западному берегу до Петрозаводска, а потом – куда глаза глядят. Искать новые места, новые впечатления, новые рыболовные угодья – открывать свою Карелию!
До Белозерского монастыря доехали по привычному асфальту, а вот дальше до Вытегры, расположенной на южном окончании Онежского озера, был проложен обычный лесовозный грейдер... Я сейчас не буду описывать все свои приключения и впечатления, собранные на участке земной поверхности "Вологда-Вытегра". Как ни будь напишу и про чарующую речку Индоманку с её приветливыми берегами, про красавицу Кему, и про русскую печку из детской сказки, оставшуюся после старого пожарища и приветливо посматривающую из обступившей её тайги на прохожих и проезжих по этой заброшенной дороге, про Вологодские паромные переправы… Как ни будь напишу!...
А сейчас я вспомню лишь о полянке под крутым сосновым берегом Онеги, куда мы продрались на машине, оставив на карельском валуне картерную защиту двигателя! Съехали мы на берег, на эту девственную полянку - открыли двери, и поняли, что выходить надо кому-то одному.... Выходить..., и объедать землянику на пути другого - столько ее там было...!! Вышел, как джентельмен, конечно я, проев дорожку своей жене аж до самой воды!!!
Огляделись мы и ахнули от открывшейся утомлённому городскому взору красоты! Сзади нас высокий берег поднимался вверх чистым сосновым бором, слева изгибался красивый лесистый мыс, закрывавший нас от северного ветра. Мягкая трава, покрывавшая большую треугольную поляну, заканчивалась полосой чистого промытого песка. А дальше онежская вода: холодная, кристально чистая и прозрачная! На небе не облачка, тишина и только круги на воде, расходящиеся от кормящейся на поверхности рыбёшки!...
Решили мы побыть в этом райском уголке несколько дней. Отдыхали, загорали, объедались земляникой и, конечно, ловили рыбу. Ловили по-простому: удочка- червяк-заброс-ожидание-поклевка-... И большой котелок у нас потихоньку стал заполняться отличной, жирной плотвой, засоленной «под таранку». На второй день нашего отдыха мне вместо привычной плотвы, на крючок попались штук пять рыбок, длиной сантиметров в 15 каждая... Упругие, живые, скользкие как угри, еще и плавник высокий! Как позже выяснили у заехавшего «на огонёк» местного жителя это был онежский хариус. Единогласно решили сварить уху из местного деликатеса…
И вот - на краешке песчаного пляжа я раскладываю костер, прилаживаю котелок с чистейшей озёрной водой, кладу репчатый лучок, морковку, картошку, солю по вкусу и варю минут пятнадцать. Пробую и понимаю, что пока что на выходе мы имеем обычный диетический картофельный супчик! Тут я бросаю в это скучное блюдо чищенных хариусов и происходит чудо: внезапно из котелка начинает пахнуть чем-то непередаваемо вкусным и бурлящий в котелке супчик на глазах превращается во прекрасную, наваристую УХУ! Это превращение, повторяю, прозаичного блюда в деликатес произошло настолько быстро, что ты только потом, спустя некоторое время, начинаешь понимать, что случайно приготовил что-то волшебное... и хоть проживи еще 300 лет - не получится у тебя и близко приготовить что-то подобное...! Не прошло и получаса, как наши с женой деревянные ложки уже стучали по дну котелка, добирая сладкие остатки деликатесного блюда…. Это было что-то!!!
Много-много лет прошло, но так и стоят в памяти эта «земляничная поляна» и чистый песок, обрамляющий кристальные воды Онеги, и слышится откуда-то запах бесподобной ушицы из озёрного хариуса!


А вот и, как говорят, и «ухой из петуха» запахло в воздухе…
Дело-то было давно, в 70-е года, когда я ещё в школу ходил. Мы с отцом, руководствуясь популярной тогда автомобильной картой "По пяти республикам на автомобиле", в очередной раз решили провести его летний отпуск, прокатившись из Москвы в Москву через Ленинград, Таллин, Ригу, Вильнюс и Минск. И, естественно, на участке между Ригой и Вильнюсом на недельку заглянули в Калининградскую область, к моему родному дяде Лене в город Краснознаменск, стоящий на замечательной реке Шешупе.
Заглянули повидаться, отдохнуть и, коне-е-еечно, порыбачить!!! Так и случилось – я с братьями первые дни, буквально, дневали и ночевали на реке. Рыба в улове была всякая, рыба была хорошая – не рыбалка, а сплошное удовольствие!
Но вот настал он – день коллективной рыбалки, на которую мы выехали в окружении своих родных и друзей. Были приглашены и женщины! Место выбрали на "Березке" - так называлась большая поляна над рекой в трех километрах ниже городка. Раньше там проводили городские праздники, гуляния, в том числе и летний праздник «Берёзка» - отсюда и название… Позже это место стали называть "Два камня" по числу больших подводных валунов, в затишке за которыми так часто стояли по весне косяки неманского рыбца, отдыхая перед нерестом...!
Место было выбрано, десант из рыбаков выброшен загодя - часов в пять утра и к полудню рыбки было наловлено вполне прилично… И вот в положенное время на поляне появляется мой дядя Леня с парой потрошеных жирных уток в сумке. Утки были совершенно свежими, только с фермы, даром что ли дядя в совхозе парторгом был! Справедливости ради надо сказать, что за уток дядя исправно платил в совхозную кассу - такие, понимаете-ли, «странные» времена были тогда.
Ну вот, - привез он, значит, уток. Взрослые разрубили их на половинки. Положили в ведро. Залили речной водой почти до края и подвесили на костер! Варились утки на огне около часа. Затем их достали, остудили, порезали порционными кусочками и выложили на блюдо.
А в полученный наваристый утиный бульон были запущены лучок с морковкой, картошечка, порезанная крупной соломкой, ну и, конечно, свежая речная рыба - голавли, щука, окунь, плотва. Выбрали ту, что покрупнее из пойманного с утра. Пятнадцать минут бурления на живом огне - ведро снимается с пламя, рыбка аккуратно вынимается из ухи, складывается на перевернутую крышку ведра, а сама юшка с придыханием, половничком, плавно разливается по дружно подставленным мискам...
Перчим, дуем,- горячо!.. Всё стихло – идёт дегустация! Через небольшую паузу, по мере остывания, начинают раздаваться вздохи, стоны и другие животные звуки, говорящие о том, что наша компания дорвалась- таки до чего-то необычайно вкусного... Процесс поглощения ухи прерывают только возгласы: "Ну и уха! Да-ааа-аа! Вот тебе и «Уха и петуха»!!!». Съел ложечку божественного деликатеса и не успел он ещё дойти до желудка, как ты, выдохнув, быстро тянешь полной ложкой новый глоток янтарной ушицы, а потом кусочек свежей рыбки, за ним крылышко уточки… Объедение!
Через короткое время, «уговорив» почти всё ведро, взрослые принялись отдыхать, а мы, пацаны, быстро похватали кто спиннинг, кто удочку - и снова на реку, снова ловить...! К вечеру, голодные мы вернулись к догоравшему костру и ложками, скребя по дну котла, доедали остатки ухи с кашицей из рыбьего и утиного мяса... Остывшую, но безумно вкусную! А в речке продолжала плескаться рыба – вечерний клёв подходит – самое время ловить!..

​

Да-а-ааа!!! Вот такая она, уха, - разная и одинаково вкусная, одинаково памятная! И опять уводит она меня к пройденным лесным дорогам, к протоптанным над речками тропинкам, к лагерному костру с бурлящим котелком, сзывающим своим неповторимым ароматом всех моих старых друзей, всех дорогих мне людей!... Спасибо ей за это…​

 

[Provincial]

Волжские лещи

Небольшая деревушка Скнятино, стоящая на слиянии двух красивейших русских речек, наверное, одно из самых популярных и известных мест отдыха рыбаков советского времени. Уютная база, большое количество лодок и удобство подъезда – что еще нужно удильщику, имеющему в запасе один-полтора выходных дня?! Но самое главное – это бесконечные и богатые рыбой просторы Углического водохранилища, берега которого изрезаны множеством живописных заливов.

Александр Гавристов, Смоленская область​

Устья Нерли, Волнушки и нескольких малых речушек превращают эту местность в заветный лабиринт, где каждый найдет себе укромный уголок. Добавьте к тому же чистые прибрежные сосняки с боровиками и брусникой, черничные ельники, спрятанные за светлыми березовыми рощицами, песчаные пляжи, земляничные полянки на опушках… Мечта «дикаря», да и только!​

Именно эти края стали нашей студенческой рыболовной и туристической «меккой» в 70-х годах ХХ века. И целых десять лет мы с друзьями каждое лето находили возможность вырваться на волжские острова на несколько дней, а то и на недельку. А если становилось уже невмоготу, а компания по разным причинам не собиралась, то я отправлялся в Скнятино один. Уезжал в субботу и оставался на реке с ночевкой до воскресенья. О такой поездке в один из теплых дней 1977 года я и хотел бы рассказать...​

​

Поезд из прошлого​

​

Как всегда, вначале надо было решить, как добираться до Скнятино. Субботних вариантов существовало всего два, и оба - железнодорожные. Первый – самый простой: пассажирский поезд Москва - Ленинград, стартующий с Савеловского вокзала в районе трех часов дня. В Скнятино этот скучный состав прибывал около восьми вечера. ​

А вот о втором варианте, позволяющем попасть на Волгу на два с лишним часа раньше, я случайно узнал, разговорившись с каким-то мужчиной около касс вокзала. Этот маршрут начинался с полуденной электрички до Вербилок, дальше таким же транспортом до Талдома. ​

Заключительный этап представлял собой путь на местном коротеньком поезде, следующем до Углича. Простой тихоходный состав, собранный из общих вагонов, прибывших прямиком из фильмов про целину или про Гражданскую войну. В этом поезде можно было выйти в тамбур, открыть дверь наружу, усесться на спущенную лесенку, привалиться плечом к пыльному поручню и спокойно перелистывать глазами неторопливо плывущие страницы летних пейзажей. ​

Состав шел медленно, не спеша. Дорога одноколейная, встречных поездов на перегонах, естественно, не предвиделось и на остановки-разъезды мы прибывали строго по расписанию. Терпеливо ждали встречный состав и, пропустив его, трогались в путь к следующему разъезду. ​

Проводники, на глазок определив мое безалкогольное состояние, сквозь пальцы смотрели на тамбурные вольности, только роняли мимоходом: ​

- Смотри не выпади!..​

- Ничего, я аккуратно… - отвечал, не поворачивая головы, и подставлял свое лицо теплому ветерку, мягкими душистыми порывами залетавшему в вагонный тамбур…​

​

Железнодорожное лето​

​

К вечеру воздух тяжелел, наливался влагой и прохладой. Все ароматы в нем сгущались и становились ярче. По тамбуру уже начинали гулять не порывы, но тяжелые волны пряного настоя, замешенного на запахах лесных трав, полевых цветов и свободной волжской воды. ​

Остроты этому вечернему коктейлю добавляли с детства знакомые железнодорожные «ароматы» шпаловой пропитки и остывающего железа, приобретающие в таком окружении какой-то совершенно необыкновенно привлекательный оттенок... Вдыхаешь, сердце щемит, и хочется ехать, смотреть, растворяться в этой красоте, расстилающейся по сторонам дороги… ​

Внезапно лес, забрав с собой эхо колёсного перестука, оборвался, убежав в разные стороны вдоль берегов вечерней речки. По обе стороны высокой насыпи развернулись широкие речные просторы. Еще минута, и наступившая тишина вновь разлетелась грохотом колес, пересчитывающих стыки рельс между косых пролетов красивого арочного моста над тихой Волнушкой. ​

Пора на выход: через пару минут - Скнятино! Поезд притормозил, и я, не дожидаясь полной остановки, спрыгнул с подножки и, хрустя осыпающимся железнодорожным гравием, сбежал с насыпи. Через минуту раздался гудок, и состав медленно тронулся. ​

Не успев далеко отъехать от станции, он громко пересчитывал «ребра» еще одному мосту-близнецу уже над красавицей Нерлью. Метнувшись эхом между лесных опушек, прокатившись по широким водным просторам, железнодорожные шумы постепенно стихали. ​

К полустанку сначала робко, а потом все активнее начинали возвращаться обычные деревенские звуки. Песня жаворонка над полем – уже сытая, спокойная, летняя - не то, что весной, когда взахлеб! Жужжание приставучего слепня, заинтересованно инспектирующего открытые участки молодого незнакомого тела, и страстный вечерний стрекот кузнечиков в траве - все они вместе с криками петуха в далекой деревне только подчеркивали ощущение внезапно свалившегося на меня чувства полной, оглушающей тишины и покоя. ​

​

База «Скнятино»​

​

Поправив лямки рюкзака, я чуть не вприпрыжку торопился по полевой, мягкой дороге. По обе стороны стелились желто-золотые поля созревающей ржи, щедро обрызганные по краям синими каплями цветущих васильков.​

Вот впереди из-за деревьев показались избы и заборы палисадников. Еще пять минут быстрым шагом по деревенской улице, и, наконец, вошел в калитку местной рыболовной базы. Теперь главное – лодка, и я чуть ли не бегом помчался к причалу. Лодок много, но большинство занято. ​

Быстро иду по деревянному настилу пристани, выискивая свободные суденышки. На причале «вакантную» лодку легко узнать по отсутствию в ней весел, спасательных поясов и бетонных грузов с длинными и прочными лентами фалов. ​

Повезло: лодочка с уже знакомым номером была свободна! Отлично! Прыгнул в нее и начал быстро выливать воду, скопившуюся под настилом после последней грозы. Жестяной черпак мелькал над бортом. Через несколько минут веселой работы в лодке практически сухо. Перенес на сиденье свои пожитки и побежал к кассе оформляться.​

Быстрее-быстрее! Как же все-таки девушка в окошке медленно заполняет квитанцию... ​

- Сколько? Рубль сорок? За два дня, значит, два восемьдесят!..​

Положил трешку, взял мелочь сдачи, поставил роспись непишущей ручкой, висящей на шнурке… ​

- Ни хвоста, ни чешуи!​

- Спасибо!​

Размахивая квитанцией, вприпрыжку вернулся на причал к каптерке лодочного смотрителя. Вот уже и весла на месте, грузы килограммов по пятнадцать каждый, фалы из толстого резаного брезента. Кроме положенного пробкового спасательного пояса, взял еще один. ​

Поступил так не потому, что боюсь утонуть... вовсе нет! Просто, разостлав в лодке два пояса, можно устроить весьма сносное спальное место. Сверху укрываешься пледом и спокойно отдыхаешь!​

​

​

Вечерний заплыв​

​

Загрузив всем необходимым свою лодку, я, наконец, отчалил и начал проталкиваться по каналу, соединяющему лодочный затон с большой водой. На отмели весла то и дело цепляли пряди водорослей, тяжело вязли в косматой тине. Еще десяток-другой взмахов, и вот она – чистая, глубокая вода. ​

Оглядываясь на клонящееся к лесу солнце, уселся поудобнее и стал метрономом отсчитывать быстрые движения веслами. Впереди почти три километра по просторам слившихся устьев Волнушки и Нерли до цепочки островов, поперек перегородивших прямой выход на Волгу. Вот и они, родимые... ​

Свернул в пролив и по привычке стал вглядываться в полянку на мысе – там мы с друзьями разбивали лагерь в самые первые наши выезды на Скнятинскую рыбалку. Срезал путь, проталкивая лодку по знакомой мелководной протоке в зарослях тростника, камыша и водяного ореха, и выбрался на судоходные волжские просторы.​

До другого берега - больше километра. Но мне туда не надо. Моя цель – обозначающий южную границу фарватера белый бакен. Почему именно он? ​

Во-первых, там глубоко - около десяти метров под лодкой. А во-вторых, уже спускается ночь. Учитывая, что коротать время до рассвета я буду в лодке, а движение на реке не прекращается ни днем, ни ночью, «парковаться» безопаснее именно около бакенного фонаря. ​

Наконец, я на месте. Привязал к грузам фалы и заякорился «в растяжку» поперек реки в пяти метрах от приветливо мигающего бакена. Все, приехал! Ура!​

​

Летний вечер на Волге​

​

Вечерняя Волга... Слабый дневной ветерок совсем утих, вода слегка морщится мелкими длинными волнами, успокаиваясь после жаркого летнего дня и постепенно доводя свою поверхность до зеркально-гладкого состояния. ​

Оно отражало первые звезды, появившиеся в восточной части неба. В него будет всю ночь глядеться летняя заря, обегающая северную часть горизонта, и только гармошки волн от проходящих по фарватеру судов да утренние всплески «плавящихся» лещей смогут потревожить ночной покой воды. ​

Стемнело. Накинув теплую куртку, я прихлебывал кофе из термоса, запивая добротные домашние бутерброды. Пришло время укладываться спать - спасательные пояса разостланы на дне лодки, рюкзак - под голову, плед - в ноги. ​

Рядом с тихими щелчками подмигивал «речной торшер» – бакенный фонарь. Он добавлял домашнего уюта моей лодочной колыбели и, таки, склонял ко сну. Спать-то не обязательно, но расслабиться, подремать, послушать ночь на реке – это в удовольствие! ​

Незатейливые снасти - обычные зимние удочки с удлиненными хлыстиками - были собраны, проверены и лежали на кормовой лавке. Современных «светлячков» тогда еще не существовало и в помине. Да и возиться в темноте с тонкими лесками и хрупкими удочками не было никакой охоты. Поэтому я решил ждать рассвета...​

​

Оригинальные снасти​

​

В целом моя снасть представляла собой некий прообраз современного фидера – легкая доночка с миниатюрной кормушкой. В 70-х годах такая ловля только-только начинала входить в моду среди широких рыбацких масс. Советская промышленность, как всегда, отставала лет на десять, так что кормушек было не найти. ​

Выручал только старый «птичий рынок», где у местных Кулибиных встречались все немыслимые новинки рыболовных снастей. Но чаще всего удильщики самостоятельно придумывали собственные варианты. ​

В моем случае под кормушки я приспособил цинковые «валидольные» пистончики с завинчивающимися крышечками. Лекарство выбрасывал за ненадобностью (сейчас и не верится!), а на дно заливал небольшое количество расплавленного свинца. Затем, предварительно вставив внутрь деревянную палочку, подходящим гвоздем делал ряды дырок в стенках цилиндра. ​

Закончив с перфорацией, приступал к свинченной крышечке. По центру ее прокалывал отверстие, в котором прочно закреплял проволочную петлю. Через нее, заводное колечко и вертлюжок крышечка во время рыбалки привязывалась к основной леске. ​

Прикормка набивалась в перфорированный цилиндрик. А он уже накручивался на закрепленную крышку. Было очень удобно: вытащил удочку, отвернул пистон, набил свежую порцию, завернул и – вперед. Выше кормушки на леске располагалась пара коротких поводков с крючками подходящего размера. Вот и вся снасть! ​

В качестве сигнализатора поклевки я использовал обычный спиннинговый груз с колечком для крепежной лесы и крючком из очень мягкой проволоки. Подвешенный ниже кончика удильника, он давал угол натянутой леске, уходящей в воду, и позволял хорошо видеть поклевку. ​

Вот осторожный лещик тронул насадку на дне – грузик тихо колыхнулся... Снова, еще разок - и вдруг запрыгал на леске, как паучок-акробат на осенней паутинке. Подсечка! Рука непроизвольно дернулась, но нет! Вместо комля удочки пальцы схватили пустоту… ​

​

Волжское утро​

​

Это только сон, вернее короткое видение, возникшее в отдыхающем мозгу на зыбкой границе дремоты. Оказывается, я уже заснул! Но это судорожное движение рукой невольно вернуло меня в реальный мир. ​

Подтянул часы к глазам... уже без малого четыре утра. Самое то! Однако я еще немного полежал под теплым пледом, собирая вместе все разбежавшиеся за ночь мысли и чувства, сладко потягиваясь и улыбаясь в предвкушении утренней рыбалки. ​

А утро, надо заметить, оказалось просто замечательным: штиль, тишина! Чистого неба, правда, не было видно. Причина тому - густой туман, растекшийся по волжским просторам, остановивший все движение на реке и мелким бисером покрывший всю мою лодку. Слышно далеко! ​

Бросившие якоря пароходы, баржи, катера осторожно перекликались между собой разноголосыми гудками, что при хорошей фантазии можно было уподобить звукам просыпающегося оркестра перед началом симфонии или оперы. Вот басом кто-то «гукнул» в молочной темноте, потом альтом откликнулись, и вдруг резким испуганным фальцетом отозвалось где-то совсем рядом на фарватере. ​

Послушав немного речную разноголосицу, я откинул плед и поднялся, балансируя в лодке. Несколько резких движений руками разогнали молодую кровь. Серая от тумана вода ртутью шевелилась вокруг лодки – видимость не превышала метров пятнадцать. ​

​

Лещ «плавится»…​

​

Я опустился на колени, наклонился над бортом и протянул руки, чтобы зачерпнуть свежей воды. Но не успел даже окунуть ладони, как буквально в метре от лодки вывернулся лещ! Перекатившись желтым боком, ушел в глубину, шлепнув на прощанье хвостом и щедро обдав прохладными брызгами мое склонившееся к воде лицо! ​

Отпрянув от неожиданности, я некоторое время с блуждающей улыбкой размазывал капли по физиономии, радуясь, как ребенок, такому неожиданному умыванию. Усмотрел в нем добрый знак и сразу стал осматриваться... ​

Ну да! Всплеск! Вот! И еще! И сзади плеснуло! А вот два удара сразу. Это лещ вышел «плавиться»! Рыбы поднялось много везде. И рядом с лодкой, и в тумане на разном расстоянии переворачивались плоские обитатели реки, шумом и плеском дополняя небогатую гамму утренних звуков. Желтовато-серое, утреннее зеркало воды побежало трещинками от мелких круговых волн. ​

«Вакханалия» леща продолжалась минут пятнадцать. Затем стала стихать, и через полчаса уже лишь отдельные запоздалые всплески тревожили вновь успокоившуюся воду. Рыба опустилась на дно. Пора начинать ловить! ​

В кормушки набито разваренное пшено, крупные «горошины»-манки - на крючках, и леска скользнула за борт. Глубина под лодкой, как я уже говорил, около десяти метров. ​

Сигнализаторы были пристроены к неподвижной пока леске. Все! Оставалось только ждать. Не отрывая взгляда от удочек, нащупал в складках пледа термос и налил себе чашку еще достаточно горячего кофе. Запах напитка смешивался с утренним речным букетом, тревожил и наполнял все тело каким-то радостным ожиданием. ​

​

Первое разочарование​

​

Прошло несколько минут. Кофе был уже давно выпит. И, наконец, вот оно!.. Как в сегодняшнем сне качнулся кусочек свинца и сразу без паузы затрясся на леске. Подсечка! На этот раз рука поймала не ночной мираж в воздухе, а явно ощутила давящую вниз тяжесть от севшего на крючок лещика. ​

Удочка полетела в сторону, и я начал осторожно, с остановками «шить», стараясь не допустить ослабления лески. И в то же время мягко откликался на рывки рыбы в глубине. Метр, другой лески выбраны, ещё, ещё -немного осталось! ​

В воде уже показался силуэт леща. И вот красавец около килограмма весом вывернулся на поверхность рядом с бортом лодки. Его рот и жабры мерно раскрывались, прогоняя воду. Рыба лежала на боку — надо было ее брать, пока она в ступоре. ​

Но чем взять-то? Как-то не прижился среди моих рыболовных снастей подсак. Он такой громоздкий и неудобный. Да и примета среди нас ходила: возьмешь подсак – рыбы не поймаешь! Хотя, честно говоря, это больше походило на юношеское разгильдяйство, коим славился я в молодые годы. ​

И вот сейчас, глядя на раскинувшуюся на поверхности воды рыбину, я внутренне затосковал, понимая, что, как бы широко ни расставлял свои пальцы, все равно не сумею надежно охватить этого красавца-леща! Да еще эта слизь на чешуе!.. ​

Поводки на леске были слишком тонкие, чтобы выдержать прямой подъем рыбы в лодку. Но делать нечего. Приходилось рисковать!.. Я схватил леща одной рукой и стал со всех сил тянуть его из воды. Шум, брызги во все стороны! Лещ, как и предполагалось, изогнулся, хлопнул меня хвостом под локоть. Потом выскользнул и, обрывая поводок, упал в воду! Еще один удар хвостом, и рыба скрылась в глубине. ​

​

«Палочка-выручалочка»​

​

Опять обрызганный лещом, но в этот раз совсем с другим настроением, я сидел в лодке с трясущимися руками и оборванной снастью. В голову потихоньку заползала подленькая мысль о том, что, кто знает, может, это был единственный сегодняшний лещ!?! И я его упустил… ​

Задумался, успокаивая дрожь: как мне не превратить сегодняшнюю ловлю в сплошной кошмар и разочарование. Прокрутив и отбросив несколько вариантов безопасного подъема лещей в лодку, я вдруг вспомнил об одной очень полезной штучке, завалявшейся, по-моему, у меня в коробке для рыболовных крючков, лесок и прочей необходимой на рыбалке мелочи! ​

Речь шла о простой металлической спице, позаимствованной из маминых запасов. Об обычном стержне с тупым кончиком длиной в 15 сантиметров. Порывшись в заветной коробке, я с облегчением выдохнул, достав эту «палочку-выручалочку». Ну, лещ, погоди!​

Снасти были восстановлены и вновь опущены в воду. В ожидании поклевки я время от времени поглядывал на воткнутую под шпангоут спицу и мысленно приговаривал: «Не подведи меня!». ​

Снова подсечка, еще один лещик поднимался «на-гора» с речного дна. На последнем метре я перехватил леску так, чтобы в конце подъема она оказалась у меня в левой руке. А правой сжал спицу и быстро провел ею от хвоста лежащей на воде рыбы к ее голове, стремясь попасть под жаберную крышку. Есть! ​

Продолжая движение, резко поднял кончик спицы вверх, и она показалась из раскрытого рта. Лещ был нанизан на нее, как на кукан, и благополучно попал в лодку, несмотря на свое возмущение и попытки вырваться. Ура! Получилось!!! И не нужен никакой подсак!.. Вот уж действительно голь на выдумки хитра!​

​

Лещ клюёт…​

​

За всеми моими переживаниями я и не заметил, как вокруг уже совсем рассвело. Туман оторвался от воды, открывая больше простора глазам, поднялся белым облаком, дышал и переливался по нижнему краю розоватыми оттенками от первых лучей показавшегося солнца. Пролетела ранняя чайка, торопясь на кормежку. ​

Фонарь на открывшемся взгляду бакене уже не работал, и ночные щелчки автоматически прекратились. Река проснулась, тревожные гудки пароходов стихли. Стали слышны звуки утренней приборки и утробный рокот работающих двигателей от проходящих по фарватеру судов. ​

Широкие набегающие волны периодически раскачивали мою лодку. Самые высокие оставались после прохода глубоко сидящих в воде пассажирских лайнеров. В этом случае я держался за оба борта руками, стараясь сохранить равновесие. Но минута, другая, и все вновь успокаивалось до следующего судна. ​

Стали видны и лодки других рыбаков, рассыпанных по реке. Я, как оказалось, был практически окружен несколькими пронумерованными скнятинскими судёнышками, прибывшими по тёмному. Они располагались метрах в 20 - 30 друг от друга, вытянувшись утренним коровьим стадом вдоль границы фарватера. ​

Звуки, обрывки разговоров, доносившиеся от соседей, говорили о том, что у них дела тоже идут неплохо. Место, знать, мы выбрали правильное, рыбное! Лещ клевал весело! Периодически я с помощью своей «волшебной палочки» выбрасывал в лодку то подлещика, то леща под килограмм. Более крупная рыба не попадалась. ​

​

«Век живи – век учись!..»​

​

Вот уж и совсем туман рассеялся, открыв оба волжских берега и всю реку чуть ли не до Калязина. На небе - ни облачка, день ожидался жарким. Утро завершалось, и вместе с ним заканчивался и лещовый жор: поклевки становились редкими и неуверенными. Соседи, «отловившись», один за другим поднимали якоря и разъезжались в разные стороны. ​

Два рыбака, сидевших в самой близкой ко мне лодке, снялись с места и подплыли поближе. Поздоровались, поделились успехами, поговорили о том, о сем. Однако они все не уезжали. Потом не выдержали: ​

- Слушай, - говорят, - мы здесь все утро смотрели за тобой и никак не можем понять, как ты рыбу из воды достаешь?! Пальцем что ли? Или клеем каким-то ладонь мажешь? ​

Я засмеялся: ​

- Да нет! Просто у меня такая «палочка-выручалочка» есть!​

Ну и рассказал им о своей придумке. И не только объяснил, но и продемонстрировал в действии, вытаскивая припозднившегося подлещика, клюнувшего под наш разговор. Мужики покрутили головами: ​

- Хитро! Нам спицу-то не видно. Кажется, что ты только проводишь ладонью по поверхности воды, поднимаешь - и у тебя к руке лещ «приклеился». Уж и не знали, что думать… Да-а-а!.. Хитро!..​

​

Волжские лещики​

​

Посмеялись и поехали ближе к берегу за окунем. Все остальные рыбаки тоже разъехались, и я опять остался один в лодке посреди Волги. Поднявшийся слабый ветерок шлепал в борт мелкой волной. Чуть поодаль волны сливались в полотнища мелкой яркой чешуи, слепившие мне глаза. ​

Спешить в принципе было некуда: поезд на Москву отходил где-то около четырех дня. Билет я взял заранее и располагал солидным запасом времени. Но рыбацкий азарт уже утих, и следовало начинать потихоньку собираться.​

Я вынул тяжелый садок из воды. Больше двух десятков крупных подлещиков и лещей переваливались в сетке и отсвечивали желтоватыми и серебряными красками. Прикинул на глазок: килограммов на пятнадцать потянут! Бедная моя спина! ​

Но мысль о висящих в теньке на балконе вяленых лещиках примирила меня с грядущими физическими нагрузками. ​

Пора!.. Да!.. Пора. На обратном пути обязательно заеду на острова, искупаюсь, смывая дремоту с усталых от звёзд и солнца глаз, поваляюсь на песчаном пляже и перекушу остатками бутербродов перед дорогой на базу. И, конечно, надергаю сочной, мокрой крапивы и надежно упакую свой сегодняшний богатый улов, чтобы ни мухи, ни солнце не тронули и не испортили моих замечательных красавцев - волжских лещей! ​

«Охота и рыбалка. Газета для души» октябрь 2014 г.

 

[Provincial]

КРЕЩЕНСКАЯ РЫБАЛКА​

Отгремели, отошли шумные, сыто-пьяные, бесконечные новогодние праздники. Тронулись в города стада чумазых машин, целых десять дней разноцветными мухами облеплявших все подъезды к водохранилищу. Умчались они, забрав с собой сотни рыбаков - загорелых, прокопчённых, с красными от солнца и ветра лицами, с обветренными заскорузлыми руками и воспалёнными от бессонных ночей и дневных застолий глазами. Уехали, увозя их на встречу с изумлёнными домашними, с заждавшимися женами, пристально пытающихся отыскать в лицах вернувшихся домой знакомые черты родных мужчин. В багажниках застоявшихся машин постепенно оттаивали и начинали выстукивать морзянку сложенные ледобуры, санки, плохо свёрнутые промёрзшие палатки и прочий зимний рыбацкий скарб. В салонах пахло свежей морозной рыбой, снегом и костровым дымком.​

Солнце пошло к закату и в воздухе растаяли дымные выхлопы последних, не желавших заводиться машин. Тишина сошла на всю округу! Берега и ледяные просторы водохранилища как-то враз опустели. И взгляду случайного человека, остановившегося на высоком автомобильном мосту, предстала мрачная картина остывающего поля битвы. Испещрённая следами людей и оплывшими следами от рыбацких палаток, конопатая от бесчисленных лунок, замусоренная поверхность льда с потухшими кострищами простиралась на многие километры, от берега до берега, вверх и вниз от моста.
Ещё не веря в счастье долгожданного покоя, водохранилище облегчённо вздохнуло раз, другой и затрещало льдом, проседая и начиная сбрасывать за плотину дурную, испорченную людьми воду. Пора было наводить порядок. Дел было много. Вовремя подоспевший с Севера помощник-мороз в одну ночь запечатал тысячи лунок, оспой изуродовавших молодой ледяной панцирь. Затянул чистым, свежим льдом следы людей и бесчисленные паутинки тропинок, опутавших всё вокруг.
Жгучий, ледяной ветер продул все ледяные просторы, нагнал свежего воздуха и стёр посторонние рыбацкие запахи. Уже не пахло дымом от береговых костров, не доносился запах готовых шашлыков и закипающей ухи. И только на пустых стоянках машин ещё ощущался еле слышный запах пролитого бензина.
Кумушка-позёмка белой, колючей метлой подняла, закрутила и загнала в самые дальние уголки лесных заливов весь мусор, брошенный на льду беспечными людьми. И заключительным аккордом этой приборки на землю обрушился сильнейший снегопад. Всё вдруг пропало из глаз – только белые снежные смерчи и вихри гуляли вокруг - снежная мельтешня стояла в воздухе. Снежинки, казалось, не падали вниз, а, наоборот, улетали с земли куда-то вверх, в низкое, невидимое небо. Метель разошлась не на шутку и кружила без перерыва двое суток подряд.
Но всему бывает конец. Подошёл конец и этой метели. Снегопад внезапно утих. Под утро последние тучи ушли куда-то в города, и по-парикмахерски снежно-белая простынка была резко отдёрнута: «Прошу!.. Готово!»
Румяное утреннее солнце как софитом осветило совершенно обновлённую картину, бережно выписанную чистыми, зимними красками. Искрящееся всеми цветами радуги нетронутое снежное покрывало мягкими волнами разлеглось вокруг. Берега пропали совсем. Только по очертаниям перелесков, ельников и голых березняков можно было угадать, где кончается земля и начинается вода. Исчезли все следы. Как будто не было и в помине людей на водохранилище, не бродили они толпами с места на место в поисках рыбы ещё несколько дней назад. Всё следы учинённого разгрома подобрал под себя молодой снежок…
Подо льдом тоже шла приборка, наводился порядок после людского нашествия. По-зимнему скупые речки, ручьи и родники не спеша заполнили водохранилище свежей и живой водой, смыв вниз через плотину старую мёртвую, протухшую от многих тонн вываленной на дно прикормки. Немного поредевшие стада лещей и подлещиков, стайки плотвы, впавшие в ступор от новогоднего переедания и кислородного голодания, почувствовали, наконец, желанную перемену - они вновь ожили, задвигались. Их жизнь стала постепенно возвращаться к привычному, столетиями складывавшемуся распорядку дня.
Пора было возвращаться на рыбалку! Все эти дни рыбаки с водоёма, конечно, не исчезали, но их количество было вполне разумными и воспринималось водохранилищем уже без раздражения. Люди тоже не суетились, а спокойно, без спешки расходились по своим заветным местам: кто на несколько часов, а кто и на пару дней. Тогда ночью в темноте на льду загорались живым светом разноцветные шатры рыбацких палаток и светили до самого утра. Кто-то дремал в рыбацком кресле или на привезённой в санках раскладушке, а кто-то не смыкал глаз – курил, пил кофе из термоса и время от времени начинал взмахивать обеими руками, вываживая с глубины ночных осторожных лещиков.
Прошло ещё несколько морозных дней. Приближался Праздник Крещения. Мы с моим соседом и приятелем Женей, наконец, стали собираться на рыбалку. С палатками, как и положено серьёзным рыбакам, с ночёвкой! Правда, своей палатки у меня не было и поэтому пришлось одалживаться у нашего общего приятеля-рыболова Саши. Это сооружение - неказистое детище китайской кустарной промышленности в сложенном состоянии выглядело довольно громоздко и раскладывалось как большой зонтик. Было решено потренироваться в домашних условиях. И правильно, так как при первой же попытке установить этот «зонтик» из него посыпались сломанные заклёпки. Они вылетали при каждой сборке по одной и парами. Пришлось заняться ремонтом, из обрезанных гвоздей наделать новых и, на всякий случай, кинуть горстку гвоздиков в рыбацкий ящик. С другими, обычными рыбацкими принадлежностями было проще – почти всё уже лежало в том же ящике и ждало отъезда.
И вот наступило утро Крещенского Сочельника. На улице мороз за двадцать градусов! Машина заведена и прогревается во дворе перед дальней дорогой – ехать до цели нашего путешествия без малого 150 километров. Весь рыбацкий скарб – мой и Женькин – уже в багажнике. Термосы заправлены. Документы, деньги, сигареты, фотоаппарат, телефон разложены по карманам. Вроде всё! Пора в дорогу!
По пути заезжаем в городские рыболовные магазины, где затариваемся несколькими видами прикормки, мотылём и опарышем. Последняя остановка на заправке – уже терпения нет – и быстрее вон из города, на водохранилище, на рыбалку,- быстрее, быстрее!
Дорога снежная, скользкая, норовистая - ехать приходится осторожно. Хорошо хоть машин по всей трассе очень мало, что встречных, что попутных. Дорогобуж и Ельня остались позади, вот и поворот на Родину Михаила Глинки- село Новоспасское - проехали. Осталось совсем немного. А вокруг как в зимней детской сказке: стелется дорога белой лентой через роскошные леса, засыпанные по самые глаза свежим снегом, пробирается между тонкими молодыми березняками, бежит через широкие снежные поля и, наконец, выводит нас к большому и высокому мосту. Всё! Приехали! Перед нами желанная цель нашей поездки – Десногорское водохранилище!
Оглядев белоснежные просторы с редкими фигурками рыбаков, решаем проехать ещё несколько километров ближе к верховьям водоёма. Туда, где, приняв в себя красавицу Стряну, полноводная Десна делает поворот и разливается широким заливом. Обрывистый берег над ним украшен старыми пушистыми соснами, под которыми мы и паркуем наш автомобиль.
Теперь всё надо делать быстро: в пять минут машина разгружена и мы превращаемся в подобие вьючных животных. Под грузом пожитков, осторожно переступая ногами, спускаемся вниз по еле заметной под снегом тропинке, пробитой нашими предшественниками. Вот, наконец, мы на льду. Идти легко – снег неглубокий и лёгкий. В отличие от меня, новичка, Женя уже бывал в этих краях. Поэтому, следуя его совету, мы быстро идём от берега к центру залива, на знакомые, проверенные места. О том, что это место действительно заслуживает внимания, говорят многочисленные следы от палаток, проступающие из-под свежего снега. Разгружаемся и ещё некоторое время расхаживаем между старыми лунками, пытаясь угадать, где именно ставить палатку, где именно нас ожидает желанное свидание с подводными обитателями.
Я первый не выдерживаю - многозначительно ткнув пальцем в приглянувшийся участок снежной целины, сверлю три лунки, отбрасывая в стороны крошки льда и остатки снега. Затем приступаю к установке палатки-зонтика. На моё удивление процесс прошёл быстро и без эксцессов – видимо, тренировки были не напрасны! Ещё полчаса миновали и, наконец, суета спадает, всё разложено по своим местам и лунки прикормлены мелким мотылём и зимней лещовой смесью. Я сижу в палатке, откинувшись в удобном кресле, держу в руке стаканчик горячего чая и не отрываю взгляда от напряженно согнутых кивков на удочках.
Вся суета, все ожидания последней недели, все нервные сборы, дорога – всё это в прошлом. Всё! Напряжение постепенно спадает. Теперь только ждать. Тут надо сказать, что эта зимняя рыбалка была у меня первой за много-много лет. Когда-то, по молодости я часто выбирался зимой на Подмосковные водоёмы. Бывало, уезжал и подальше. Было-было! Но потом интересы сменились, пришли другие времена, стало не до рыбалки. Тем более - зимней. И сейчас я просто с каким-то наслаждением погружался в полузабытые ощущения, вспоминая звуки, запахи, перебирал снасти, согревал бойкого мотыля и опарыша во внутренних карманах полушубка… Стало так хорошо и покойно! Единственно чего мне не хватало для ощущения полного счастья – это красивой поклёвки Десногорского подлещика!
Мысленно я уже представлял себе картину, как проголодавшиеся косяки лещей и подлещиков в нетерпении собрались под моими лунками, и, сглатывая голодную слюну, с нетерпением смотрят вверх, к свету, ожидая падающей «манны небесной». Перекусив рассыпанной на дне прикормкой, они маются в ожидании главного блюда – кисточки сочных рубиновых мотылей или пары толстеньких опарышей, а то и, чем чёрт не шутит, - аппетитного навозного червячка! Эта картина вставала перед моими глазами настолько отчётливо, настолько реально, что я был несказанно удивлён долгой неподвижностью кивков на своих удочках.
Прошло полчаса, в течение которых я несколько раз обновлял нетронутых мотылей на мормышках, и только тогда я, наконец, увидел долгожданную поклёвку. Сторожок на крайней удочке дрогнул раз, другой. Потом – томительная пауза.. И вдруг пружинка кивка резко прыгнула вверх, разогнулась, внезапно потеряв вес тянущей её вниз мормышки… Короткая подсечка! И в руку передалось приятное ощущение живой, упругой тяжести на другом конце лески-паутинки! Потихоньку начинаю перебирать руками или, как говорят бывалые рыбаки, «шить». Метр, другой лески ложатся рядом с лункой и вот все девять оказываются на льду, а через лунку, задевая плечами её стенки, начинает протискиваться хороший подлещик. Последний всплеск, поддеваю рукой и выбрасываю трёхсотграммовую рыбу на лёд. Есть первый красавец! Такой долгожданный после стольких лет ожидания! Вот я и вернулся на лёд, вернул свои воспоминания, вернул свою зимнюю рыбалку…
Женя развернул свою палатку неподалёку от моей – метрах в десяти, и через минуту я уже заглядывал в неё, сияя от счастья от первой пойманной рыбы. Приятель в ответ довольно улыбнулся, радуясь моему успеху, слушал меня и при этом не спеша убирал в пакет пару пойманных за полчаса подлещиков. Значит – клёв начался! Значит – быстрее на место, к своим удочкам. Вот и ещё один кивок ожил, реагируя на прикосновения рыбы к насадке. Подсечка и через короткое время второй подлещик запрыгал на снегу в углу палатки. Пошло!... Такой размеренный клёв продолжался до самой темноты.
А потом как-то враз стало тихо… Не в смысле «ти-и-ихо..», а в смысле «перестало клевать». И у меня, и у Жени. Подождав ещё немного, я вышел наружу размяться и полюбоваться открывшимся звёздным небом. А ночь, надо сказать, пришла великолепная. Настоящая Крещенская ночь - чёрное небо, усыпанное мерцающими звёздами, молодой золотой месяц с острыми рожками, повёрнутыми к востоку. Подсвеченный звёздами и месяцем голубоватый снег вокруг волнами убегал к берегам, где чёрным резным силуэтом из китайского театра теней угадывался почти невидимый лес. В этой сказочной ночи волшебными шатрами возвышались наши палатки, освещённые изнутри: Женина светила жёлтым огнем, моя – красноватым. Эффект усилился, когда я отошёл в сторону метров на сто. С такого расстояния яркие шатры уже не затмевали своим светом мерцающее небо, а, наоборот, придавали законченную гармонию открывшейся картине, дополняя и замыкая на себе всю праздничную композицию. Бриллиантовая россыпь звёзд на чёрном бархате над двумя праздничными тихими свечами… Сердце щемит, слёзы выступают на глазах - хочется просто стоять и любоваться, забывая дышать от нахлынувших чувств…
Но праздничная ночь не обманула нас и другой своей характерной особенностью – мороз на землю свалился крепкий, далеко за двадцать градусов. Настоящий Крещенский Мороз! И, несмотря на тёплую одежду, пробирать стало нешуточно. Пришлось возвращаться в палатку, где горящие по периметру свечи немного согревали воздух – даже пар изо рта не шёл при дыхании.
Тем более, что во мне крепко сидела надежда на ночной клёв леща, выходящего кормиться в тёмное время суток, и радующего своими поклёвками только самых упорных рыбаков, предпочитающих сладкому сну на свежем воздухе всенощное бдение над чёрными, по ночному таинственными, лунками. Очередные порции прикормки уходят в воду, на крючках свежий мотыль и опарыш. Я плотнее вжимаюсь в кресло, вытягиваю ноги, пью чай с бутербродами и готовлюсь к длительному ожиданию.
Проходит час, другой, миновала полночь, а кивки на удочках оставались совершенно неподвижными. Я менял насадки, регулировал снасти, но всё было тщетно – только около двух часов ночи меня порадовал один «тараночный» подлещик. И всё! Ближе к утру я уже полу-дремал в кресле, полу-бодрствовал, одним глазом косясь на застывшие на холоде кивки. Ночь прошла впустую. Женя тоже не мог похвастаться своими успехами – невзрачный подлещик и несколько ершей не радовали.
Но, чем хороша рыбалка и чем крепок рыболов-оптимист – всегда найдёт повод не унывать: не клюёт вечером – впереди ещё ночь! Не клюёт ночью – так впереди-же утро! Уж там-то наверняка расклюётся! Так и мы – сидели, смотрели на часы, подгоняя время, и ждали рассвета.
Предутреннее ночное небо уже проводило побелевший месяц, свалившийся за лес на противоположном берегу. Сам лес, особенно на востоке, уже стал проявляться на светлеющем фоне. Звёзды убавляли свет – большинство стали невидимы и лишь самые стойкие и яркие несли свою долгую вахту до самого рассвета. Небо на восходе непрерывно меняло свой цвет с ночного и чёрного на тёмно-синий, затем на серо-зелёный, в котором тут-же стали появляться тёплые жёлтые нотки. Ещё немного и горизонт полыхнул розовым, яблоневым цветом. А чуть спустя уже весь восточный край неба пышно и богато разгорелся ярким заревом - малиновым по горизонту и ярко-жёлтым выше.
И вот, свершилось: внезапно на краю чёрной земли, в самом центре красочного панно вспыхнула яркая, ярко-красная, ослепительная точка! Лазерным лучом ударила она в уставшие от ночных ожиданий глаза рыбака. Ослепила на мгновение. Ещё минута и эта точка превратилась в сплюснутый сверху и снизу светящийся бордовый овал. Он подержался немного за не желающий отпускать его горизонт, вытянулся и, наконец, оторвался от земли и повис в воздухе, приняв форму идеального круга. Всё вокруг залил утренний розовый свет, стало по-праздничному нарядно, и даже мороз сразу смягчился, подобрел, уступая напору восходящего солнца.
Как и наступающий день, утренний клёв тоже стал понемногу разгораться. Из соседней палатки время от времени доносилось довольное бормотание Жени, поднимающего «на горА» очередного подлещика или плотвицу. У меня дела шли не в пример скромнее – пяток двухсотграммовых подлещиков, пара окушков, да с десяток недомерков-ершей – вот и весь мой улов до самого обеда. Но я особо не переживал – самое главное уже произошло - я на рыбалке и уже с уловом, пусть и не богатым. Поэтому я почти не сидел в палатке, а бродил по окрестностям, навещая немногих рыбаков, появившихся на льду на рассвете. Было интересно посмотреть на их уловы, на снасти, да и вообще, - поговорить с незнакомыми людьми, узнать что-то новое о водохранилище и об особенностях ловли здешней рыбы.
Вернувшись в палатку после очередной своей прогулки, я с удивлением увидел, что сторожок на одной из удочек согнут и упирается в стенку лунки. Быстро схватив удильник, я подсёк и тут же понял, что на крючок сел не рядовой подлещик, а что-то посолиднее. Медленно, с остановками, стараясь не допустить ослабления лески, я стал вываживать с 9-метровой глубины этого тяжеловеса. Не с первой попытки, то отпуская, то поднимая рыбу, мне удалось направить её мордой в лунку.
Заглянув в неё, я увидел выразительный глаз здоровенного леща, удивлённо уставившийся на меня, и тоненькую-тоненькую паутинку лески, теряющуюся в углу громадного рта с толстыми, белыми губами. Этот рот мерно открывался и закрывался. Лещ пытался восстановить дыхание и явно собирался с силами. Мне стало совершенно очевидно, что в лунку рыбина не входит. Я закричал истошно, призывая приятеля на помощь! Женька, уловив подозрительные нотки в моём крике, переспрашивать по обыкновению не стал и прибежал в момент.
Сразу уяснив ситуацию, он скинул куртку, закатал рукав и полез в лунку, пытаясь пальцем подцепить леща под жабры. Три раза наш монстр отваливался и мне приходилось осторожно стравливать леску, а затем снова возвращать рыбину к лунке. А в голове у меня назойливо крутилась одна мысль: «Вот сейчас, сейчас раздастся сухой щелчок лески или отстрелится крючок изо рта и моя сказка кончится!». Но высшие силы, видимо, решили не портить праздник и позволили всё-таки приятелю зацепить таки рыбу и с громадным трудом протиснуть её через узкую лунку.
Удивление моё размерами леща возрастало по мере появления его из лунки. Казалось, он никогда не кончится… Наконец, всё завершилось и рыбина тяжело заворочалась на оплывшем льду. Лежащие тут же, застывшие подлещики казались жалкими пигмеями на фоне откормленного красавца-леща.
Женя растирал покрасневшую, застывшую руку и зачарованно, не моргая смотрел на здоровяка. «Да-а-аа!»,- протянул он: « В следующий раз берём багорик. Шутки в сторону!» Последовавший затем обмер показал, что наша добыча имела чуть более полуметра в длину и почти два килограмма живого веса! Вот это бонус! Вот это праздник! Я долго не мог успокоиться, и ловил, собственно, уже как-то рассеяно, всё больше косясь в угол палатки, где лежал лещ.
Через час мы решили, что пора заканчивать. Тем более, что уже сказывалось утомление от бессонной ночи – движения стали тяжёлыми и захотелось домой, в тепло. Короткие сборы и вскоре наша застывшая «Лада» с трудом выбиралась на заснеженную дорогу.
Впереди опять неспешная, плавная езда через застывшие в зимнем орнаменте леса, через тихие засыпанные снегом деревушки, через провинциальные городки с утоптанной и засыпанной новогодним конфетти мостовой с редкими озабоченными прохожими. Мы возвращались домой. Я смотрел вперёд, на шоссе, но дороги как-бы и не видел - только улыбался, вновь и вновь восстанавливая в памяти все детали борьбы с лещом.
Немного беспокоило невольное «купание» Жени, но по общему согласию было решено, что никакой простуды не будет!

Почему?​

Да потому, что сегодня Крещение!​

Потому, что сегодня ПРАЗДНИК!​

 

[Provincial]

"ПИЩЕВАЯ ЦЕПОЧКА"
Как-то, уже давно, ещё до переезда в Смоленскую губернию, был я с женой в гостях в Сафоново. На городском рынке тогда ещё продавали неплохих варёных раков. И вот – накупив их целый пакет и затарившись хорошим Лидским пивом, мы поехали на Днепр, к Борку – позагорать, искупаться и, просто, подышать запахом летней воды.
Жена устроилась наверху, на лугу, а я расположился на кромке песка, опустив ноги в тёплую воду. Складное кресло, жаркое солнце, пара бутылочек пива, лежащих на боку в проточной воде, и раки – вкусные, сочные и в меру подсоленные! Что может быть лучше…
Я не спеша грыз раков, запивая пивом. Остатки бросал в воду, с любопытством наблюдая за мальками величиной со спичку, азартно атакующими кусочки панциря, медленно уплывающими вниз по течению. Прошло немного времени и на дармовую прикормку подтянулись жирненькие суетливые уклейки. Они мелькали в воде, отсвечивая серебряными зеркалами своих боков. Чем далее – тем крупнее рыбки влетали в толпу кормящейся мелочи.
Пиршество продолжалось – остатки раков щедро сыпались в воду и ажиотаж под моими ногами рос с каждой минутой. Вот и несколько хороших, толстых плотвичек мелькнуло чуть ниже кресла. Ещё и ещё… Я уже стал жалеть, что не взял с собой удочку.
Прошло ещё немного времени и на краю видимости появились «матросики». Окуни начинали атаковать стайки мелочи, закручивая буруны на поверхности воды и загоняя мальков на песок под самые ноги. Малыши прыгали по мокрому песку, стремясь вернуться в небезопасные воды, - иногда им требовалась помощь и я, наклонившись, рукой отправлял их домой.
Время шло и всё более крупные окуни стали гонять мелочь ниже по течению. Я ждал! И вот – наконец: метрах в пяти от меня раздался сильный всплеск - это речной тигр-жерех явился навести порядок в своих потревоженных угодьях.
Я сидел, смотрел, доедал раков и удивлялся тому, как буквально за пару десятков минут на моих глазах выстроилась законченная пищевая цепочка…
Солнце в зените, пиво допито и раки доедены, тихо журчат прохладные воды Днепра, перекатывая разноцветные песчинки. «Прикормка» закончилась и вакханалия стихает. Через десять минут только упрямые спичечные малышки трутся у меня под ногами, прячась в тени кресла и пытаясь оторвать что-то съедобное от побелевших в воде пальцев ног. Щекотят… Приятно… Я почти задремал…
Полдень…

 

[Provincial]

К ЧЕМУ ВСТРЕЧАЮТСЯ ЧЁРНЫЕ КОТЫ...

Решив сегодня окончательно разделаться с одуванчиками на усадьбе, набросился на них с таким ожесточением, что к вечеру триммер задымился и приказал долго жить! Облом! Постояв немного над остывающими останками техники и вдыхая запах палёной проводки, я глянул на часы.
Время полвосьмого, ветер стих и, судя по всему, намечается чудесный вечер... А почему бы не провести пару закатных часов на домашнем озере в надежде цапануть-таки первого весеннего линька? Черви в коробочке отливают живым перламутром... Удочка собрана и настроена ещё с прошлого раза...
Пять минут на сборы, и я выезжаю со двора. Миновав плотину, вижу совершенно чёрного кота, с проворностью смертника бросающегося под колёса моей машины. Едва успев плюнуть через левое плечо, и проводив взглядом исчезающего в кустах котяру, я задумался о том, какие неприятности сулит мне эта встреча.
Но, слава Богу, до места рыбалки путь недолгий и я, осторожно проехав по центральной улице деревни, через пять минут уже ехал к озеру по полевой дороге. На берегу сворачиваю в мелкий березняк в надежде выехать прямо на мысок над водой.
И тут - ни с того, ни с сего, допускаю детскую ошибку и на совершенно сухой дороге влетаю с размаху с глубокую колею и мертво сажусь на передок! Кот!.. Сука!!!
Как назло, не взял с собой телефон! Пропала рыбалка… Что делать - ноги в руки и пешком обратно в деревню за помощью.
Через четверть часа выхожу на грейдер, с тоской гляжу на бесконечную дорогу к дому (это на машине только всё так близко и рядом!) и наудачу сворачиваю к ближайшему новенькому дому за высоким забором, откуда доносился уверенный, вечерний мужской голос. На мой призывный крик хозяин вышел из калитки, выслушал горестную историю, кивнул головой и пошёл заводить свою "Шеви-Ниву" По дороге к моей машине он объяснял мне, что, вообще-то, он - человек вредный, но сегодня он мало-мало выпил и видимо поэтому решил помочь (что водка иногда с людьми делает!)
Короче через десять минут моя бедолага была вытащена из колеи, а мы с Николаем (так звали моего спасителя) разделили пополам стаканчик "беленькой", закрепив знакомство... Ещё постояли, покурили..., поговорили и Коля, убедившись, что мне больше ничего не грозит, уехал.
Солнце уже скрылось за лесом, но я решил всё-таки искупать хотя бы одного червячка и скоро поплавочек красовался среди листьев молодых кувшинок.
Огляделся… На озере полный штиль и покой... В потемневшем мелком березнячке надрываются соловьи, на другом берегу в сухих камышах возится уточка: вскрикивает, ворчит – устраивается на ночь в гнезде. А с полей по обоим берегам озера в уши бьёт тетеревиное стерео! И выпь где-то совсем рядом время от времени дудит в свою трубу... Красота! Вот так стоял и стоял бы над водой, слушая вечер и радуясь разгулявшейся весне!
Для полноты картины не хватало только поклёвочки,.. одной желанной поклёвочки! И тут, простояв неподвижно с четверть часа, поплавок вдруг ожил, присел пару раз и с криком «Мама!» стал медленно погружаться в воду. Есть! Я подсёк и почувствовал его - желанного линька! Пусть не гиганта, пусть в ладонь, но зато первого в этом году! Как же я ему обрадовался! И радость моя удвоилась, когда через десять минут второй линёк запрыгал в траве.
Прошло ещё десять минут, и я уже в густых сумерках катил к дому. Ехал – улыбался: хороший вечерок выдался. Кота встретил, приключений на пятую точку нашёл, с хорошим человеком познакомился, да ещё и линьков "пробил".
Тетерева в невидимом поле уже замолкли. Разлетелись до утра по ближайшим рощам. Только соловьи, невидимые глазу, вовсю разошлись – чем темнее, тем громче раскаты трелей по кустам и перелескам. Хорошо!...

---------- Сообщение добавлено в 21:48 ---------- Предыдущее сообщение размещено в 21:38 ----------

ПОХОЛОДАЛО (опять о линях)...
К вечеру ветерок стих, стало прохладнее... Жара, терзавшая деревню несколько дней подряд, наконец, спала. Дышится легко, особенно к вечеру.
Наплевав на известную рыбацкую примету - что-то там про перемену погоо-ооооды и про плохой клёё-ё-ёёёв!,... решил пару часиков на закате скоротать в знакомом "линёвом" месте. Приехал к восьми часам, разложился (прикормку, как обычно, забыл дома). Но, ничего, - скоро поплавки уже уютно устроились в окошках "не кормленной" чистой воды. Будем ждать линей-бродяг!
Прошло полчаса - солнце уже над лесом, а у меня без перемен. В воздухе полный штиль, тишина, только тонкое, еле слышное "щебетание" по воде - это карасик причмокивает, "сосёт" тростник,.. кормится...
Всё-таки, какие симпатичные у меня поплавки! Яркие, красивые, - алые кончики так хорошо выделятся на потемневшей воде! Прелесть, а не поплавки! Да-аааа..., хорошие... И главное, гады, - непотопляемые!!! Будто не весёлые опарыши подвешены к нему, а тяжёлый чугунный якорь! Стоят себе и стоят, как впечаные в тихую воду...
Хотя - нет! Вот правый, по-моему, немножко приподнялся. Совсем чуть-чуть - на несколько миллиметров. Наверное на травку наехал. Решив перебросить, я стал приподнимать удилище и вдруг получил в руку отчётливый удар! Почему-то вспомнился общественный туалет, ряд прикрытых кабинок, и в ответ на вполне мирную попытку открыть дверку бешенный ответный рывок назад и крик "Занято!!!".
Вот и здесь в ответ на вежливую потяжку последовал грубый и бестактный рывок: "Занято!!" - и линь пошел гулять дальше, к тому же украшенный свежим пирсингом и новым прикольным крючком в губе!
"Ах, вот вы как нынче...", - подумал я, перевязывая крючок: "Не клюёте, а сосёте (в правильном понимании этого слова!)...Ла-а-а-а-адно... - будем иметь ввиду!"
Комплект опарышей на крючке и поплавок снова прижался к травке на краю прогала... Прошло минут десять и снова - он чуть-чуть шевельнулся, еле видно, чуть-чуть подвсплыл и замер! Здесь уж я "дверь" рванул со всем врождённым нахальством - линёк и "квакнуть" не успел, как переселился в ведёрко... Небольшой, граммов на 200... Но, ничего, пусть в бассейне поплавает с приятелями...
Вот, собственно, и всё! До самой темноты меня больше никто не беспокоил - ни рыба, ни, даже, комары.
В целом, рыбалка больше напоминала охоту - рыбу приходилось "скрадывать", ориентируясь по поднимающимся со дна пузырькам и вздрагиванию торчащих из воды травинок... А рыбка нет-нет, да проявляла себя тяжёлыми всплесками в траве или горстью серебряных пузырьков, булькнувших между листьев кувшинок. Может линёк нереститься задумал - по времени, вроде, пора уже... А может наш красный карасик играет....

 

[Provincial]

Днепровские лещи…

«И снова Днепр, опять рыбалка
Пришёл и ловишь наугад
Опять мечты и ожиданья
Хоть что-то сбудется - и рад!

Сидишь, сидишь... и всё без толку
Уж снасть бросаешь в сотый раз
Лишь птичек щебет без умолку
И солнце светит прямо в глаз

Но, вдруг, рывок... и фидер колом
Неужто правда,... наконец...
Случилось чудо, кто-то бьется
На том конце - сам ЛЕЩ-боец!

Минута, две , ещё немного,
Всё ближе-ближе мой трофей
Подсачек в руку - всё в порядке
Подальше в берег - так верней...

Лещ! Лещик!! Наконец-то!!!
ТяжЕло прыгает в траве,
И сердце в горле счастьем скОчит:
"Ну,.. повезло! ТАКОЙ - и мне!!..."

А дальше - больше,.. дальше - больше!
Второй обрадовал меня,
Затем и третий, но побольше
Подвёл итог богатству дня!!!

И вот я дома. Потихоньку
Дух перевёл - бывает так:
И на копчёнку, на жарёху
Привёз лещей РЫБАК-мастак!!!

Но. блюдо, что - не в этом дело
Смотрю как жарятся лещи
А в голове картины утра,
Палитра неба и туман реки...

Рука - та до сих пор не хочет
Забыть удар из глубины,
Душа и сердце снова просят
Вернуть, где дрогнули они!!!»

 

[Provincial]

С ДНЁМ РЫБАКА!

Рыбаки, рыбачки и рЫбята –
Вся огромная, счастливая семья!
Дети рек, озер и перекатов,
Ведуны рыбацкого костра…

Вы, чей сон разменян на поклёвки,
Чей будильник выстрелил с утра,
Очевидцы зорь, дождей и солнца -
Вы, - поклонники блесны и мотыля…

Вас люблю и Вас зову с собою
Втаинство неведомой тропы,
Там, над заповедным перекатом
Праздник отмечают РЫБАКИ!

Так давай и мы сегодня выпьем:
По чуть-чуть, слегка, не допьяна,
Сядем в круг, послушаем друг друга
У неспешного рыбацкого костра!

Вспомнятся истории заветные,
Руки будут метры отмерять,
И, послушно нашему желанию,
Время тихо повернётся вспять…

Вспомним детство, речку, пескаришек,
Щучку первую, что взяла на живца,
Ночку у стожкА с костром рыбацким,
Освещенное огнем лицо отца…

Сколько нам дано учителями!
Вся Россия пройдена почти
Реками, озёрами, морями…
Жизнь прожить – не речку перейти!

Праздник – что, лишь цифра на бумажке
Повод вспомнить, как нас называть
Повод выпить малость,..
Снасти в руку -
Завтра встреча на реке опять!

 

[Provincial]

Днепровский вир

Днепровский вир изгибом скрипки старой,
Футляра берегов касаясь,
Лежал сокровищем старинным,
В лазурном небе отражаясь…

День к вечеру – грядёт пора концерта,
И я, одевшись словно на приём,
Пришел к реке пораньше на свиданье
В надежде оказаться с ней вдвоём

Все замерли вокруг, всё понимая,
И скромно зрители в темнеющих полях
Затихли, деликатно пропадая
На тающих небесных кораблях…

Я, как солист, склонившись ухом к грифу,
Кручу колков тугие лепестки,
И струны протянул над чистой гладью,
Над декой лакированной реки.

Струна натянута и старый инструмент,
Волной дрожит меж тесных берегов.
В предчувствии мелодии волшебной
Как воплощенье всех рыбацких снов.

Какой она сложИтся? Днепр знает…
Аккордом ложным, порванной струной?
Симфонией борьбы с речным гигантом -
Мелодией желанной, неземной?…

Речная скрипка в белом лунном свете
Подобна хищнику в овечьей шкуре…
Вот дрогнула струна!.. Сейчас узнаем,
Какой шедевр скрывался в партитуре…​

 

[Provincial]

Рыбацким женам посвящается!


Эх, рыбалка, ты, рыбалка!...
Мне ты радость, мне ты боль:
Пусть срывается сегодня -
Завтра я опять с тобой!

Сильный ветер, дождь, ненастье…
Надо дома посидеть…
Только что-то замечаю,
Без рыбалки стал седеть…

День рыбацкий – не в счёт жизни
Всем известно с давних пор.
Молодею раз от раза
Лишь жена глядит в упор:

Не поймёт, с какого бока
Возвращаюсь я домой
Каждый раз на год моложе:
«Вдруг, гуляю с молодой?!»

Выход есть решить проблему -
Как-то взял с собой жену…
Через сутки возвратились
Она тянет: «Не пойму….

Что случилось, я не знаю,-
Перед выездом гляжу,
Новая морщинка змейкой
Протянулась на углу…

Нынче глянула – о, чудо!
Нет проклятой, хоть убей!
Глаз моложе и задорней
Молодая: верь – не верь!»

Выслушав такие речи,
Стал я снасти паковать…
«Ты куда?»,- жена спросила:
«Не возьмёшь меня опять?»

«Ну…, не знаю…», - я в раздумьях
Голову чешу рукой
А жена, как молодая,
Возле зеркала юлой:

«Я хочу себя запомнить,
Чтоб сравнить, когда вернусь…
Год долой, второй и третий
Вновь принцессой обернусь!...»

Надо чаще на рыбалку
Вместе с мужем выезжать
Чтоб потом на молодуху,
Скрывши злобу, не пенять!

 

[Лёха Крым]

Напишу тут, если есть соответствующая ветка перенесите туда пожалуйста.
Всем привет! После последнего застревания на песочном пляже во время скидывания лодки на воду сильно задумался как повысить проходимость своего авто(аутлендер XL 3.0)! Пожалуйста не пешите коментарии типа купи настоящий внедорожник и проблем не будет. В общем застрял в том месте где последние 3 раза без проблем скидывали лодку, но в этот раз всё было иначе. Мгновенно все 4 колеса провалились, начала подниматься волна и песок вместе с машиной плавно пополз в море. На помощь приехал подготовленный хайлюкс, но без нормального троса сдвинуть машину с места не удалось, выпустили трос лебёдки, но по непонятным причинам крюк оборвало. Владелец пикапа психанул, не смешно пошутил что скоро дайверы с машины будут мидий срезать и уехал, напарника отправился в ближающую деревню за трактором, я остался один. Решил что нужно домкратиться, а море подступало всё ближе! В общем стандартным домкратов в песке по щиколотку в воде омываемый набегающими волнами с температурой воды 16-18 градусов(начало июня) это то ещё удовольствие! Два часа я без малейших перекуров крутил, копал, подкладывал! Подняв все четыре колеса и поставив их на доски/камни я своим ходом выскочил, трактор так и не приехал потому как тракторист спал в пьяном угаре! В момент когда выскакивал море подобралось так что при открытии дверей вода практически переливалась в салон. Как я устал даже передать не могу, рука по дороге домой отнималась и ужасно болела от перенапряга.
После этого закупил следующие джиперские примочки! Лопату фискарс, компрессор беркут, реечный домкрат, динамический строп и в процессе изготовления сендтраки! Данные приспособления существенно повысят мои шансы в случае застревания!

 

[Borma]

Я помню в детстве дед часто закрывает межкомнатные двери и рассказывает про рыбалку.

Cмотри, чтобы тебя этой дверью не пришибло.