Как жили до революции
Дореволюционные зарплаты и цены или как жили люди до 1917 года.
1. Рабочие.Средняя зарплата рабочего по России составляля 37.5 рублей.Умножим эту сумму на на 1282,29 (отношение курса царского рубля к современному) и получим сумму в 48085 тысяч рублей на современный пересчет.
2. Дворник 18 рублей или 23081 р. на современные деньги
на фото Городовой и дворники
[/URL]
3. Подпоручик (современный аналог - лейтенант) 70 р. или 89 760 р. на современные деньги
на фото Поручикъ
[/URL]
4. Городовой (рядовой сотрудник полиции) 20, 5 р. или 26 287 р. на современные деньги
5. Рабочие (Петербург).Интересно что средняя зарплата в Петербурге была меньше и составляла к 1914 году 22 рубля 53 копейки. Умножим эту сумму на 1282,29 и получим 28890 российских рублей.
6.Кухарка 5 - 8 р. или 6.5.-10 тысяч на современные деньги
7. Учитель начальной школы 25 р. или 32050 р. на современные деньги
8.Учитель гимназии или 108970 р. на современные деньги
9.. Старший дворник 40 р. или 51 297 р. на современные деньги
10..Околоточный надзиратель ( современный аналог -участковый) 50 р. или 64 115 на современные деньги
11.Фельдшер 40 р. или 51280 р.
12.Полковник 325 р. или 416 744 р. на современные деньги
13.Коллежский асессор (чиновник среднего класса) 62 р. или 79 502 р. на современные деньги
14. Тайный советник (чиновник высшего класса) 500 или 641 145 на современные деньги. Столько же получал армейский генерал
на фото Cемья учителя музыкальной школы начало 1900-х
А сколько, спросите вы, тогда стоили продукты? Фунт мяса в 1914 стоил 19 копеек. Русский фунт весил 0,40951241 грамма . Значит, килограмм, будь он тогда мерой веса, стоил бы 46,39 копеек – 0,359 грамма золота, то есть, в нынешних деньгах, 551 рубль 14 копеек. Таким образом, рабочий мог купить на свое жалование 48,6 килограмма мяса, если бы, конечно, захотел.
Мука пшеничная 0,08 р. (8 копеек) = 1 фунт (0,4 кг)
Рис фунт 0,12 р.= 1 фунт (0,4 кг)
Бисквит 0,60 р.= 1 фунт (0,4 кг)
Молоко 0,08 р.= 1 бутылка
Томаты 0,22 р. = 1 фунт
Рыба (судак) 0,25 р. = 1 фунт
Виноград (кишмиш) 0,16 р.= 1 фунт
Яблоки 0,03 р. = 1 фунт
Весьма достойная жизнь!!!
Теперь давайте посмотрим, сколько стоило снять жильё. Аренда жилья стоила в Питере 25, а в Москве и Киеве 20 копеек за квадратный аршин в месяц. Эти 20 копеек сегодня составляют 256 рублей, а квадратный аршин – 0,5058 м². То есть, месячная аренда одного квадратного метра стоила в 1914 году 506 сегодняшних рублей. Квартиру в сто квадратных аршин наш канцелярист снимал бы в Питере за 25 рублей в месяц. Но он такую квартиру не снимал, а довольствовался подвальной и чердачной каморкой, где площадь была поменьше, а арендная ставка – пониже. Такую квартиру снимали, как правило, титулярные советники, получавшие оклад на уровне армейского капитана. Голый оклад титулярного советника составлял 105 рублей в месяц (134 тысяч 640 рублей) в месяц. Таким образом, 50-метровая квартира обходилась ему менее чем в четверть жалования.
Ну а теперь расскажем о том как сделан перерасчет на современные деньги на примере зарплатыканцеляриста (мелкого чиновника)В рублях его жалование составляло 37 рублей и 24 с половиной копейки. В те годы существовал золотой стандарт, и каждый рубль содержал в себе 17,424 доли чистого золота, то есть 0,774235 г в пересчёте на метрические меры. Поэтому зарплата канцеляриста равна 28,836382575 грамма золота. Если мы разделим этот вес на нынешнее золотое содержание рубля по состоянию на 28 января 2013 года, то получим 47 758 рублей и ещё 89 копеек. Как видим, царский рубль равен сегодня 1282 современным рублям 29 копейкам. Таким образом, с октября позапрошлого года курс царского рубля..В те годы существовал золотой стандарт, и каждый рубль содержал в себе 17,424 доли чистого золота, то есть 0,774235 г в пересчёте на метрические меры. Поэтому зарплата канцеляриста равна 28,836382575 грамма золота. Если мы разделим этот вес на нынешнее золотое содержание рубля по состоянию на 28 января 2013 года, то получим 47 758 рублей и ещё 89 копеек. Как видим, царский рубль равен сегодня 1282 современным рублям 29 копейкам.
---------- Сообщение добавлено в 15:21 ---------- Предыдущее сообщение размещено в 15:10 ----------
К XX в. достаточно высокий жизненный уровень был характерен и для рабочих провинций. Н. С. Хрущев вспоминал, что до 1917 г., работая слесарем на донецкой шахте, он материально жил лучше, чем в 1930–е гг., когда был высокопоставленным партийным чиновником в Москве «… работая простым слесарем, зарабатывал 45 руб. при ценах на черный хлеб в 2 коп., на белый – 4 копейки, фунт сала – 22 коп., яйцо стоило копейку, ботинки, самые лучшие «Скороходовские» — 7 руб. Чего уж тут сравнивать. Когда я вел партработу в Москве, то и половины этого не имел, хотя занимал довольно высокое место». Затем Хрущев честно признается, что в 1930–е гг. «другие люди были обеспечены еще хуже, чем я». Понятно, что простые рабочие и служащие получали намного меньше секретаря Московского горкома партии.
Но, может быть, Н. С. Хрущев принадлежал к высококвалифицированной рабочей аристократии и его уровень жизни резко отличался от большинства рабочих? К 1917 г. Хрущеву было только 22 года и получить такую квалификацию он просто не успел. В 1909 г. современник, требуя прибавить зарплату молодым ученым, сообщает – «только плохой слесарь получает 50 р. в месяц – жалованье кандидата в профессора, – а хороший слесарь получает 80 – 90 руб. в месяц». Следовательно, молодой Н. С. Хрущев получал не как представитель рабочей аристократии, а как «плохой слесарь». Его уровень жизни был типичным.
Мифы о царской России
В отличие от ученого мира, массовое общественное сознание живет мифами. В каждом обществе есть свой национальный исторический миф, кото-рый играет центральную роль в национальном самосознании. Общество, ут-ратившее этот национальный миф, рано или поздно обречено на распад. Вез-де в мире национальный миф склонен видеть историю своего народа лучше, чем она есть – помнить о героических эпохах и забывать о фактах, неприят-ных для общества. Особенностью современной России является то, что здесь, напротив, исторический миф представляет прошлое нашей страны во многом хуже, чем оно было в реальности.
В 1917 г. произошел разрыв национального самосознания. Главным де-лом культурной политики большевиков стало создание советского мифа, ча-стью которого стало формирование негативного облика дореволюционной России. В этом большевики выступили преемниками левой интеллигенции, которая десятилетия готовила революцию, разрушая религиозные, нацио-нальные и монархические основы русской культуры. Теперь, в отличие от советского периода, свободно выходят научные работы, в которых объек-тивно изучается мир старой России, однако эти сведения по большей части остаются достоянием ученых. Большинство современных школьных и вузов-ских учебников по истории России все еще будто написаны по образцу «ге-неральной линии» партии, слегка подновленной. И сейчас школьники и сту-денты узнают о прошлом нашей страны по рассказам о бездельниках и кро-вопийцах помещиках, безземельных крестьянах, нищих рабочих, поголовной неграмотности населения и бездарных царских генералах, которые проигры-вали все сражения. Ниже приводится только часть наиболее распространен-ных в нашем обществе мифов о прошлом, а также данные воспоминаний со-временников и научных исследований – русских, американских, английских, французских по этим темам.
Миф 1. Россия, в отличие от передовой Европы всегда была крепостнической страной.
Почти все государства Европы (кроме Норвегии и Швеции) прошли долгий период крепостного права. Причем для стран Западной Европы ха-рактерно его более раннее начало и соответственно и ранний конец. Так, в Англии крепостное право установилось в VII в. и закончилось для большин-ства населения к XIV в., хотя небольшая часть крестьян была зависима ещё до середины XVII в. В большинстве стран Центральной и Восточной Европы в том числе и в России в это время большинство крестьян были свободными. Крепостное право пришло гораздо позже и закончилось соответственно позднее. Не была исключением из этого ряда и Россия.
Конечно, в крепостном праве было мало хорошего. Русское государст-во было вынуждено установить этот порядок в конце XVI в., чтобы таким образом содержать дворянское войско – главную военную силу государства, без которой его бы быстро разнесли по клочкам воинственные соседи Рос-сии. Великий русский историк С. М. Соловьев видел в крепостном праве «вопль отчаяния государства, находящегося в безвыходном экономическом положении». Эпоха крепостного права продолжилась в России с конца XVI в. (в науке до сих пор идет спор о точной дате) до 1861 г, когда крестьянская зависимость была отменена указом императора Александра II. Освобождение произошло вскоре после отмены крепостного права в ближайших к России государствах Центральной Европы Пруссии (50 лет) и Австрии (12 лет).
Таким образом, эпоха продолжалась в России немного больше 2,5 столетий, в то время как история Российской государственности насчи-тывала свыше 1 тысячи лет 862 – 1917 гг. Крепостное право заняло не более 1/ 4 часть истории старой России.
Вообще, неправильно определять всю историю через один признак – крепостная Россия, буржуазная Англия и т.п. Например, в США отменили рабство только через 4 года после отмены крепостного права в России и че-рез 1,5 века после отмены рабства (холопства) Петром I. А пережитки этого рабства (неполноправное положение негров) были в США ликвидированы, вообще, только в 60 гг. XX века после упорной общественной борьбы. Но всем понятно, что называть США рабской страной неправильно, хотя этот институт сопровождал американцев на протяжении большей части их исто-рии (кстати, рабами были не только негры, имелись и белые рабы).
А вот в отношении России многие наши соотечественники считают эпитеты рабская, крепостная вполне уместными. Но на самом деле эти опре-деления ничего не говорят о России, а только о нашем отношении к ней. Американцы видимо больше любят свою страну.
Миф 2. Русские – рабский народ, что и неудивительно, все русские крестьяне до 1861 г. были крепостными.
Кроме дворян и крестьян в России существовали другие многочислен-ные сословия и группы населения. Были вольные казаки, гулящие люди, по-садские люди, купцы, ясачные люди, служилые иноземцы, служилые люди по прибору и их потомки – однодворцы, ямщики, монахи, священники и т. п.
Кроме того, в России далеко не все крестьяне были крепостными. По подсчетам русского историка Ю. В. Готье по 2 ревизии (1743 г.) в Велико-россии было 3 443 292 душ муж. пола крепостных 53,7 % от всех крестьян и 3 000 000 душ муж. пола государственных крестьян. 3 ревизия (1763 г.) на-шла 3 786 771 душ муж. пола крепостных (53 %) и 3 400 000 государствен-ных крестьян, 4 ревизия (1783 г.) 5 092 869 душ муж. пола крепостных (53 %) и 4 470 600 государственных, 5 ревизия (1796 г.) 5 700 465 душ муж. пола крепостных (53 %) и 5 000 000 государственных (1). Таким образом, на протяжении XVIII в. крепостные крестьяне составляли чуть более поло-вины в общей массе великорусского крестьянства. Были в России целые провинции, по своей территории превосходившие целые европейские госу-дарства, где крепостного права не было вообще – Поморье, Сибирь. Харак-терно, что на вошедших в Российскую империю западных территориях про-цент крепостного населения был гораздо выше. Так в Прибалтике 85 % кре-стьянства составляли крепостные.
В XIX в. количество крепостных крестьян быстро сокращалось путем перехода в другие сословия. Только в 1816 – 1856 гг. в другие сословия пе-решло свыше 1 млн. душ муж. пола крепостных крестьян (2). Последняя пе-ред крестьянской реформой 10 ревизия 1857 г. нашла в империи 62,5 млн. человек населения, из них крепостных крестьян было 23 млн. кре-стьян всего 34 % населения (3). Таким образом, к моменту отмены кре-постного права крепостных было меньшинство – 1/3 всего населения.
Миф 3. Русские крестьяне были самыми бедными в Европе.
Это очень распространенное в нашем обществе представление, при этом сами европейцы, долго прожившие в России и имевшие возможность сравнить уровень жизни русских с народами Европы, дают совершенно дру-гие сведения о жизни русского народа. Хорват и католик Юрий Крижанич (1618 – 1683) проживший в России более 15 лет и хорошо изучивший рус-скую жизнь того времени, отмечал большее богатство и более высокий уро-вень жизни населения Московской Руси XVII в. по сравнению с ее ближай-шими соседями – «Русская земля богаче и лучше Литовской, Польской и Шведской». В то же время государства Западной и Южной Европы – Испа-ния, Италия, Франция, Англия превосходили в то время Русь по богатству и уровню жизни высших классов. Однако, при этом низшие классы – крестьяне и горожане, по словам Крижанича, «живут на Руси намного лучше и удобнее, нежели в тех пребогатых странах» (1). Интересно что даже крестьяне и холо-пы на Руси в это время носили рубахи, украшенные золотом и жемчугом. Крижанич, критически относясь ко многим русским традициям, в то же вре-мя пишет, что как бедные, так и богатые люди на Руси, в отличие от Запад-ной Европы, мало отличаются в своем столе «едят ржаной хлеб, и рыбу и мя-со». В результате Крижанич делает вывод – «ни в одном королевстве про-стые люди не живут так хорошо, и нигде не имеют таких прав как здесь» (2).
Реформы Петра I разорвали культурную связь между высшими и низ-шими классами, положение простого народа ухудшилось. Однако и в XVIII в. по данным современников уровень жизни крестьян России был выше, чем во многих странах Западной Европы. По наблюдениям французского путе-шественника Жильбера Рома, проехавшего по Сибири в 1780 гг. сибирский крестьянин жил лучше своего французского собрата. Англичанин Джон Пар-кинсон отмечал, что русские крестьяне одеваются намного лучше, чем про-стой народ в Италии (3). А во время заграничных походов русской армии 1813 – 1814 гг. офицеры были удивлены нищетой польского и французского крестьянства по сравнению с русским.
А. С. Пушкин, обладавший глубоким умом и хорошо знавший русскую деревню, отмечал: «Фонвизин в конце XVIII в. путешествовавший по Фран-ции, говорит, что, по чистой совести, судьба русского крестьянина показа-лась ему счастливее судьбы французского земледельца. Верю… Повинности вообще не тягостны. Подушная платится миром; барщина определена зако-ном; оброк не разорителен (кроме как в близости Москвы и Петербурга, где разнообразие оборотов промышленности усиливает и раздражает корысто-любие владельцев)… Иметь корову везде в Европе есть знак роскоши; у нас не иметь коровы есть знак бедности» (4).
Свидетельство Пушкина подтверждается иностранцами. Капитан анг-лийского флота Кокрейн, путешествовавший по России 4 года писал в 1824 г. «положение здешнего крестьянства куда лучше состояния этого класса в Ир-ландии». Кокрейн отмечал в России «изобилие продуктов, они хороши и де-шевы», а также «огромные стада» в обычных деревнях. Другой английский путешественник в 1839 г. писал, что русские мужики живут намного лучше, чем низшие классы не только в Ирландии, но также в Англии и в Шотландии (5).
Миф 4. Крепостные крестьяне не имели никаких прав, помещики безнаказан-но мучили и убивали крестьян.
Права крепостных крестьян были ограничены по сравнению с другими группами населения, однако крепостной крестьянин мог быть истцом и сви-детелем в суде, присягал на верность царю, имел право с согласия помещика переходить в другие сословия. По словам одного из крупнейших современ-ных историков Б. Н. Миронова, «вопреки распространенному в литературе мнению, крестьяне и юридически и фактически вплоть до 1861 г. имели пра-во жаловаться на своих помещиков и активно им пользовались» (1). В 1767 г. Екатерина II запретила подавать жалобы лично ей, «мимо учрежденных на то правительств».
В отличие от многих государств Европы (например, Польши, где убий-ство крепостного вообще не считалось государственным преступлением и подлежало только церковному наказанию) законы России защищали жизнь и имущество крестьян от помещиков. «Убийство крепостного рассматривалось как тяжкое уголовное преступление» (2). Соборное Уложение 1649 г. разде-ляет меру ответственности помещика за неумышленное и предумыш-ленное убийство крестьянина. В случае неумышленного убийства (в драке) дворянин подвергался тюремному заключению до специального распоряжения царя. При предумышленном убийстве крестьянина ви-новного казнили, независимо от социального происхождения (3). В прав-ление Елизаветы Петровны, когда смертная казнь в России была фактически отменена, дворян, виновных в смерти своих крестьян, обычно отправляли на каторгу.
Правительство внимательно следило за отношениями помещиков и крестьян. Екатерина II в 1775 г. уполномочила генерал – губернаторов пре-следовать помещиков за жестокое обращение с крестьянами вплоть до кон-фискации имений и передачи их в управление опекунским советам (4). Алек-сандр I в 1817 г. указал за произвол помещиков предавать их суду и брать имения под опеку казны. За 1834 – 1845 гг. правительство привлекло к суду 2838 дворян и осудило из них 630 человек. В правление Николая I в опеке находилось ежегодно около 200 имений, взятых за плохое обращение поме-щиков с крестьянами. Правительство постоянно регулировало отношения помещиков и крестьян. В 1834 – 1845 гг. в России было осуждено 0,13 % крестьян за неповиновение помещикам и 0,13 % помещиков за превы-шение власти над крестьянами.
Миф 5. Освобождение от крепостного права проводилось исключи-тельно в интересах помещиков.
Подобная оценка надолго утвердилась в нашей исторической литерату-ре, благодаря В. И. Ленину, который писал, что реформу «проводили крепо-стники в интересах крепостников». Справедливости ради надо сказать, что юрист по образованию и партийный вождь по призванию В. И. Ленин нико-гда не получал исторического образования, не был ни историком ни просто объективным исследователем, и писал работы не в научных, а исключитель-но в политических интересах. Эта крайняя форма ангажированности, когда русская действительность просто подгонялась под взгляды вождя, вызывала удивление даже у основателя русского марксизма Г. В. Плеханова.
На самом деле реформа 1861 г. привела к массовым разорениям поме-щиков, продаже десятков тысяч помещичьих имений, так что говорить о том, что правительство проводило реформу только в их интересах, явно не прихо-дится (1). По мнению хорошо осведомленного современника событий, князя В.П. Мещерского, главные руководители реформы 1861 г. Я.И. Ростовцев, Н.А. Милютин, великий князь Константин Николаевич и другие представи-тели интересов петербургской бюрократии, не только не руководствовались интересами помещиков, но наоборот скорее хотели разрушить основы зе-мельного дворянства, создав для него «критическое и трудное положение» (2). Конечно, и эта оценка является односторонней. В реформе 1861 г. госу-дарство пыталось найти компромисс между крестьянами, помещиками и своими интересами.
Крестьяне получили в ходе реформы 1861 г. в среднем 4, 8 десятин на душу муж. пола, или по 14, 4 десятин на двор (1 десятина составляла примерно 1,1 гектара). По подсчетам экономиста Ю. Э. Янсона прожиточ-ный минимум для крестьянской семьи составлял в 1870 гг. 10 – 11 десятин на двор (3). Таким образом, в целом полученной земли хватало. Главными про-блемами русской деревни к началу XX в. являлся бурный демографический рост (в 1858 – 1914 гг. крестьянское население увеличилось в 2, 2 раза и, со-ответственно, на столько же уменьшился средний душевой надел) и низкая культура земледелия (уцелевшие после 1861 г. помещичьи хозяйства получа-ли на таких же землях урожаи в несколько раз выше, чем у большинства кре-стьян).
По словам французских историков, «несмотря на все ограничения, русская реформа оказалась бесконечно более щедрой, чем подобная же реформа в соседних странах, Пруссии и Австрии, где крепостным была предоставлена совершенно голая свобода, без малейшего клочка земли» (4).
Миф 6. Всей землей до 1917 года владели помещики.
Это одно из самых печальных и долгих заблуждений в отечественной истории. В течение нескольких десятилетий перед катастрофой 1917 г. рус-ские революционеры агитировали среди крестьян, пытаясь доказать, что все их экономические проблемы вызваны исключительно засильем помещичье-го землевладения. После победы большевиков эта клевета естественно вошла во все учебники отечественной истории, и до настоящего времени воспроиз-водится частью современных учебных пособий. Между тем ученые, рабо-тающие с архивными и статистическими материалами, давно доказали, что подобные взгляды совершенно не соответствуют действительности. Обра-тимся к фактам. Всего в Европейской России имелось 381 млн. десятин зем-ли, из них до реформы 1861 г. помещики (120 тысяч землевладельцев) владе-ли 121 млн. десятин т. е. менее чем 1/3. Почти вся остальная территория при-надлежала государству, которое земли, пригодные к обработке, предоставля-ло общинам государственных и дворцовых крестьян. Кроме того, надо учи-тывать, что десятки млн. десятин по природным условиям (тундра, тайга) не могли быть задействованы в сельском хозяйстве. В 1861 г. бывшие помещи-чьи крестьяне получили 34 млн. десятин от своих помещиков, у которых ос-талось сразу после реформы 87 млн. десятин. Реформа 1861 г. нанесла тяже-лый удар по дворянскому землевладению, около половины помещиков не смогли вести хозяйство в новых условиях и продавали землю. В последую-щее время ежегодно продавалось около 1 млн. десятин помещичьей земли, главными покупателями которой стали именно крестьяне (1).
В результате к 1905 г. помещикам принадлежало только 53 млн. деся-тин, а 42 млн. десятин помещики продали за этот период крестьянам (26 млн.) и купцам (16 млн.). Помимо покупных земель у всех крестьян (бывших государственных, дворцовых и помещичьих) и казаков имелось 139 млн. де-сятин надельных земель. Таким образом, к 1905 г. с учетом купленной земли у крестьян и казаков имелось 165 млн. десятин земли против 53 млн. десятин у помещиков, но, кроме того, значительная часть дворян-ской земли находилась у крестьян в аренде.
К 1916 г. в результате продаж у помещиков осталось только 40 млн. де-сятин земли, причем значительной частью это были земли с лесом. В резуль-тате к 1916 г. по данным земской статистики крестьяне владели 90 % пашенной земли и также 94 % скота в Европейской России, а также 100 % в Азиатской России (2). По словам русского историка С. Г. Пушкарева «по составу землевладения Россия уже в 1905 г. была совершенно крестьян-ской страной (в большей степени, чем какая-либо из европейских стран)» (3). Когда в 1918 г. крестьяне разделили между собой 40 млн. десятин поме-щичьей земли, выяснилось, что крестьянские наделы выросли незначительно и большого значения эти земли не сыграли, 1 дворянская десятина к этому времени приходилась на 5,5 крестьянских. В это время большевики откро-венно заявляли, что лозунг захвата помещичьих земель не имел «серьезного экономического значения», а был поднят для поднятия крестьян против за-конной власти. В целом, характеризуя начало XX в. профессор Гарварда Ричард Пайпс отмечает, что в отличие от государств Европы Англии, Испании, Италии, Франции, где подавляющая часть земли находилась в руках крупных землевладельцев, до революции 1917 г. «Россия … была классическим примером страны малых крестьянских хозяйств» (4). Ирония истории заключается в том, что именно после победы революционе-ров крестьян насильно загнали в крупные хозяйства – колхозы, через которые государство эксплуатировало народный труд, сделав фактически всех кре-стьян батраками. А те, кто сопротивлялся – были убиты или отправлены в ссылку. Современные историки оценивают количество жертв только коллек-тивизации примерно в 10 млн. человек.
Миф 7. Царская Россия была экономически отсталой страной.
К началу XX в. Россия входила в 5 крупнейших по уровню экономиче-ского развития государств мира: США, Германия, Англия, Франция, Россия. По данным американского исследователя Р. Кеннеди к 1900 г. Россия зани-мала 4 место в мире по уровню мирового промышленного производства, ее доля составляла 9 % (1). При этом темпы роста российской экономики на протяжении длительного периода 1890 – 1914 гг. являлись самыми вы-сокими среди всех 5 ведущих промышленных государств мира. К 1917 г. в России было построено 81 тыс. км железных дорог, за последние 37 лет с 1880 г. строилось в год свыше 1,5 тыс. км. Даже в годы войны промышлен-ность России продолжала расти (теперь в основном за счет военного произ-водства). После небольшого спада в 1914 г. – 1,3 %, в 1915 г. прирост соста-вил 10,8 %, а в 1916 г. 10,2 %. Только в 1917 г. после начала революции про-исходит глубокий спад в промышленности – 20,2 % (2). В результате только в годы правления Николая II русская промышленность учетверила свою производительность.
Ускоренное развитие происходило не только в промышленности, но и в сельском хозяйстве. Традиционно Россия являлась крупнейшей сельскохо-зяйственной страной мира и своими продуктами снабжала государства Ев-ропы. За 20 лет правления Николая II 1894 – 1914 гг. сбор урожая хлебов уд-воился, вырос с 2 млрд. до 4 млрд. пудов. В 1913 г. урожай хлебов был на 1/3 выше, чем трёх других крупнейших сельскохозяйственных стран у Аргенти-ны Канады и США вместе взятых. Россия давала 1/4 мирового производ-ства хлебов и занимала 1 место в мире по общему объему сельскохозяй-ственной продукции (3).
В царствование императора Николая II быстро росло благосостояние населения. Показателем этого стал демографический рост. За 20 лет населе-ние увеличилось на 50 млн. чел. (на 40%). Потребление основных продуктов выросло более чем в 2 раза. Вклады в сберегательных кассах выросли с 300 млн. в 1894 до 2,200 млрд. в 1913 г. Английский писатель М. Беринг про-бывший в России несколько лет, писал: «Широкие массы, крестьянство, в лучшем экономическом положении, чем когда-либо» (4).
В 1913 один из самых крупных экономистов мира Эдмон Тэри по заданию французского правительства изучил состояние русской эконо-мики и сделал вывод: «если дела европейских наций будут с 1912 по 1950 г. идти также, как они шли с 1900 г. по 1912 г., Россия к середине теку-щего века будет господствовать над Европой, как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении» (5).
Миф 8. Русские рабочие жили в нищете.
Можно сказать, что для всех государств был характерен дешевый рабо-чий труд на первых этапах развития предприятий капиталистического типа. Позднее, вопреки марксистскому учению о постоянном и неуклонном обни-щании рабочего класса по мере развития капитализма, заработная плата ра-бочих постепенно увеличивалась. В России вторая половина XIX в. стала временем массового строительства капиталистического производства, в это время многие предприниматели пытались получить сверхприбыли за счет эксплуатации рабочих. Характерно, что императорское правительство заняло твердую позицию по рабочему вопросу. В правление Александра III и Нико-лая II был издан ряд законов, защищавших рабочих от произвола фабрикан-тов, для надзора за исполнением законодательства учреждена фабричная ин-спекция. Закон 1897 г. запрещал работу свыше 11,5 часов в день, а в субботу, предпраздничные дни и в ночную смену свыше 10 часов. В это время в большинстве стран Европы вообще еще не существовало законодательных ограничений времени мужского труда. Закон 1903 г. возложил на предпри-нимателей ответственность за несчастные случаи с рабочими на производст-ве (1).
Как выглядело российское рабочее законодательство на фоне мирового опыта? В 1912 г. президент США Тафт публично заявил, что Николай II «создал такое совершенное рабочее законодательство, каким ни одно де-мократическое государство похвастаться не может». В этом факте нет ни-чего удивительного, правительство России было независимо от влияния сво-их и иностранных капиталистов, в отличие от Англии, Франции или США, где эти круги оказывали главное влияние на политику.
В 1896 г. на встрече с петербургскими промышленниками С. Ю. Витте заявил: «Можете себе представить правительство более благо-склонное к промышленности, чем настоящее… Но вы ошибаетесь, гос-пода, если воображаете, что это делается для вас, для того, чтобы облег-чить вам наибольшую прибыль; правительство главным образом имеет в виду рабочих; этого вы, господа, кажется, не поняли» (2).
В советское время работы по истории рабочего класса содержали обя-зательное положение о том, что нищета рабочих все увеличивалась. Харак-терно, что сами русские революционеры, когда им не надо было агитировать массы, писали в своих воспоминаниях о другом уровне жизни рабочего клас-са. Основатель русского марксизма Г. В. Плеханов вспоминал о рабочих Пе-тербурга второй половины XIX века – «вся среда отличалась значительной умственной развитостью и высоким уровнем своих житейских потребностей. Я с удивлением увидел, что эти рабочие живут нисколько ни хуже, а многие из них даже гораздо лучше, чем студенты. В среднем каждый из них зараба-тывал от 1 руб. 25 коп. до 2 руб. в день». По словам Плеханова часть рабо-чих снимали уже в это время «прекрасно меблированные комнаты, покупали книги и любили иногда побаловать себя бутылкой хорошего вина». Кроме того «все рабочие этого слоя одевались несравненно лучше… нашего брата студента». Каждый из них имел хороший костюм и в нем выглядел «бари-ном» гораздо больше любого студента, причем, студенты – в то время обыч-но выходцы из дворянских и буржуазных семей, часто упрекали рабочих за «буржуазную склонность к франтовству» (3).
Но, может быть, такой уровень жизни имелся только в столице? Зара-ботная плата рабочих в России была меньше, чем в Англии и Франции, но купить на нее можно было больше, по причине дешевизны продуктов. Американский историк Блюм выяснил, что в 1856 г., например, питание кузнеца и плотника на Урале было здоровее и обильнее, чем у их совре-менников английских и французских рабочих этих специальностей, не-смотря на более высокие заработки последних (4).
При этом в России уже в XIX в. далеко не все заводчики искали только наживы, имели место интересные эксперименты с привлечением рабочих к участию в прибылях. Инженер Н. Н. Изнар в своих воспоминаниях рассказы-вает о Мальцевском заводском округе, расположенном в Смоленской, Кур-ской и Орловской губерниях. В этом округе имелось 22 больших завода по изготовлению паровозов и вагонов, на которых работали несколько десятков тысяч рабочих. В 1875 г. капиталист С. И. Мальцев создал товарищество с капиталом в 6 млн. рублей, в котором рабочим и служащим было предостав-лено участие в прибылях. На трудных работах был установлен восьмичасо-вой рабочий день. Рабочим были построены каменные дома по 3 – 4 комна-ты, с большим участком под сад и огород. Были также построены школы, ре-месленные училища, больницы. Заработная плата рабочих составляла уже тогда 170 рублей в год (5). Мальцевские заводы были не единичным приме-ром. Русские экономисты начала XX в. отмечали в качестве одной из глав-ных причин медленного развития заводов Урала особые отношения, сло-жившиеся между старыми заводчиками и рабочими. В отличие от новых ка-питалистов, старые владельцы заводов, нажившие большие капиталы «со-вершенно не были заинтересованы в дальнейшем развитии своих заводов и вели дело крайне рутинно, даже без некоторого оттенка чистой благотвори-тельности местному рабочему населению, которое без заводских работ рис-ковало голодать. Население в свою очередь привыкло смотреть на то, что за-воды должны его кормить и что иначе и быть не может» (6).
К XX в. достаточно высокий жизненный уровень был характерен и для рабочих провинций. Н. С. Хрущев вспоминал, что до 1917 г., работая сле-сарем на донецкой шахте, он материально жил лучше, чем в 1930-е гг., когда был высокопоставленным партийным чиновником в Москве «… работая простым слесарем, зарабатывал 45 руб. при ценах на черный хлеб в 2 коп., на белый – 4 копейки, фунт сала – 22 коп., яйцо стоило ко-пейку, ботинки, самые лучшие «Скороходовские» - 7 руб. Чего уж тут сравнивать. Когда я вел партработу в Москве, то и половины этого не имел, хотя занимал довольно высокое место» (7). Затем Хрущев честно признается, что в 1930-е гг. «другие люди были обеспечены еще хуже, чем я». Понятно, что простые рабочие и служащие получали намного меньше секретаря Московского горкома партии.
Но, может быть, Н. С. Хрущев принадлежал к высококвалифицирован-ной рабочей аристократии и его уровень жизни резко отличался от большин-ства рабочих? К 1917 г. Хрущеву было только 22 года и получить такую ква-лификацию он просто не успел. В 1909 г. современник, требуя прибавить зарплату молодым ученым, сообщает – «только плохой слесарь получает 50 р. в месяц – жалованье кандидата в профессора, – а хороший слесарь получа-ет 80 – 90 руб. в месяц» (8). Следовательно, молодой Н. С. Хрущев получал не как представитель рабочей аристократии, а как «плохой слесарь». Его уровень жизни был типичным.
Большевики подняли рабочих на революцию, обещая им золотые горы. Но в реальности политика «военного коммунизма» большевиков привела Россию к экономическому краху. К 1921 г. русская промышленность сокра-тила свою производительность в 7 раз, а уровень жизни рабочих по призна-нию экономиста большевика Крицмана снизился до 1/ 3 от 1914 г. (9) В пе-риод НЭПА уровень жизни рабочих начал постепенно подниматься до уров-ня 1914 г., но политика индустриализации вновь отбросила его назад. Только в 1950 – 1970 гг. уровень жизни рабочих постепенно приблизился к уровню жизни в царской России, однако в эпоху «перестройки» и «либеральных ре-форм» произошло его новое падение.
Современный историк доктор исторических наук Б. Н. Миронов под-считал, что даже в 1985 г. в Советском Союзе уровень жизни рабочих вырос незначительно по отношению к 1913 г., а по многим продуктам и к этому времени не был достигнут уровень царской России. Так в 1913 г. плотник мог купить на месячную зарплату 135 кг. говядины, а в 1985 г. – только 75 кг. Но, добавим, в 1985 г., в отличие от 1913 г., столько мяса рабочий мог купить только теоретически – почти на всей территории государства этот продукт продавался по талонам – 1 кг. человеку на месяц. В результате в наше вре-мя большинство граждан России (кроме нескольких регионов ХМАО, Москвы), живущих на зарплату, «могут купить на нее продуктов мень-ше, чем квалифицированный рабочий в 1913 и д
---------- Сообщение добавлено в 15:25 ---------- Предыдущее сообщение размещено в 15:21 ----------
Ровно десять лет тому назад рабочий Пантелей Грымзин получил от своего подлого гнусного хозяина кровопийцы поденную плату за 9 часов работы — всего два с полтиной!!! "Ну, что я с этой дрянью сделаю?.. — горько подумал Пантелей, разглядывая на ладони два серебряных рубля и полтину медью... — И жрать хочется, и выпить охота, и подметки к сапогам нужно подбросить, старые — одна, вишь, дыра... Эх, ты жизнь наша раскаторжная!!" Зашел к знакомому сапожнику: тот содрал полтора рубля за пару подметок.
- Есть ли на тебе крест-то? — саркастически осведомился Пантелей.
Крест, к удивлению ограбленного Пантелея, оказался на своем месте, под блузой, на волосатой груди сапожника. "Ну, вот остался у меня рупь-целковый, — со вздохом подумал Пантелей. — А что на него сделаешь? Эх!.." Пошел и купил на целковый этот полфунта ветчины, коробочку шпрот, булку французскую, полбутылки водки, бутылку пива и десяток папирос, — так разошелся, что от всех капиталов только четыре копейки и осталось. И когда уселся бедняга Пантелей за свой убогий ужин — так ему тяжко сделалось, так обидно, что чуть не заплакал.
- За что же, за что... — шептали его дрожащие губы. — Почему богачи и эксплуататоры пьют шампанское, ликеры, едят рябчиков и ананасы, а я, кроме простой очищенной, да консервов, да ветчины — света Божьего не вижу... О, если бы только мы, рабочий класс, завоевали себе свободу!.. То-то мы бы пожили по-человечески!..
Однажды, весной 1920 года рабочий Пантелей Грымзин получил свою поденную плату за вторник: всего 2700 рублей. "Что ж я с ними сделаю", — горько подумал Пантелей, шевеля на ладони разноцветные бумажки. — И подметки к сапогам нужно подбросить, и жрать, и выпить чего-нибудь — смерть хочется!" Зашел Пантелей к сапожнику, сторговался за две тысячи триста и вышел на улицу с четырьмя сиротливыми сторублевками. Купил фунт полубелого хлеба, бутылку ситро, осталось 14 целковых... Приценился к десятку папирос, плюнул и отошел. Дома нарезал хлеба, откупорил ситро, уселся за стол ужинать... и так горько ему сделалось, что чуть не заплакал.
- Почему же, — шептали его дрожащие губы, — почему богачам все, а нам ничего... Почему богач ест нежную розовую ветчину, объедается шпротами и белыми булками, заливает себе горло настоящей водкой, пенистым пивом, курит папиросы, а я, как пес какой, должен жевать черствый хлеб и тянуть тошнотворное пойло на сахарине!.. Почему одним все, другим — ничего?.. Эх, Пантелей, Пантелей... Здорового ты дурака свалял, братец ты мой!.....
© Аркадий Аверченко
1. Рабочие.Средняя зарплата рабочего по России составляля 37.5 рублей.Умножим эту сумму на на 1282,29 (отношение курса царского рубля к современному) и получим сумму в 48085 тысяч рублей на современный пересчет.
2. Дворник 18 рублей или 23081 р. на современные деньги
на фото Городовой и дворники
3. Подпоручик (современный аналог - лейтенант) 70 р. или 89 760 р. на современные деньги
на фото Поручикъ
4. Городовой (рядовой сотрудник полиции) 20, 5 р. или 26 287 р. на современные деньги
5. Рабочие (Петербург).Интересно что средняя зарплата в Петербурге была меньше и составляла к 1914 году 22 рубля 53 копейки. Умножим эту сумму на 1282,29 и получим 28890 российских рублей.
6.Кухарка 5 - 8 р. или 6.5.-10 тысяч на современные деньги
7. Учитель начальной школы 25 р. или 32050 р. на современные деньги
8.Учитель гимназии или 108970 р. на современные деньги
9.. Старший дворник 40 р. или 51 297 р. на современные деньги
10..Околоточный надзиратель ( современный аналог -участковый) 50 р. или 64 115 на современные деньги
11.Фельдшер 40 р. или 51280 р.
12.Полковник 325 р. или 416 744 р. на современные деньги
13.Коллежский асессор (чиновник среднего класса) 62 р. или 79 502 р. на современные деньги
14. Тайный советник (чиновник высшего класса) 500 или 641 145 на современные деньги. Столько же получал армейский генерал
на фото Cемья учителя музыкальной школы начало 1900-х
А сколько, спросите вы, тогда стоили продукты? Фунт мяса в 1914 стоил 19 копеек. Русский фунт весил 0,40951241 грамма . Значит, килограмм, будь он тогда мерой веса, стоил бы 46,39 копеек – 0,359 грамма золота, то есть, в нынешних деньгах, 551 рубль 14 копеек. Таким образом, рабочий мог купить на свое жалование 48,6 килограмма мяса, если бы, конечно, захотел.
Мука пшеничная 0,08 р. (8 копеек) = 1 фунт (0,4 кг)
Рис фунт 0,12 р.= 1 фунт (0,4 кг)
Бисквит 0,60 р.= 1 фунт (0,4 кг)
Молоко 0,08 р.= 1 бутылка
Томаты 0,22 р. = 1 фунт
Рыба (судак) 0,25 р. = 1 фунт
Виноград (кишмиш) 0,16 р.= 1 фунт
Яблоки 0,03 р. = 1 фунт
Весьма достойная жизнь!!!
Теперь давайте посмотрим, сколько стоило снять жильё. Аренда жилья стоила в Питере 25, а в Москве и Киеве 20 копеек за квадратный аршин в месяц. Эти 20 копеек сегодня составляют 256 рублей, а квадратный аршин – 0,5058 м². То есть, месячная аренда одного квадратного метра стоила в 1914 году 506 сегодняшних рублей. Квартиру в сто квадратных аршин наш канцелярист снимал бы в Питере за 25 рублей в месяц. Но он такую квартиру не снимал, а довольствовался подвальной и чердачной каморкой, где площадь была поменьше, а арендная ставка – пониже. Такую квартиру снимали, как правило, титулярные советники, получавшие оклад на уровне армейского капитана. Голый оклад титулярного советника составлял 105 рублей в месяц (134 тысяч 640 рублей) в месяц. Таким образом, 50-метровая квартира обходилась ему менее чем в четверть жалования.
Ну а теперь расскажем о том как сделан перерасчет на современные деньги на примере зарплатыканцеляриста (мелкого чиновника)В рублях его жалование составляло 37 рублей и 24 с половиной копейки. В те годы существовал золотой стандарт, и каждый рубль содержал в себе 17,424 доли чистого золота, то есть 0,774235 г в пересчёте на метрические меры. Поэтому зарплата канцеляриста равна 28,836382575 грамма золота. Если мы разделим этот вес на нынешнее золотое содержание рубля по состоянию на 28 января 2013 года, то получим 47 758 рублей и ещё 89 копеек. Как видим, царский рубль равен сегодня 1282 современным рублям 29 копейкам. Таким образом, с октября позапрошлого года курс царского рубля..В те годы существовал золотой стандарт, и каждый рубль содержал в себе 17,424 доли чистого золота, то есть 0,774235 г в пересчёте на метрические меры. Поэтому зарплата канцеляриста равна 28,836382575 грамма золота. Если мы разделим этот вес на нынешнее золотое содержание рубля по состоянию на 28 января 2013 года, то получим 47 758 рублей и ещё 89 копеек. Как видим, царский рубль равен сегодня 1282 современным рублям 29 копейкам.
---------- Сообщение добавлено в 15:21 ---------- Предыдущее сообщение размещено в 15:10 ----------
К XX в. достаточно высокий жизненный уровень был характерен и для рабочих провинций. Н. С. Хрущев вспоминал, что до 1917 г., работая слесарем на донецкой шахте, он материально жил лучше, чем в 1930–е гг., когда был высокопоставленным партийным чиновником в Москве «… работая простым слесарем, зарабатывал 45 руб. при ценах на черный хлеб в 2 коп., на белый – 4 копейки, фунт сала – 22 коп., яйцо стоило копейку, ботинки, самые лучшие «Скороходовские» — 7 руб. Чего уж тут сравнивать. Когда я вел партработу в Москве, то и половины этого не имел, хотя занимал довольно высокое место». Затем Хрущев честно признается, что в 1930–е гг. «другие люди были обеспечены еще хуже, чем я». Понятно, что простые рабочие и служащие получали намного меньше секретаря Московского горкома партии.
Но, может быть, Н. С. Хрущев принадлежал к высококвалифицированной рабочей аристократии и его уровень жизни резко отличался от большинства рабочих? К 1917 г. Хрущеву было только 22 года и получить такую квалификацию он просто не успел. В 1909 г. современник, требуя прибавить зарплату молодым ученым, сообщает – «только плохой слесарь получает 50 р. в месяц – жалованье кандидата в профессора, – а хороший слесарь получает 80 – 90 руб. в месяц». Следовательно, молодой Н. С. Хрущев получал не как представитель рабочей аристократии, а как «плохой слесарь». Его уровень жизни был типичным.
Мифы о царской России
В отличие от ученого мира, массовое общественное сознание живет мифами. В каждом обществе есть свой национальный исторический миф, кото-рый играет центральную роль в национальном самосознании. Общество, ут-ратившее этот национальный миф, рано или поздно обречено на распад. Вез-де в мире национальный миф склонен видеть историю своего народа лучше, чем она есть – помнить о героических эпохах и забывать о фактах, неприят-ных для общества. Особенностью современной России является то, что здесь, напротив, исторический миф представляет прошлое нашей страны во многом хуже, чем оно было в реальности.
В 1917 г. произошел разрыв национального самосознания. Главным де-лом культурной политики большевиков стало создание советского мифа, ча-стью которого стало формирование негативного облика дореволюционной России. В этом большевики выступили преемниками левой интеллигенции, которая десятилетия готовила революцию, разрушая религиозные, нацио-нальные и монархические основы русской культуры. Теперь, в отличие от советского периода, свободно выходят научные работы, в которых объек-тивно изучается мир старой России, однако эти сведения по большей части остаются достоянием ученых. Большинство современных школьных и вузов-ских учебников по истории России все еще будто написаны по образцу «ге-неральной линии» партии, слегка подновленной. И сейчас школьники и сту-денты узнают о прошлом нашей страны по рассказам о бездельниках и кро-вопийцах помещиках, безземельных крестьянах, нищих рабочих, поголовной неграмотности населения и бездарных царских генералах, которые проигры-вали все сражения. Ниже приводится только часть наиболее распространен-ных в нашем обществе мифов о прошлом, а также данные воспоминаний со-временников и научных исследований – русских, американских, английских, французских по этим темам.
Миф 1. Россия, в отличие от передовой Европы всегда была крепостнической страной.
Почти все государства Европы (кроме Норвегии и Швеции) прошли долгий период крепостного права. Причем для стран Западной Европы ха-рактерно его более раннее начало и соответственно и ранний конец. Так, в Англии крепостное право установилось в VII в. и закончилось для большин-ства населения к XIV в., хотя небольшая часть крестьян была зависима ещё до середины XVII в. В большинстве стран Центральной и Восточной Европы в том числе и в России в это время большинство крестьян были свободными. Крепостное право пришло гораздо позже и закончилось соответственно позднее. Не была исключением из этого ряда и Россия.
Конечно, в крепостном праве было мало хорошего. Русское государст-во было вынуждено установить этот порядок в конце XVI в., чтобы таким образом содержать дворянское войско – главную военную силу государства, без которой его бы быстро разнесли по клочкам воинственные соседи Рос-сии. Великий русский историк С. М. Соловьев видел в крепостном праве «вопль отчаяния государства, находящегося в безвыходном экономическом положении». Эпоха крепостного права продолжилась в России с конца XVI в. (в науке до сих пор идет спор о точной дате) до 1861 г, когда крестьянская зависимость была отменена указом императора Александра II. Освобождение произошло вскоре после отмены крепостного права в ближайших к России государствах Центральной Европы Пруссии (50 лет) и Австрии (12 лет).
Таким образом, эпоха продолжалась в России немного больше 2,5 столетий, в то время как история Российской государственности насчи-тывала свыше 1 тысячи лет 862 – 1917 гг. Крепостное право заняло не более 1/ 4 часть истории старой России.
Вообще, неправильно определять всю историю через один признак – крепостная Россия, буржуазная Англия и т.п. Например, в США отменили рабство только через 4 года после отмены крепостного права в России и че-рез 1,5 века после отмены рабства (холопства) Петром I. А пережитки этого рабства (неполноправное положение негров) были в США ликвидированы, вообще, только в 60 гг. XX века после упорной общественной борьбы. Но всем понятно, что называть США рабской страной неправильно, хотя этот институт сопровождал американцев на протяжении большей части их исто-рии (кстати, рабами были не только негры, имелись и белые рабы).
А вот в отношении России многие наши соотечественники считают эпитеты рабская, крепостная вполне уместными. Но на самом деле эти опре-деления ничего не говорят о России, а только о нашем отношении к ней. Американцы видимо больше любят свою страну.
Миф 2. Русские – рабский народ, что и неудивительно, все русские крестьяне до 1861 г. были крепостными.
Кроме дворян и крестьян в России существовали другие многочислен-ные сословия и группы населения. Были вольные казаки, гулящие люди, по-садские люди, купцы, ясачные люди, служилые иноземцы, служилые люди по прибору и их потомки – однодворцы, ямщики, монахи, священники и т. п.
Кроме того, в России далеко не все крестьяне были крепостными. По подсчетам русского историка Ю. В. Готье по 2 ревизии (1743 г.) в Велико-россии было 3 443 292 душ муж. пола крепостных 53,7 % от всех крестьян и 3 000 000 душ муж. пола государственных крестьян. 3 ревизия (1763 г.) на-шла 3 786 771 душ муж. пола крепостных (53 %) и 3 400 000 государствен-ных крестьян, 4 ревизия (1783 г.) 5 092 869 душ муж. пола крепостных (53 %) и 4 470 600 государственных, 5 ревизия (1796 г.) 5 700 465 душ муж. пола крепостных (53 %) и 5 000 000 государственных (1). Таким образом, на протяжении XVIII в. крепостные крестьяне составляли чуть более поло-вины в общей массе великорусского крестьянства. Были в России целые провинции, по своей территории превосходившие целые европейские госу-дарства, где крепостного права не было вообще – Поморье, Сибирь. Харак-терно, что на вошедших в Российскую империю западных территориях про-цент крепостного населения был гораздо выше. Так в Прибалтике 85 % кре-стьянства составляли крепостные.
В XIX в. количество крепостных крестьян быстро сокращалось путем перехода в другие сословия. Только в 1816 – 1856 гг. в другие сословия пе-решло свыше 1 млн. душ муж. пола крепостных крестьян (2). Последняя пе-ред крестьянской реформой 10 ревизия 1857 г. нашла в империи 62,5 млн. человек населения, из них крепостных крестьян было 23 млн. кре-стьян всего 34 % населения (3). Таким образом, к моменту отмены кре-постного права крепостных было меньшинство – 1/3 всего населения.
Миф 3. Русские крестьяне были самыми бедными в Европе.
Это очень распространенное в нашем обществе представление, при этом сами европейцы, долго прожившие в России и имевшие возможность сравнить уровень жизни русских с народами Европы, дают совершенно дру-гие сведения о жизни русского народа. Хорват и католик Юрий Крижанич (1618 – 1683) проживший в России более 15 лет и хорошо изучивший рус-скую жизнь того времени, отмечал большее богатство и более высокий уро-вень жизни населения Московской Руси XVII в. по сравнению с ее ближай-шими соседями – «Русская земля богаче и лучше Литовской, Польской и Шведской». В то же время государства Западной и Южной Европы – Испа-ния, Италия, Франция, Англия превосходили в то время Русь по богатству и уровню жизни высших классов. Однако, при этом низшие классы – крестьяне и горожане, по словам Крижанича, «живут на Руси намного лучше и удобнее, нежели в тех пребогатых странах» (1). Интересно что даже крестьяне и холо-пы на Руси в это время носили рубахи, украшенные золотом и жемчугом. Крижанич, критически относясь ко многим русским традициям, в то же вре-мя пишет, что как бедные, так и богатые люди на Руси, в отличие от Запад-ной Европы, мало отличаются в своем столе «едят ржаной хлеб, и рыбу и мя-со». В результате Крижанич делает вывод – «ни в одном королевстве про-стые люди не живут так хорошо, и нигде не имеют таких прав как здесь» (2).
Реформы Петра I разорвали культурную связь между высшими и низ-шими классами, положение простого народа ухудшилось. Однако и в XVIII в. по данным современников уровень жизни крестьян России был выше, чем во многих странах Западной Европы. По наблюдениям французского путе-шественника Жильбера Рома, проехавшего по Сибири в 1780 гг. сибирский крестьянин жил лучше своего французского собрата. Англичанин Джон Пар-кинсон отмечал, что русские крестьяне одеваются намного лучше, чем про-стой народ в Италии (3). А во время заграничных походов русской армии 1813 – 1814 гг. офицеры были удивлены нищетой польского и французского крестьянства по сравнению с русским.
А. С. Пушкин, обладавший глубоким умом и хорошо знавший русскую деревню, отмечал: «Фонвизин в конце XVIII в. путешествовавший по Фран-ции, говорит, что, по чистой совести, судьба русского крестьянина показа-лась ему счастливее судьбы французского земледельца. Верю… Повинности вообще не тягостны. Подушная платится миром; барщина определена зако-ном; оброк не разорителен (кроме как в близости Москвы и Петербурга, где разнообразие оборотов промышленности усиливает и раздражает корысто-любие владельцев)… Иметь корову везде в Европе есть знак роскоши; у нас не иметь коровы есть знак бедности» (4).
Свидетельство Пушкина подтверждается иностранцами. Капитан анг-лийского флота Кокрейн, путешествовавший по России 4 года писал в 1824 г. «положение здешнего крестьянства куда лучше состояния этого класса в Ир-ландии». Кокрейн отмечал в России «изобилие продуктов, они хороши и де-шевы», а также «огромные стада» в обычных деревнях. Другой английский путешественник в 1839 г. писал, что русские мужики живут намного лучше, чем низшие классы не только в Ирландии, но также в Англии и в Шотландии (5).
Миф 4. Крепостные крестьяне не имели никаких прав, помещики безнаказан-но мучили и убивали крестьян.
Права крепостных крестьян были ограничены по сравнению с другими группами населения, однако крепостной крестьянин мог быть истцом и сви-детелем в суде, присягал на верность царю, имел право с согласия помещика переходить в другие сословия. По словам одного из крупнейших современ-ных историков Б. Н. Миронова, «вопреки распространенному в литературе мнению, крестьяне и юридически и фактически вплоть до 1861 г. имели пра-во жаловаться на своих помещиков и активно им пользовались» (1). В 1767 г. Екатерина II запретила подавать жалобы лично ей, «мимо учрежденных на то правительств».
В отличие от многих государств Европы (например, Польши, где убий-ство крепостного вообще не считалось государственным преступлением и подлежало только церковному наказанию) законы России защищали жизнь и имущество крестьян от помещиков. «Убийство крепостного рассматривалось как тяжкое уголовное преступление» (2). Соборное Уложение 1649 г. разде-ляет меру ответственности помещика за неумышленное и предумыш-ленное убийство крестьянина. В случае неумышленного убийства (в драке) дворянин подвергался тюремному заключению до специального распоряжения царя. При предумышленном убийстве крестьянина ви-новного казнили, независимо от социального происхождения (3). В прав-ление Елизаветы Петровны, когда смертная казнь в России была фактически отменена, дворян, виновных в смерти своих крестьян, обычно отправляли на каторгу.
Правительство внимательно следило за отношениями помещиков и крестьян. Екатерина II в 1775 г. уполномочила генерал – губернаторов пре-следовать помещиков за жестокое обращение с крестьянами вплоть до кон-фискации имений и передачи их в управление опекунским советам (4). Алек-сандр I в 1817 г. указал за произвол помещиков предавать их суду и брать имения под опеку казны. За 1834 – 1845 гг. правительство привлекло к суду 2838 дворян и осудило из них 630 человек. В правление Николая I в опеке находилось ежегодно около 200 имений, взятых за плохое обращение поме-щиков с крестьянами. Правительство постоянно регулировало отношения помещиков и крестьян. В 1834 – 1845 гг. в России было осуждено 0,13 % крестьян за неповиновение помещикам и 0,13 % помещиков за превы-шение власти над крестьянами.
Миф 5. Освобождение от крепостного права проводилось исключи-тельно в интересах помещиков.
Подобная оценка надолго утвердилась в нашей исторической литерату-ре, благодаря В. И. Ленину, который писал, что реформу «проводили крепо-стники в интересах крепостников». Справедливости ради надо сказать, что юрист по образованию и партийный вождь по призванию В. И. Ленин нико-гда не получал исторического образования, не был ни историком ни просто объективным исследователем, и писал работы не в научных, а исключитель-но в политических интересах. Эта крайняя форма ангажированности, когда русская действительность просто подгонялась под взгляды вождя, вызывала удивление даже у основателя русского марксизма Г. В. Плеханова.
На самом деле реформа 1861 г. привела к массовым разорениям поме-щиков, продаже десятков тысяч помещичьих имений, так что говорить о том, что правительство проводило реформу только в их интересах, явно не прихо-дится (1). По мнению хорошо осведомленного современника событий, князя В.П. Мещерского, главные руководители реформы 1861 г. Я.И. Ростовцев, Н.А. Милютин, великий князь Константин Николаевич и другие представи-тели интересов петербургской бюрократии, не только не руководствовались интересами помещиков, но наоборот скорее хотели разрушить основы зе-мельного дворянства, создав для него «критическое и трудное положение» (2). Конечно, и эта оценка является односторонней. В реформе 1861 г. госу-дарство пыталось найти компромисс между крестьянами, помещиками и своими интересами.
Крестьяне получили в ходе реформы 1861 г. в среднем 4, 8 десятин на душу муж. пола, или по 14, 4 десятин на двор (1 десятина составляла примерно 1,1 гектара). По подсчетам экономиста Ю. Э. Янсона прожиточ-ный минимум для крестьянской семьи составлял в 1870 гг. 10 – 11 десятин на двор (3). Таким образом, в целом полученной земли хватало. Главными про-блемами русской деревни к началу XX в. являлся бурный демографический рост (в 1858 – 1914 гг. крестьянское население увеличилось в 2, 2 раза и, со-ответственно, на столько же уменьшился средний душевой надел) и низкая культура земледелия (уцелевшие после 1861 г. помещичьи хозяйства получа-ли на таких же землях урожаи в несколько раз выше, чем у большинства кре-стьян).
По словам французских историков, «несмотря на все ограничения, русская реформа оказалась бесконечно более щедрой, чем подобная же реформа в соседних странах, Пруссии и Австрии, где крепостным была предоставлена совершенно голая свобода, без малейшего клочка земли» (4).
Миф 6. Всей землей до 1917 года владели помещики.
Это одно из самых печальных и долгих заблуждений в отечественной истории. В течение нескольких десятилетий перед катастрофой 1917 г. рус-ские революционеры агитировали среди крестьян, пытаясь доказать, что все их экономические проблемы вызваны исключительно засильем помещичье-го землевладения. После победы большевиков эта клевета естественно вошла во все учебники отечественной истории, и до настоящего времени воспроиз-водится частью современных учебных пособий. Между тем ученые, рабо-тающие с архивными и статистическими материалами, давно доказали, что подобные взгляды совершенно не соответствуют действительности. Обра-тимся к фактам. Всего в Европейской России имелось 381 млн. десятин зем-ли, из них до реформы 1861 г. помещики (120 тысяч землевладельцев) владе-ли 121 млн. десятин т. е. менее чем 1/3. Почти вся остальная территория при-надлежала государству, которое земли, пригодные к обработке, предоставля-ло общинам государственных и дворцовых крестьян. Кроме того, надо учи-тывать, что десятки млн. десятин по природным условиям (тундра, тайга) не могли быть задействованы в сельском хозяйстве. В 1861 г. бывшие помещи-чьи крестьяне получили 34 млн. десятин от своих помещиков, у которых ос-талось сразу после реформы 87 млн. десятин. Реформа 1861 г. нанесла тяже-лый удар по дворянскому землевладению, около половины помещиков не смогли вести хозяйство в новых условиях и продавали землю. В последую-щее время ежегодно продавалось около 1 млн. десятин помещичьей земли, главными покупателями которой стали именно крестьяне (1).
В результате к 1905 г. помещикам принадлежало только 53 млн. деся-тин, а 42 млн. десятин помещики продали за этот период крестьянам (26 млн.) и купцам (16 млн.). Помимо покупных земель у всех крестьян (бывших государственных, дворцовых и помещичьих) и казаков имелось 139 млн. де-сятин надельных земель. Таким образом, к 1905 г. с учетом купленной земли у крестьян и казаков имелось 165 млн. десятин земли против 53 млн. десятин у помещиков, но, кроме того, значительная часть дворян-ской земли находилась у крестьян в аренде.
К 1916 г. в результате продаж у помещиков осталось только 40 млн. де-сятин земли, причем значительной частью это были земли с лесом. В резуль-тате к 1916 г. по данным земской статистики крестьяне владели 90 % пашенной земли и также 94 % скота в Европейской России, а также 100 % в Азиатской России (2). По словам русского историка С. Г. Пушкарева «по составу землевладения Россия уже в 1905 г. была совершенно крестьян-ской страной (в большей степени, чем какая-либо из европейских стран)» (3). Когда в 1918 г. крестьяне разделили между собой 40 млн. десятин поме-щичьей земли, выяснилось, что крестьянские наделы выросли незначительно и большого значения эти земли не сыграли, 1 дворянская десятина к этому времени приходилась на 5,5 крестьянских. В это время большевики откро-венно заявляли, что лозунг захвата помещичьих земель не имел «серьезного экономического значения», а был поднят для поднятия крестьян против за-конной власти. В целом, характеризуя начало XX в. профессор Гарварда Ричард Пайпс отмечает, что в отличие от государств Европы Англии, Испании, Италии, Франции, где подавляющая часть земли находилась в руках крупных землевладельцев, до революции 1917 г. «Россия … была классическим примером страны малых крестьянских хозяйств» (4). Ирония истории заключается в том, что именно после победы революционе-ров крестьян насильно загнали в крупные хозяйства – колхозы, через которые государство эксплуатировало народный труд, сделав фактически всех кре-стьян батраками. А те, кто сопротивлялся – были убиты или отправлены в ссылку. Современные историки оценивают количество жертв только коллек-тивизации примерно в 10 млн. человек.
Миф 7. Царская Россия была экономически отсталой страной.
К началу XX в. Россия входила в 5 крупнейших по уровню экономиче-ского развития государств мира: США, Германия, Англия, Франция, Россия. По данным американского исследователя Р. Кеннеди к 1900 г. Россия зани-мала 4 место в мире по уровню мирового промышленного производства, ее доля составляла 9 % (1). При этом темпы роста российской экономики на протяжении длительного периода 1890 – 1914 гг. являлись самыми вы-сокими среди всех 5 ведущих промышленных государств мира. К 1917 г. в России было построено 81 тыс. км железных дорог, за последние 37 лет с 1880 г. строилось в год свыше 1,5 тыс. км. Даже в годы войны промышлен-ность России продолжала расти (теперь в основном за счет военного произ-водства). После небольшого спада в 1914 г. – 1,3 %, в 1915 г. прирост соста-вил 10,8 %, а в 1916 г. 10,2 %. Только в 1917 г. после начала революции про-исходит глубокий спад в промышленности – 20,2 % (2). В результате только в годы правления Николая II русская промышленность учетверила свою производительность.
Ускоренное развитие происходило не только в промышленности, но и в сельском хозяйстве. Традиционно Россия являлась крупнейшей сельскохо-зяйственной страной мира и своими продуктами снабжала государства Ев-ропы. За 20 лет правления Николая II 1894 – 1914 гг. сбор урожая хлебов уд-воился, вырос с 2 млрд. до 4 млрд. пудов. В 1913 г. урожай хлебов был на 1/3 выше, чем трёх других крупнейших сельскохозяйственных стран у Аргенти-ны Канады и США вместе взятых. Россия давала 1/4 мирового производ-ства хлебов и занимала 1 место в мире по общему объему сельскохозяй-ственной продукции (3).
В царствование императора Николая II быстро росло благосостояние населения. Показателем этого стал демографический рост. За 20 лет населе-ние увеличилось на 50 млн. чел. (на 40%). Потребление основных продуктов выросло более чем в 2 раза. Вклады в сберегательных кассах выросли с 300 млн. в 1894 до 2,200 млрд. в 1913 г. Английский писатель М. Беринг про-бывший в России несколько лет, писал: «Широкие массы, крестьянство, в лучшем экономическом положении, чем когда-либо» (4).
В 1913 один из самых крупных экономистов мира Эдмон Тэри по заданию французского правительства изучил состояние русской эконо-мики и сделал вывод: «если дела европейских наций будут с 1912 по 1950 г. идти также, как они шли с 1900 г. по 1912 г., Россия к середине теку-щего века будет господствовать над Европой, как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении» (5).
Миф 8. Русские рабочие жили в нищете.
Можно сказать, что для всех государств был характерен дешевый рабо-чий труд на первых этапах развития предприятий капиталистического типа. Позднее, вопреки марксистскому учению о постоянном и неуклонном обни-щании рабочего класса по мере развития капитализма, заработная плата ра-бочих постепенно увеличивалась. В России вторая половина XIX в. стала временем массового строительства капиталистического производства, в это время многие предприниматели пытались получить сверхприбыли за счет эксплуатации рабочих. Характерно, что императорское правительство заняло твердую позицию по рабочему вопросу. В правление Александра III и Нико-лая II был издан ряд законов, защищавших рабочих от произвола фабрикан-тов, для надзора за исполнением законодательства учреждена фабричная ин-спекция. Закон 1897 г. запрещал работу свыше 11,5 часов в день, а в субботу, предпраздничные дни и в ночную смену свыше 10 часов. В это время в большинстве стран Европы вообще еще не существовало законодательных ограничений времени мужского труда. Закон 1903 г. возложил на предпри-нимателей ответственность за несчастные случаи с рабочими на производст-ве (1).
Как выглядело российское рабочее законодательство на фоне мирового опыта? В 1912 г. президент США Тафт публично заявил, что Николай II «создал такое совершенное рабочее законодательство, каким ни одно де-мократическое государство похвастаться не может». В этом факте нет ни-чего удивительного, правительство России было независимо от влияния сво-их и иностранных капиталистов, в отличие от Англии, Франции или США, где эти круги оказывали главное влияние на политику.
В 1896 г. на встрече с петербургскими промышленниками С. Ю. Витте заявил: «Можете себе представить правительство более благо-склонное к промышленности, чем настоящее… Но вы ошибаетесь, гос-пода, если воображаете, что это делается для вас, для того, чтобы облег-чить вам наибольшую прибыль; правительство главным образом имеет в виду рабочих; этого вы, господа, кажется, не поняли» (2).
В советское время работы по истории рабочего класса содержали обя-зательное положение о том, что нищета рабочих все увеличивалась. Харак-терно, что сами русские революционеры, когда им не надо было агитировать массы, писали в своих воспоминаниях о другом уровне жизни рабочего клас-са. Основатель русского марксизма Г. В. Плеханов вспоминал о рабочих Пе-тербурга второй половины XIX века – «вся среда отличалась значительной умственной развитостью и высоким уровнем своих житейских потребностей. Я с удивлением увидел, что эти рабочие живут нисколько ни хуже, а многие из них даже гораздо лучше, чем студенты. В среднем каждый из них зараба-тывал от 1 руб. 25 коп. до 2 руб. в день». По словам Плеханова часть рабо-чих снимали уже в это время «прекрасно меблированные комнаты, покупали книги и любили иногда побаловать себя бутылкой хорошего вина». Кроме того «все рабочие этого слоя одевались несравненно лучше… нашего брата студента». Каждый из них имел хороший костюм и в нем выглядел «бари-ном» гораздо больше любого студента, причем, студенты – в то время обыч-но выходцы из дворянских и буржуазных семей, часто упрекали рабочих за «буржуазную склонность к франтовству» (3).
Но, может быть, такой уровень жизни имелся только в столице? Зара-ботная плата рабочих в России была меньше, чем в Англии и Франции, но купить на нее можно было больше, по причине дешевизны продуктов. Американский историк Блюм выяснил, что в 1856 г., например, питание кузнеца и плотника на Урале было здоровее и обильнее, чем у их совре-менников английских и французских рабочих этих специальностей, не-смотря на более высокие заработки последних (4).
При этом в России уже в XIX в. далеко не все заводчики искали только наживы, имели место интересные эксперименты с привлечением рабочих к участию в прибылях. Инженер Н. Н. Изнар в своих воспоминаниях рассказы-вает о Мальцевском заводском округе, расположенном в Смоленской, Кур-ской и Орловской губерниях. В этом округе имелось 22 больших завода по изготовлению паровозов и вагонов, на которых работали несколько десятков тысяч рабочих. В 1875 г. капиталист С. И. Мальцев создал товарищество с капиталом в 6 млн. рублей, в котором рабочим и служащим было предостав-лено участие в прибылях. На трудных работах был установлен восьмичасо-вой рабочий день. Рабочим были построены каменные дома по 3 – 4 комна-ты, с большим участком под сад и огород. Были также построены школы, ре-месленные училища, больницы. Заработная плата рабочих составляла уже тогда 170 рублей в год (5). Мальцевские заводы были не единичным приме-ром. Русские экономисты начала XX в. отмечали в качестве одной из глав-ных причин медленного развития заводов Урала особые отношения, сло-жившиеся между старыми заводчиками и рабочими. В отличие от новых ка-питалистов, старые владельцы заводов, нажившие большие капиталы «со-вершенно не были заинтересованы в дальнейшем развитии своих заводов и вели дело крайне рутинно, даже без некоторого оттенка чистой благотвори-тельности местному рабочему населению, которое без заводских работ рис-ковало голодать. Население в свою очередь привыкло смотреть на то, что за-воды должны его кормить и что иначе и быть не может» (6).
К XX в. достаточно высокий жизненный уровень был характерен и для рабочих провинций. Н. С. Хрущев вспоминал, что до 1917 г., работая сле-сарем на донецкой шахте, он материально жил лучше, чем в 1930-е гг., когда был высокопоставленным партийным чиновником в Москве «… работая простым слесарем, зарабатывал 45 руб. при ценах на черный хлеб в 2 коп., на белый – 4 копейки, фунт сала – 22 коп., яйцо стоило ко-пейку, ботинки, самые лучшие «Скороходовские» - 7 руб. Чего уж тут сравнивать. Когда я вел партработу в Москве, то и половины этого не имел, хотя занимал довольно высокое место» (7). Затем Хрущев честно признается, что в 1930-е гг. «другие люди были обеспечены еще хуже, чем я». Понятно, что простые рабочие и служащие получали намного меньше секретаря Московского горкома партии.
Но, может быть, Н. С. Хрущев принадлежал к высококвалифицирован-ной рабочей аристократии и его уровень жизни резко отличался от большин-ства рабочих? К 1917 г. Хрущеву было только 22 года и получить такую ква-лификацию он просто не успел. В 1909 г. современник, требуя прибавить зарплату молодым ученым, сообщает – «только плохой слесарь получает 50 р. в месяц – жалованье кандидата в профессора, – а хороший слесарь получа-ет 80 – 90 руб. в месяц» (8). Следовательно, молодой Н. С. Хрущев получал не как представитель рабочей аристократии, а как «плохой слесарь». Его уровень жизни был типичным.
Большевики подняли рабочих на революцию, обещая им золотые горы. Но в реальности политика «военного коммунизма» большевиков привела Россию к экономическому краху. К 1921 г. русская промышленность сокра-тила свою производительность в 7 раз, а уровень жизни рабочих по призна-нию экономиста большевика Крицмана снизился до 1/ 3 от 1914 г. (9) В пе-риод НЭПА уровень жизни рабочих начал постепенно подниматься до уров-ня 1914 г., но политика индустриализации вновь отбросила его назад. Только в 1950 – 1970 гг. уровень жизни рабочих постепенно приблизился к уровню жизни в царской России, однако в эпоху «перестройки» и «либеральных ре-форм» произошло его новое падение.
Современный историк доктор исторических наук Б. Н. Миронов под-считал, что даже в 1985 г. в Советском Союзе уровень жизни рабочих вырос незначительно по отношению к 1913 г., а по многим продуктам и к этому времени не был достигнут уровень царской России. Так в 1913 г. плотник мог купить на месячную зарплату 135 кг. говядины, а в 1985 г. – только 75 кг. Но, добавим, в 1985 г., в отличие от 1913 г., столько мяса рабочий мог купить только теоретически – почти на всей территории государства этот продукт продавался по талонам – 1 кг. человеку на месяц. В результате в наше вре-мя большинство граждан России (кроме нескольких регионов ХМАО, Москвы), живущих на зарплату, «могут купить на нее продуктов мень-ше, чем квалифицированный рабочий в 1913 и д
---------- Сообщение добавлено в 15:25 ---------- Предыдущее сообщение размещено в 15:21 ----------
Ровно десять лет тому назад рабочий Пантелей Грымзин получил от своего подлого гнусного хозяина кровопийцы поденную плату за 9 часов работы — всего два с полтиной!!! "Ну, что я с этой дрянью сделаю?.. — горько подумал Пантелей, разглядывая на ладони два серебряных рубля и полтину медью... — И жрать хочется, и выпить охота, и подметки к сапогам нужно подбросить, старые — одна, вишь, дыра... Эх, ты жизнь наша раскаторжная!!" Зашел к знакомому сапожнику: тот содрал полтора рубля за пару подметок.
- Есть ли на тебе крест-то? — саркастически осведомился Пантелей.
Крест, к удивлению ограбленного Пантелея, оказался на своем месте, под блузой, на волосатой груди сапожника. "Ну, вот остался у меня рупь-целковый, — со вздохом подумал Пантелей. — А что на него сделаешь? Эх!.." Пошел и купил на целковый этот полфунта ветчины, коробочку шпрот, булку французскую, полбутылки водки, бутылку пива и десяток папирос, — так разошелся, что от всех капиталов только четыре копейки и осталось. И когда уселся бедняга Пантелей за свой убогий ужин — так ему тяжко сделалось, так обидно, что чуть не заплакал.
- За что же, за что... — шептали его дрожащие губы. — Почему богачи и эксплуататоры пьют шампанское, ликеры, едят рябчиков и ананасы, а я, кроме простой очищенной, да консервов, да ветчины — света Божьего не вижу... О, если бы только мы, рабочий класс, завоевали себе свободу!.. То-то мы бы пожили по-человечески!..
Однажды, весной 1920 года рабочий Пантелей Грымзин получил свою поденную плату за вторник: всего 2700 рублей. "Что ж я с ними сделаю", — горько подумал Пантелей, шевеля на ладони разноцветные бумажки. — И подметки к сапогам нужно подбросить, и жрать, и выпить чего-нибудь — смерть хочется!" Зашел Пантелей к сапожнику, сторговался за две тысячи триста и вышел на улицу с четырьмя сиротливыми сторублевками. Купил фунт полубелого хлеба, бутылку ситро, осталось 14 целковых... Приценился к десятку папирос, плюнул и отошел. Дома нарезал хлеба, откупорил ситро, уселся за стол ужинать... и так горько ему сделалось, что чуть не заплакал.
- Почему же, — шептали его дрожащие губы, — почему богачам все, а нам ничего... Почему богач ест нежную розовую ветчину, объедается шпротами и белыми булками, заливает себе горло настоящей водкой, пенистым пивом, курит папиросы, а я, как пес какой, должен жевать черствый хлеб и тянуть тошнотворное пойло на сахарине!.. Почему одним все, другим — ничего?.. Эх, Пантелей, Пантелей... Здорового ты дурака свалял, братец ты мой!.....
© Аркадий Аверченко
