Как я пошёл на зимнюю рыбалку
Как я поехал на зимнюю рыбалку.
Я не любитель зимней рыбалки. Наверное, это повелось с раннего детства. Мы тогда жили на Розочке в частном доме. Зимой с отоплением было не очень и меня, мелкого, кутали и пеленали, более чем требуется. С тех пор, находясь в зимнее время года на открытом воздухе, я «кутаюсь» в дополнительные свитера, за что ещё в пору моего отрочества друзья прозвали меня «тепличный». Так что, родители, закаляйте детей!
Ловить на открытой воде с момента схода льда и до его появления - одно удовольствие. А это восемь месяцев в году, ну, разве не достаточно, чтобы насладиться рыбалкой. Четыре оставшихся месяца, можно нагуливать аппетит и готовиться к новому сезону. Проезжая мимо водоёмов, скованных зимней стужей, я иногда скептически, иногда с завистью наблюдал за удивительными людьми. Чёрные неподвижные нэцкэ на белой глади смотрелись как футуристический пейзаж – Люди, вмёрзшие в вечность! Кто-то назвал их пингвинами, это, по-моему, из-за походки. Увешанные приспособами, как Шварц в фильме «Коммандос», в одежде, раздувающей силуэт, в валенках на грубый носок козьей шерсти, эти люди шли в непроглядную пургу сквозь декабрьский дерущий мороз. Переваливаясь с ноги на ногу, они шли как откормившиеся пингвины, возвращающиеся от тёплой океанской полыньи к местам обитания, проторив на уже окрепшем льде свою судьбоносную тропу. Эти бесподобные, отмороженные на всю жизнь люди с обветренными скуластыми лицами - хорошие мужики. Они подчинили себе белое ледяное безмолвие, они солдаты удачи, без страха и упрёка и где-то там, между лункой и дном, ждёт своей участи прожорливый клыкастый красавец. Они сидят себе и сидят, несмотря ни на что, насаживая на микроскопический крючок грубыми замёрзшими пальцами малюсенькие личинки репейной моли. Это искусство отвоёвывать у природы её исконные владения. Скажу больше, я уважаю этих несогласных с климатическими условиями и плюющих на столбик термометра, уважаю так, что однажды решил стать одним из них!
Мы с Соней поссорились, как это и бывает, из-за мелочи. Её всегда бесит, что я молчу. Она подначивает, говоря колкости, а я, хоть бы хны, не реагирую. Пока, наконец, терпение заканчивается и мы в удовольствие, с нескрываемым блаженством, начинаем выплёскивать весь негатив накопившийся внутри. На головы друг другу сыпется многолетняя обида, вспоминаются все недостатки. Мы орём так, что у видавшей много на своём веку соседки, тети Маши, волосы встают дыбом. Потом бой захлёбывается, последние отзвуки замолкающий канонады, выкуренная на балконе сигарета и всё – штиль.
- Я уезжаю на выходные к тётке в Солигорск, мне нужны деньги…
- Сколько?..
- 50 рублей.
- На 100…
Она подходит к серванту, показывает на бутылку коньяка.
- Видишь, стоит, будет стоять до февраля!
Я снимаю трусы.
- Видишь, висит, будет висеть до марта!
- Хам!
- Я тебя тоже люблю, дорогая…
- Пожалуйста, не ходи в казино!..
- Я поеду на рыблку.
- Зимой?! Что-то новенькое! Хм! Ну-ну! Смотри не отморозь чего-нибудь…
Я задумываюсь ненадолго. Может и правда, пойти на рыбалку?! Нужно только перебороть свою лень. Та же рыбалка только со льда. Я звоню Семёну эксперту рыбного дела, занимающегося им круглогодично.
- Сёма, привет!
- Привет.
- Слушай брат, чем отличается зимняя рыбалка от летней?
- Ничем. Сиди лови.
- Ну, а тебе какая больше нравится?
- Мне рыба нравится… Он косноязычен и немногословен. Зато искренне прямолинейный, как бронепоезд. «Ну, это нормально» - как говорил персонаж Машкова.
Звоню Жене, более словоохотливому, но менее компетентному. Тот же вопрос и,… тирада.
- Зимняя рыбалка – вот это класс! Вот это класс! Прелесть, а не рыбалка!
- Ну, в чём класс, в чём?!
- Да, пока не побываешь, не почувствуешь, что тут говорить. Я вот также как ты рассуждал, пока не попробовал. Попробуй и ты, понравится. Понимаешь, летом каждый может удочку подержать, а зимой… Тут только гуру выходят на лёд.
- Да, это обычные люди!!!
- Нет! Выходить из дома в лютый мороз, и сидеть весь день, уставившись в одну точку, уже само по себе необычно. А вечный поиск, а борьба противоположностей. Люди жмутся к батареям, а ты на лёд, ловить. Десять лунок продолби, двадцать. Ищешь – нет, идёшь дальше. Ищешь – нет, идёшь дальше. А метель стелет, негде спрятаться, а ты сидишь, упёртый «и без рыбы» - думаю я про себя. Достанешь фляжку, сто на грудь и дальше сидишь. Красота.
- На морозе пить нельзя, пьянеешь быстрее, вредно. На льду нужно быть собранным, - умничаю я.
- Возможно, но только не нам, людям в чёрных бушлатах.
- Да уж, - думаю, как говорила моя бабушка, - любит он пули заливать.
Я надолго задумался, взвешивая все «за» и «против». Пока наконец не решил: «Всё! Иду!» Погода, как всегда – не важно, там разберёмся! На антресоль за ящиком, старым овчинным полушубком, старым царапанным ледорубом бирюзового цвета и сапогами для лётчиков, несущих службу в условиях крайнего севера. Всё это мне досталось в наследство от тестя. Потом в рыбный, мотыля купил, опарыша. Собрал вещщы. Всё готов. Утром, взглянув на термометр, поёжился - минус 15, ветерок, мелкий снег. Всё, в бой! Я смогу! Я – лучший!
Когда элементы зимнего обмундирования заняли подобающие им места, я подошёл к зеркалу. Отдэдова на меня смотрела странная фигура – какой-то мужик в овчинном полушубке и заячьем треухе, с неподдельной точностью напоминающий Деда Мазая. Сапоги к слову были со свинцовыми вставками в подошвы. Подошвы эти были сантиметров пять! Оторвать их от земли можно было с большим трудом. Это, сука, чтобы лётчики не улетали в пургу. В таких сапогах, сука, даже на Луне можно прыгать, хрен куда улетишь!!! Ящик на плечё и побрёл. Не пошёл! А побрёл со всей этой …амуницией! Другого слова не подберу, пот меня стал прошибать уже возле остановки. Ну, да ладно, с горем пополам добрался до водоёма, при виде которого в нутре заиграла знакомая ершинка. Вот оно, свершилось, я на зимней рыбалке! Но радость мнимая моя зажглась на малое мгновение и в скором времени потухла как свеча.
Светало. На утренней серой глади уже сидели первые, страдальцы. Я брёл в этой ледяной мгле и думал «какого…городового я сюда припёрся! Сидел бы счас дома, пил пивасик, смотрел биатлон. Нет! Надо ж припёрся, рыбачило…Позвонила Соня.
- Как ты?
- Иду.
- Куда?
- К челюскинцам, на старую зимовку. У них заканчивается еда и бортмеханик заболел…
- Это ты заболел. Ты хоть тепло оделся? Смотри там, долго не сиди…
Да, я бы уже и сразу развернулся и домой. Да как-то не, по-моему, это. Всё же пару хвостов я сегодня кровь из носу достану, хочется мне посмотреть ей в глаза, ей - зимующий рыбёхе! Осмотрелся. Куда идти? Почему хотелось ближе к берегу, там, где расстилались лохматые перья вмёрзшего камыша. Я пошёл на ориентир, возле самой кромки камыша на льду лежал человек. Я поспешил потому что, мороз неистовствовал, потому что, наверное, ему плохо. Подойдя, ближе я увидел, что он очень даже жив и с нескрываемым интересом таращится в пробуренную лунку.
- Здорово!
- Привет! Он смотрел куда то в глубину лунки, можно было подумать что это ловля окуня вприглядку. Но, нет! Он остолбенело смотрел куда-то в бездонность холодной декабрьской воды! На ум пришли стихи:
- Снег идёт, метёт пурга,
Все тропинки замело,
Только ёж во тьме кромешной
Ищет он своё бытьё,
Потому, что утром ранним,
Он предал своих друзей,
И теперь колючим взгдядом,
Ставит ёж друзей в подвох.
Что ты ищешь? Самозванец!
Ты теряешь свой предел.
Но друзья тебя согнали –
С плеч долой тебя «Колючка»
Не х.. ставить свою палку в колесо своих друзей!
- Как оно? – Молчание. – Что там?
- Там рыба плавает. – А-а! Дурдом.
Погода ухудшалась. Ветер, колючий снег. Я достал из кармана флягу, хотел отпить, «не, думаю, после первой рыбины, спрятал». Наконец поставил на лёд тяжёлый ящик. Распаковался. Взял в руки бур. Вращательно-поступательные движения – бур вгрызается в лёд. Ножи тупые, но я упорный. Сахарный рафинад осколков, и вот она первая моя в жизни лунка. Шумовкой выгреб лёд. Руки мёрзнут на ветру. В морду дует. Зачем я здесь. Беру удилище – самопал. Останки дирижёрской палочки в кобыле пенопласта. Леска, мормышка - уралка, кивок из лавсана – всё как в учебнике. Не закармливаю - не чем, я вообще в разведку пришёл. Пытаюсь нацепить мотыль. Нацепил. Нужен ли он? Вроде не холодно, даже нравиться. Какая глубина здесь? Метр, полтора, два. Начинаю играть. Вверх, плавно в низ помаленьку. Вот оно – дно. Кивок приподымается и замирает. Сижу. Достал сигарету, закурил. Сапоги, сука, не для лётчиков крайнего севера, ноги, почему-то сивереют и колит мороз их. Тыркаю возле дна, всматриваюсь в кивок. Тишь. Надо долбить другую лунку – нет, мало сидел! Снег больше метёт. Мужик у лунки всё лежит, замёрзнет ведь, поганец. Подхожу.
- На, глотни, - достаю флягу. Он встаёт припадает, делает несколько глотков.
- Слушай, холодно на тебя смотреть. На хера ты лежишь, вон, уже синий весь.
- Нормально,- говорит, - так надо. «Ну, чёрт с тобой» - думаю. Сам отпиваю. Внутри жжёт приятно. Закуриваю. Сажусь, меняю стиль игры – тишина. Игра, на опускании, кивок молчит…. И тут….
Я не любитель зимней рыбалки. Наверное, это повелось с раннего детства. Мы тогда жили на Розочке в частном доме. Зимой с отоплением было не очень и меня, мелкого, кутали и пеленали, более чем требуется. С тех пор, находясь в зимнее время года на открытом воздухе, я «кутаюсь» в дополнительные свитера, за что ещё в пору моего отрочества друзья прозвали меня «тепличный». Так что, родители, закаляйте детей!
Ловить на открытой воде с момента схода льда и до его появления - одно удовольствие. А это восемь месяцев в году, ну, разве не достаточно, чтобы насладиться рыбалкой. Четыре оставшихся месяца, можно нагуливать аппетит и готовиться к новому сезону. Проезжая мимо водоёмов, скованных зимней стужей, я иногда скептически, иногда с завистью наблюдал за удивительными людьми. Чёрные неподвижные нэцкэ на белой глади смотрелись как футуристический пейзаж – Люди, вмёрзшие в вечность! Кто-то назвал их пингвинами, это, по-моему, из-за походки. Увешанные приспособами, как Шварц в фильме «Коммандос», в одежде, раздувающей силуэт, в валенках на грубый носок козьей шерсти, эти люди шли в непроглядную пургу сквозь декабрьский дерущий мороз. Переваливаясь с ноги на ногу, они шли как откормившиеся пингвины, возвращающиеся от тёплой океанской полыньи к местам обитания, проторив на уже окрепшем льде свою судьбоносную тропу. Эти бесподобные, отмороженные на всю жизнь люди с обветренными скуластыми лицами - хорошие мужики. Они подчинили себе белое ледяное безмолвие, они солдаты удачи, без страха и упрёка и где-то там, между лункой и дном, ждёт своей участи прожорливый клыкастый красавец. Они сидят себе и сидят, несмотря ни на что, насаживая на микроскопический крючок грубыми замёрзшими пальцами малюсенькие личинки репейной моли. Это искусство отвоёвывать у природы её исконные владения. Скажу больше, я уважаю этих несогласных с климатическими условиями и плюющих на столбик термометра, уважаю так, что однажды решил стать одним из них!
Мы с Соней поссорились, как это и бывает, из-за мелочи. Её всегда бесит, что я молчу. Она подначивает, говоря колкости, а я, хоть бы хны, не реагирую. Пока, наконец, терпение заканчивается и мы в удовольствие, с нескрываемым блаженством, начинаем выплёскивать весь негатив накопившийся внутри. На головы друг другу сыпется многолетняя обида, вспоминаются все недостатки. Мы орём так, что у видавшей много на своём веку соседки, тети Маши, волосы встают дыбом. Потом бой захлёбывается, последние отзвуки замолкающий канонады, выкуренная на балконе сигарета и всё – штиль.
- Я уезжаю на выходные к тётке в Солигорск, мне нужны деньги…
- Сколько?..
- 50 рублей.
- На 100…
Она подходит к серванту, показывает на бутылку коньяка.
- Видишь, стоит, будет стоять до февраля!
Я снимаю трусы.
- Видишь, висит, будет висеть до марта!
- Хам!
- Я тебя тоже люблю, дорогая…
- Пожалуйста, не ходи в казино!..
- Я поеду на рыблку.
- Зимой?! Что-то новенькое! Хм! Ну-ну! Смотри не отморозь чего-нибудь…
Я задумываюсь ненадолго. Может и правда, пойти на рыбалку?! Нужно только перебороть свою лень. Та же рыбалка только со льда. Я звоню Семёну эксперту рыбного дела, занимающегося им круглогодично.
- Сёма, привет!
- Привет.
- Слушай брат, чем отличается зимняя рыбалка от летней?
- Ничем. Сиди лови.
- Ну, а тебе какая больше нравится?
- Мне рыба нравится… Он косноязычен и немногословен. Зато искренне прямолинейный, как бронепоезд. «Ну, это нормально» - как говорил персонаж Машкова.
Звоню Жене, более словоохотливому, но менее компетентному. Тот же вопрос и,… тирада.
- Зимняя рыбалка – вот это класс! Вот это класс! Прелесть, а не рыбалка!
- Ну, в чём класс, в чём?!
- Да, пока не побываешь, не почувствуешь, что тут говорить. Я вот также как ты рассуждал, пока не попробовал. Попробуй и ты, понравится. Понимаешь, летом каждый может удочку подержать, а зимой… Тут только гуру выходят на лёд.
- Да, это обычные люди!!!
- Нет! Выходить из дома в лютый мороз, и сидеть весь день, уставившись в одну точку, уже само по себе необычно. А вечный поиск, а борьба противоположностей. Люди жмутся к батареям, а ты на лёд, ловить. Десять лунок продолби, двадцать. Ищешь – нет, идёшь дальше. Ищешь – нет, идёшь дальше. А метель стелет, негде спрятаться, а ты сидишь, упёртый «и без рыбы» - думаю я про себя. Достанешь фляжку, сто на грудь и дальше сидишь. Красота.
- На морозе пить нельзя, пьянеешь быстрее, вредно. На льду нужно быть собранным, - умничаю я.
- Возможно, но только не нам, людям в чёрных бушлатах.
- Да уж, - думаю, как говорила моя бабушка, - любит он пули заливать.
Я надолго задумался, взвешивая все «за» и «против». Пока наконец не решил: «Всё! Иду!» Погода, как всегда – не важно, там разберёмся! На антресоль за ящиком, старым овчинным полушубком, старым царапанным ледорубом бирюзового цвета и сапогами для лётчиков, несущих службу в условиях крайнего севера. Всё это мне досталось в наследство от тестя. Потом в рыбный, мотыля купил, опарыша. Собрал вещщы. Всё готов. Утром, взглянув на термометр, поёжился - минус 15, ветерок, мелкий снег. Всё, в бой! Я смогу! Я – лучший!
Когда элементы зимнего обмундирования заняли подобающие им места, я подошёл к зеркалу. Отдэдова на меня смотрела странная фигура – какой-то мужик в овчинном полушубке и заячьем треухе, с неподдельной точностью напоминающий Деда Мазая. Сапоги к слову были со свинцовыми вставками в подошвы. Подошвы эти были сантиметров пять! Оторвать их от земли можно было с большим трудом. Это, сука, чтобы лётчики не улетали в пургу. В таких сапогах, сука, даже на Луне можно прыгать, хрен куда улетишь!!! Ящик на плечё и побрёл. Не пошёл! А побрёл со всей этой …амуницией! Другого слова не подберу, пот меня стал прошибать уже возле остановки. Ну, да ладно, с горем пополам добрался до водоёма, при виде которого в нутре заиграла знакомая ершинка. Вот оно, свершилось, я на зимней рыбалке! Но радость мнимая моя зажглась на малое мгновение и в скором времени потухла как свеча.
Светало. На утренней серой глади уже сидели первые, страдальцы. Я брёл в этой ледяной мгле и думал «какого…городового я сюда припёрся! Сидел бы счас дома, пил пивасик, смотрел биатлон. Нет! Надо ж припёрся, рыбачило…Позвонила Соня.
- Как ты?
- Иду.
- Куда?
- К челюскинцам, на старую зимовку. У них заканчивается еда и бортмеханик заболел…
- Это ты заболел. Ты хоть тепло оделся? Смотри там, долго не сиди…
Да, я бы уже и сразу развернулся и домой. Да как-то не, по-моему, это. Всё же пару хвостов я сегодня кровь из носу достану, хочется мне посмотреть ей в глаза, ей - зимующий рыбёхе! Осмотрелся. Куда идти? Почему хотелось ближе к берегу, там, где расстилались лохматые перья вмёрзшего камыша. Я пошёл на ориентир, возле самой кромки камыша на льду лежал человек. Я поспешил потому что, мороз неистовствовал, потому что, наверное, ему плохо. Подойдя, ближе я увидел, что он очень даже жив и с нескрываемым интересом таращится в пробуренную лунку.
- Здорово!
- Привет! Он смотрел куда то в глубину лунки, можно было подумать что это ловля окуня вприглядку. Но, нет! Он остолбенело смотрел куда-то в бездонность холодной декабрьской воды! На ум пришли стихи:
- Снег идёт, метёт пурга,
Все тропинки замело,
Только ёж во тьме кромешной
Ищет он своё бытьё,
Потому, что утром ранним,
Он предал своих друзей,
И теперь колючим взгдядом,
Ставит ёж друзей в подвох.
Что ты ищешь? Самозванец!
Ты теряешь свой предел.
Но друзья тебя согнали –
С плеч долой тебя «Колючка»
Не х.. ставить свою палку в колесо своих друзей!
- Как оно? – Молчание. – Что там?
- Там рыба плавает. – А-а! Дурдом.
Погода ухудшалась. Ветер, колючий снег. Я достал из кармана флягу, хотел отпить, «не, думаю, после первой рыбины, спрятал». Наконец поставил на лёд тяжёлый ящик. Распаковался. Взял в руки бур. Вращательно-поступательные движения – бур вгрызается в лёд. Ножи тупые, но я упорный. Сахарный рафинад осколков, и вот она первая моя в жизни лунка. Шумовкой выгреб лёд. Руки мёрзнут на ветру. В морду дует. Зачем я здесь. Беру удилище – самопал. Останки дирижёрской палочки в кобыле пенопласта. Леска, мормышка - уралка, кивок из лавсана – всё как в учебнике. Не закармливаю - не чем, я вообще в разведку пришёл. Пытаюсь нацепить мотыль. Нацепил. Нужен ли он? Вроде не холодно, даже нравиться. Какая глубина здесь? Метр, полтора, два. Начинаю играть. Вверх, плавно в низ помаленьку. Вот оно – дно. Кивок приподымается и замирает. Сижу. Достал сигарету, закурил. Сапоги, сука, не для лётчиков крайнего севера, ноги, почему-то сивереют и колит мороз их. Тыркаю возле дна, всматриваюсь в кивок. Тишь. Надо долбить другую лунку – нет, мало сидел! Снег больше метёт. Мужик у лунки всё лежит, замёрзнет ведь, поганец. Подхожу.
- На, глотни, - достаю флягу. Он встаёт припадает, делает несколько глотков.
- Слушай, холодно на тебя смотреть. На хера ты лежишь, вон, уже синий весь.
- Нормально,- говорит, - так надо. «Ну, чёрт с тобой» - думаю. Сам отпиваю. Внутри жжёт приятно. Закуриваю. Сажусь, меняю стиль игры – тишина. Игра, на опускании, кивок молчит…. И тут….
