МУАРЛИН
Петя Брыкин, бизнесмен средней руки и любитель зимней рыбалки, поехал как-то отдыхать далеко-далеко на юг. Чтобы не выдавать рыбных мест, назовем этот курорт Багамайскими островами. Именнно там Петя отдыхал, как умел: купался, загорал, пил местное сорбесо, ел заморские кушанья.
Не правильно поется в детской песенке: "Наше счастье постоянно - жуй кокосы, ешь бананы..". Счастье постоянным не бывает. Всоре толстому Пете всё порядком надоело. Хотелось новых впечатлений.
Он сидел в кафе и поглошал уже третью порцию чего-то вкусного экзотического, когда навязчивый курортный сервис предложил ему охоту на марлина. Какой же русский рыбак-зимник среди тропического зноя откажется от такого предложения, какой же бизнесмен средней руки не захочет гульнуть как бизнесмен крупный.
В ранний утренний час никогда до этого не выходивший в море Петя поднялся на борт катера и дал команду отходить, что катер и сделал. Посудина вышла в открытое море, капитан с гидом поставили на корме специальные рыболовные снасти и отпустили лески, на концах которых были какие-то ёлочные игрушки с крючками. Рыбалка на марлина началась.
Суть счастья в его предчувствии и ожидании. Петя, предчувствуя счастье обладания самой большой из пойманных им рыб, геройски подставлял лицо навстречу свежему морскому ветру. Ветер между тем крепчал, волнение усиливалось, а марлин все не клевал и не клевал. Когда в животе у Пети что-то предательски булькнуло, предчувствие счастья начало постепенно ослабевать, перерастая в предчувствие чего-то нехорошего.
"Когда ж, выныривая гулко,
Плывешь к береговой черте,
Уютно булькнет барабулька
В недоуменном животе",- пытался развеселить себя Петя. А в животе уже не булькало, а клокотало, ища выхода наружу.
Марлин все не клевал и не клевал, море все свежело и свежело, а Пете Брыкину все хужело и хужело. Морской простор становился нестерпимо синим, Петя-зеленым. Море покрывалость барашками, Петя-мурашками. И наконец... Прорвало!!!
Свесившись за борт, Петя стал прикармливать марлина методом "рот в рот", утробно приговаривая:"Му-а-а-а-арлин... уфф...", а потом опять:"Муа-а-а-а-арлин... уфф...". Кормил он его долго с небольшими перерывами. Худенькие аборигены восхищались:"Это надо же столько съесть!". В этот момент Петя потерял всякий интерес не то, что к рыбалке,- к жизни. Через час прикормка кончилась. Опустошенного Петю отнесли в каюту и уложили в койку, на всякий случай поставив рядом тазик.
Через два часа Петю растормошили:"Сэр! Поздравляем! Вы поймали марлина!". Его подняли, подвели к какой-то лебедке и дали покрутить ручку. Потом ничего не соображающего Петю прислонили к туше вывешенной на корме рыбы и сфотографировали "на память". Сказали, чтобы за фотографией зашел завтра. И еще спросили:"Сэр желает забрать трофей с собой, или хочет отведать из него национального блюда?" Петя обвел окружающих мутным взглядом и из последних сил прохрипел:"Да идите вы все ... с вашим... марлином на....",-договорить он не успел. Очередной удар волны в борт катера придал Пете горизонтальное положение, которое он сохранял еще в течение трех дней до самой посадки в самолет на Москву.
Не правильно поется в детской песенке: "Наше счастье постоянно - жуй кокосы, ешь бананы..". Счастье постоянным не бывает. Всоре толстому Пете всё порядком надоело. Хотелось новых впечатлений.
Он сидел в кафе и поглошал уже третью порцию чего-то вкусного экзотического, когда навязчивый курортный сервис предложил ему охоту на марлина. Какой же русский рыбак-зимник среди тропического зноя откажется от такого предложения, какой же бизнесмен средней руки не захочет гульнуть как бизнесмен крупный.
В ранний утренний час никогда до этого не выходивший в море Петя поднялся на борт катера и дал команду отходить, что катер и сделал. Посудина вышла в открытое море, капитан с гидом поставили на корме специальные рыболовные снасти и отпустили лески, на концах которых были какие-то ёлочные игрушки с крючками. Рыбалка на марлина началась.
Суть счастья в его предчувствии и ожидании. Петя, предчувствуя счастье обладания самой большой из пойманных им рыб, геройски подставлял лицо навстречу свежему морскому ветру. Ветер между тем крепчал, волнение усиливалось, а марлин все не клевал и не клевал. Когда в животе у Пети что-то предательски булькнуло, предчувствие счастья начало постепенно ослабевать, перерастая в предчувствие чего-то нехорошего.
"Когда ж, выныривая гулко,
Плывешь к береговой черте,
Уютно булькнет барабулька
В недоуменном животе",- пытался развеселить себя Петя. А в животе уже не булькало, а клокотало, ища выхода наружу.
Марлин все не клевал и не клевал, море все свежело и свежело, а Пете Брыкину все хужело и хужело. Морской простор становился нестерпимо синим, Петя-зеленым. Море покрывалость барашками, Петя-мурашками. И наконец... Прорвало!!!
Свесившись за борт, Петя стал прикармливать марлина методом "рот в рот", утробно приговаривая:"Му-а-а-а-арлин... уфф...", а потом опять:"Муа-а-а-а-арлин... уфф...". Кормил он его долго с небольшими перерывами. Худенькие аборигены восхищались:"Это надо же столько съесть!". В этот момент Петя потерял всякий интерес не то, что к рыбалке,- к жизни. Через час прикормка кончилась. Опустошенного Петю отнесли в каюту и уложили в койку, на всякий случай поставив рядом тазик.
Через два часа Петю растормошили:"Сэр! Поздравляем! Вы поймали марлина!". Его подняли, подвели к какой-то лебедке и дали покрутить ручку. Потом ничего не соображающего Петю прислонили к туше вывешенной на корме рыбы и сфотографировали "на память". Сказали, чтобы за фотографией зашел завтра. И еще спросили:"Сэр желает забрать трофей с собой, или хочет отведать из него национального блюда?" Петя обвел окружающих мутным взглядом и из последних сил прохрипел:"Да идите вы все ... с вашим... марлином на....",-договорить он не успел. Очередной удар волны в борт катера придал Пете горизонтальное положение, которое он сохранял еще в течение трех дней до самой посадки в самолет на Москву.
У меня была аналогичная ситуация в 95-ом году...Мы плыли из Мариуполя в Поти ...трое суток на малюсеньком судёнышке...Как вспоминаю 
