Сайт Скиталец ру.
Взято оттуда.
Среди стихий
М.: Физкультура и спорт, 1983.- 240 с.
Автор: Александр Берман
Они вышли на одной из северных станций, выгрузили рюкзаки и лыжи. Юра вернулся в вагон проверить: что забыто. Ничего не забыто. Тогда собрались у вещей, скинули напряжение с плеч, согнали заботу с лиц и с удовольствием оглянулись.
Начальник убежал на разведку.
Поезд еще стоит. По перрону бегут пассажиры: красные лица, над головами воротники, крики окутаны паром. Под вагоном лед. На площадке проводница в теплом платке:
- Не замерзнете?
- Нет, - лихо откликается Вэм, он же Володя Маленький.
- В Москве-то оттепель, а здесь, видишь, за сорок. Поехали со мной дальше.
Прибежал Саша Начальник:
- Ребята, за мной! - закричал он и подсел под свой рюкзак.
- Куда бежать? - спросил Вэм.
- Сказано, вперед! Какая тебе разница? Что за дурацкая манера обязательно спрашивать, - выговаривал на бегу Начальник. Этот Маленький его раздражал своим нежеланием слепо и радостно подчиняться.
Северный поселок. Посреди вокзальной площади, огороженной двухэтажными избами и бараками об одном этаже, стоит лесовоз с прицепом. Кузова как такового нет. Только бревна, скользкие сами по себе, да еще в снегу, и тревожный и острый запах срезанной березы.
Начальник скомандовал затаскивать рюкзаки. Что и было сделано. Только он собрался отдать команду привязать их, как Володя Маленький, стоя на земле руки в брюки, шарфом закутанный по глаза, проговорил задумчиво:
- Надо бы привязать.
- Залезай! - скомандовал Начальник. - Василий, поехали!
Василий, перемазанный мазутом, в засаленных ватных штанах, с распахнутым воротом, с голой шеей, с красным носом, с прищуренными глазами, слез на снег и подошел покачиваясь.
- Девку в кабину, - сказал он.
- Лариска, иди в кабину, - сказал Начальник. Но Лариса решительно отказалась.
- Ладно, поезжай тогда, - сказал Начальник.
Василий медленно полез в кабину. Лесовоз взревел, дернулся и помчался. На сверкающей, слепящей снежной пылью дороге он совершил два изящных поворота, на каждом из которых отчаянно занесло, и устремился вниз на простор озерного льда.
Ослепшие, оглохшие, оцепеневшие под режущим ветром, висели они на бревнах и держали рюкзаки. Один рюкзак свалился и исчез под колесами прицепа. Сдвоенные колеса подпрыгнули, стрельнули раздавленные банки.
- Стой!! - закричал Начальник. Но Василий не мог услышать.
- Вэм, держи рюкзак! - приказал Начальник Володе Маленькому и полез по бревнам.
В этот момент дорога взлетела на береговой мыс и через него, словно в воздушную яму, - опять на озеро. Вэм держал два рюкзака и держался сам. Одна рука у него в меховой рукавице, другая голая. Рукавица упала при съезде на озеро. Он уже подумывал, какой из двух рюкзаков упустить, когда ему пришла на помощь Лариса. Она ухитрилась сорвать с Вэма шарф и замотать им Вэмову руку. По бревнам приполз Начальник. Ему не удалось установить связь с водителем. Он предпринимал неоднократные попытки, но бревна так мотало. Удивительно, как он удержался сам. Но еще удивительнее, что Володя Маленький не отморозил голую руку, что и у других не были отморожены носы, щеки, подбородки, а лишь прихвачены слегка.
Сколько продолжалась эта катастрофическая езда? Десять минут или больше? Ведь достаточно было и двух, чтобы тяжело поморозиться. Но этого не случилось. Что-то произошло в их жизни: сборы, когда шили мешки, покупали продукты, урывками сдавали экзамены; проводы на вокзале, когда шампанское пошло по рукам, и всплеск рук, когда тронулся поезд; ночь в поезде: допоздна не ложились, сон, но и во сне все помнился стук колес; утром мороз, выгрузка, Начальник то заботливый, то нервный и самолюбивый, и наконец старт этого фантастического экипажа. Не одну неделю нагревались они в жаркой бане сборов, а потом разом вверглись в лесовозную прорубь. И попадает человек в ритм, который взвинчивает его до предела, и тогда ни мороз, ни ветер, будто в нарушение законов физики и физиологии, не берут. Это всплеск! Это пик! За ним неминуем спад.
Но лесовоз остановился.
Поляна, отгороженная от озера заиндевелой полосой деревьев, будка-бытовка, дощатая, некрасивая, в ней отогреваются лесорубы. Глаза, не привыкшие к темноте, различили только большое вишневое пятно, от которого дышало жаром, и тусклые искорки папирос. В будке накурено, людей не видно. Прихваченные морозом лица начинают болеть, руки, освобожденные от рукавиц, двигаются, обретая свою боль.
- Живы? - раздался голос из темноты. - Куда идете?
- Идем в... в... Няндобу, - ответил Начальник, не сразу овладевая речью.
- Поезжайте на поезде.
- Мы через озеро И... Икса.
- Неближний путь... Дорог нет. Избушек мало. Знать их надо.
- У нас палаточные ночлеги, - прохрипел теряющий голос Начальник.
Вэм, Вэб (Володя Большой), Юра, Лариса и Саша (не Начальник) с удовольствием молчали. Трудно говорить отогреваясь. Не языком ворочать трудно - думать тяжело. Так устроен человек, что одновременно думать и отогреваться не может.
Открылась дверь, ворвался свет вместе с запахом снега, кто-то вошел.
- Здесь туристы? На озере рюкзак ваш, валяется. Василий! Ты что ли вез?
Василий был где-то здесь, но не отозвался.
- Поехали со мной, соберете.
- Кто поедет? - спросил Вэм. - Могу я.
- Сиди, - сказал Начальник. - Я сам поеду.
Минут через двадцать они вернулись, обсуждали мороз, шумно дули на руки. Привезли остатки рюкзака, продукты и Вэмовы личные вещи. Тут и выяснилось, чей был рюкзак.
- Растяпа, - сказал Вэб, - я так и думал, что это его рюкзак.
Вэм захлебнулся от обиды.
- Почему я? Я два рюкзака держал. Я не грузил свой рюкзак. Кто его держал, тот и растяпа.
- А ты бы сам держал свой рюкзак, - сказал Вэб не очень уверенно.
Почувствовав эту неуверенность, Вэм сказал:
- Да вещи-то почти все на мне, а что потерялось, из запасного кто-нибудь даст. Правда, ребята?
- А продукты? - свирепо спросил Вэб. И ойкнул: -Чего ты? - потому что
Лариса сильно дернула его за ухо.
Теперь видны были лица. Туристы видели лесорубов и того из них, кто говорил о трудностях пути:
- Снег глубокий, рыхлый. Много лет не помню такого снега. В оттепель сверху подкис, а сейчас морозы и наст. Но не как весной. Нынешний наст не держит. На берегах будете проваливаться по пояс, а на реках и озерах - вода. Почему вода? - спросил и сам ответил: - Реки и озера замерзнут до дна, а ключи будут рвать лед, вода пойдет по льду, а толстый снег не даст ей замерзнуть.
- Палатка у вас какая?
- Две "памирки", - сказал Вэм.
- Это серебряные, маленькие? Их печкой сожжете.
- У нас нет печек, у нас спальные мешки.
- Собачьи?
- Нет, ватные.
- Тогда не ходите.
- Степаныч, - послышалось из темноты. - В Дергачеве волки пришли. Много следов.
- Конечно, в такой мороз придут.
- Степаныч, ружья у них есть? - спросил вдруг Василий откуда-то из угла.
- Да откуда у них ружья, у них консервы. Поехали ночевать ко мне, - позвал Степаныч.
И тут же резко Начальник скомандовал:
- Собирайтесь, через полчаса выходим.
Снаружи, под стеной бытовки, Степаныч подошел к Начальнику:
- Ты думал, парень?
- Что мне думать, давно подумали.
- Ведь не знали вы, что будут такие морозы?
Начальник молча возился, надевая лыжи.
- Как знаешь. Но в палатки не лезьте - рубите сухостойные ели. А мороз пойдет днями за пятьдесят.Два дня и две ночевки
Пока Вэм застегивал крепления, руки закоченели. Пока они не отогрелись, ничего он не знал и ни о чем не думал. Потом увидел реку, ближний поворот и захотел взглянуть за него и убедиться, что там такие же пространства безлюдья, и деревья, и кусты, и лед, покрытые снегом, и что-нибудь еще. Вэм не думал о будущем: когда становилось холодно, желание согреться стирало все иные мысли, а когда согревался, так бурно радовался, что избавлялся от всякой тревоги.
Над рекой синее с одного боку, с другого желтоватое небо. Солнце низко. В воздухе ледяная дымка. Вэм смотрит перед собой. Впереди он видит Ларису. А вдруг сейчас проломится лед? Тогда он побежит, прыгнет, нырнет, отцепит ей лыжи и поможет выбраться из воды. Но и лыжи ее не упустит. А ребята мигом зажгут костер и дадут им сухие вещи. Они переоденутся. (Все отвернутся, а Лариса: "Вэм, ты с ума сошел, ты что смотришь?") И останется только высушить ботинки.
Вэму тепло, а лицо стянуто морозом. Дышать нужно осторожно, чтобы не отморозить нос. Мороз настраивает на осторожность, но и действует, как веселящий газ. Каждая нога несет большую тяжесть. В ней много силы. Она сгибается не как на гонках, но все равно с удовольствием и скользит; и снег едет навстречу, и пятки Ларискиных лыж убираются вовремя. Вот лыжня становится хуже - это убывают люди впереди. Вот уже тропит Лариса - Вэм сглаживает ее следы. Она шагнула в сторону - Вэм гордо проплывает мимо, и теперь он первый, а перед ним река: берега и тени, длинные и поменьше, они как шпалы на железной дороге, а дорога-то снежная.
Через пятьдесят минут хода Начальник объявил десятиминутный привал. Остановились посреди реки, сняли рюкзаки и сели на них. Одну минуту отдыхали с удовольствием. Но через две минуты от холода вскочили.
- Всем надеть телогрейки! - скомандовал Начальник.
Телогрейки пристегнуты под клапанами рюкзаков. Если возиться с ремнями и пряжками не снимая рукавиц, то руки не мерзнут, но самого от этой возни кидает в дрожь.
Что-нибудь отстегивать или пристегивать на морозе - нет ничего противнее. Впадаешь в раздражение. А холоду только это и нужно. Холодно! Еще как холодно! Когда телогрейки надевали, они ведь были заморожены до сорока. Но скорее всего было уже под пятьдесят.
Термометр разбился на лесовозе. Это к лучшему, а то цифры пугают. Солнце стало уходить в белесое ледяное марево и уменьшаться. Оно как будто улетает от земли. Ей-богу, можно поверить, что улетает, так силен оптический эффект. Деревья в лесу затеяли перестрелку - стволы им изнутри разрывает. И, конечно, кто-то попробовал плюнуть и послушать, как трещит замерзающий в воздухе плевок. И все стали плевать. Любая забава на морозе помогает. Через пять минут надели рюкзаки прямо на телогрейки и двинулись. Те, кто шел сзади, продолжали мерзнуть на ходу, а тропящего скоро бросило в пот. Он не смог протропить и половины того, что удавалось без телогрейки.
Тогда Начальник принял решение не останавливаться: темп продвижения в глубоком снегу был такой медленный, что задние могли отдыхать на ходу или останавливаться на минуту. Отдыхали стоя, подпирая рюкзаки лыжными палками. Начальник принял решение пораньше встать на ночлег.
- Приглядывайте сушину, - распорядился он к трем часам дня.
Сушину скоро заметили: высокую сухую ель, почти на самом берегу. За ней была удобная поляна.
Вэб специалист по валке деревьев. Он обошел вокруг ели три раза на лыжах. Потом три раза пешком.
- Посторонним ближе полуторной высоты не подходить! Юра, пилу! Куда положить тебе лесину, Начальник?
Через полчаса стало темнеть. В сумерках завизжала пила. В темноте затрещали сучья, раздался крик: "Поберегись!" - и с сильным ударом легла лесина. А снежный вихрь взметнулся, полез под одежду, кольнул лицо и осел на рюкзаки, и они стали невидимы.
Двое Сашек ставят палатки. Серебристая ткань коробится и хрустит. Веет от палаток жутким холодом, невозможно подумать, что в них придется спать живым людям. Сашки ставят палатки на лапник. Начальник объясняет, что можно бы и прямо на снег, но продавится снег без лапника, и будет неровно спать. А теплопроводность, мол, снега мала. На эту начальничью чушь Саша ничего не отвечает. Он молчит. Начальник - вот кто его сейчас интересует. Он подвигнул их на этот путь, в котором они свободно могут погибнуть. "Почему живые существа пускаются в такой путь без всяких видимых с точки зрения физики причин? Пружина движения группы - Начальник. Внутренние силы его пружины также свойственны каждому из них. Что это за силы?"
Вэб тем временем занимался костром. В темноте над поляной взлетали его выкрики: "Сухие дрова хорошо горят, потому что не надо им сохнуть". "Укладывайте дрова плотнее - пустота не горит". "Вали в костер дров поболе, на всех чтобы тепла хватило!".
На поляне, побеждая тоску и темноту, появился и ширился свет и смолистый запах.
- В телогрейке в мешок не лезь, - сказал Вэму Начальник.
Вэм обиделся: он и не собирался. Распаренный у костра, он демонстративно снял телогрейку и даже свитер и сказал:
- Нечего отгораживаться друг от друга свитерами. Чем меньше надето, тем теплее будет в двухместном мешке.
Вэб сказал, что пусть ему будет холоднее, но свитера он не снимет, что он готов терпеть еще больший холод и для этого наденет Вэмов свитер. Ведь Вэм все равно снял его. Вэму не хотелось расставаться со свитером, но, боясь насмешек, он свитер отдал. Далее выяснилось, что Вэм и Вэб будут спать в одном мешке. Тогда Вэм возмутился:
- Зачем же ты надел два свитера, ведь для тепла надо, чтобы люди были одеты одинаково.
- Ты это брось, - заявил Вэб. - Сказал, что будешь спать без свитера, так и спи. Я не возражаю. А ко мне не приставай.
Невозможно было понять, хочет он заиметь два свитера или просто издевается над Вэмом. Скорее всего ему нужно было и то, и другое.
Но в мешке Вэм и Вэб оказались на равных. Скоро им стало так холодно, что ни Вэбовы свитера, ни гордость Вэма не помогли. Почувствовав холод мешка и комнатную температуру Вэба, Вэм стал ждать, когда мешок потеплеет. Но он не теплел, а продолжал холодеть.
Вэб лез все глубже в мешок, а Вэм всплывал к выходу. Но тогда Вэбу становилось холоднее и он ослаблял нажим. Постепенно установилось равновесие, в результате которого от Вэба торчал один нос, а от Вэма вся голова, шея и одно плечо. Это плечо очень быстро стало прозрачным как стеклышко и легким как снежный пух. Состояние плеча наполнило Вэма безграничной тоской. Никаких мыслей не было, но больше он так терпеть не мог.
Вэм решил поменять плечо.
- Долго ты будешь возиться, - взъярился Вэб и лягнул его (если так можно сказать) задом. Зад у Вэба не мерз, но бешено мерзли колени. Вэм, доведенный до отчаяния, ткнул Вэба локтем в позвоночник. Вэб зарычал, но мог только лягаться задом, а от этого Вэму вреда не было. Получив еще раз по хребту, Вэб затих. Он даже как-то подвинулся, чтобы Вэму стало поудобнее. Он начинал ценить Вэма как вещь необходимую: если Вэм вылезет, Вэб замерзнет.
Вэм все-таки вылез. Сначала Вэбу стало хорошо. Он улегся, расслабленное тело согрелось. Блаженно он заснул. Спал минут пять, а может, и меньше. Но, испытав блаженство, поверил в него и желал повторения. Он просто не мог отказаться от повторения. Через пятнадцать минут он все еще не терял надежды.
Когда Вэм вылез к костру, там были Лариса и Саша. Саша поправил костер - бревна теперь лежали параллельно и плотно прилегали друг к другу. Раскаленные полосы углей горели без пламени, посылая в пространство потоки тепла. Оно было для Вэма, как воздух для всплывшего ныряльщика. Вэм глотал его, погружая в жар лицо, руки. На время он забыл о других частях тела. Потом, почувствовав холод со спины, начал вертеться. Он был без свитера и без телогрейки.
Через пятнадцать минут Вэм решил добыть свою телогрейку из-под Вэбовой головы.
- Вэб, ты спишь? - спросил он, приоткрыв палатку.
От одного прикосновения к леденящей ткани бросило в дрожь.
Вэб молчал.
- Вэб!!
Молчание.
Вэм полез рукой в меток и вскрикнул, наткнувшись на ледяной Вэбов нос.
- Чего тебе, - спросил Вэб. - Улез из мешка, а теперь спать мешаешь?
- Вэб, как ты, а? Ты бы вылез к костру, тут замерзнешь насмерть скоро.
- А все где?
- Кто где, мы у костра.
Молчание.
- Ну, Вэб, - Вэм потряс его за плечо.
- Полежу еще тут немножко.
- Ладно. Только немножко, Вэб.
Вэм не мог больше находиться в палатке ни минуты. Он ринулся к огню, захватив свою телогрейку. Теперь у костра появились Начальник и Юра.
- Ну, б-братцы, я вам скажу! В мешке - могила. Начальник еще задом работает, как слон хоботом.
- Это как? - спросил Вэм.
- Полезай с ним в мешок, он тебе покажет, - разговорился молчаливый Юра.
- Знаю, мне Вэб показывал.
- А где Вэб?
- Вэб-то где?
- Лежит.
- Один?
- Да. Нет, с ботинками со своими.
- Он жив?
- Еще один час проживет.
Вэб слышал эти слова. Они добавили совсем немного к его страданиям, но этого хватило: срывая с себя мешок, срывая палатку с оттяжек, Вэб устремился к костру. На свету появилась его голова в съехавшей сильно набок ушанке, завязанной под подбородком. Глаза Вэба отразили огонь. Вэб стоял в носках на снегу, держа по ботинку в каждой руке. Короткий Вэмов свитер был натянут поверх его собственного, длинного.
- Явление Вэба народу, - сказал Вэм.
Вэб улыбнулся криво и трудно. Некоторое время он сидел тихо на бревне. Потом его стала бить дрожь. Тогда он встал и сел в костер. Его вытащил оттуда Начальник.
Бледнел огонь. Голубел снег. Вдруг со всех сторон появились силуэты елей. Наступил рассвет.
Собирали лагерь. От костра остались обугленные головни. Но они мало дают тепла. Их бы обтрясти и свалить в кучу, чтобы взметнулось пламя, хоть и не такое жаркое, как горящие угли, но высотой в человеческий рост. Вэб хотел так сделать, но на него зашикали.
За лесом поднималось солнце. Оно еще не доставало до верхушек окружающих деревьев, когда совершенно неожиданно осветился дальний поворот реки. Там заблестела сухая трава, высокая, стройная.
- Смотрите, пляж! - закричал Вэм.
- Трава, - сказал, приглядевшись, Начальник.
Вдруг среди ясного неба пошел крупный снег. И перестал. Это был иней. Он принес запах утра, смешал его с запахом костра.
Вэм не мог сам застегнуть крепления. Сидел на корточках, с тяжелым рюкзаком, который он сдуру уже надел, и силы покидали его. Вдруг он почувствовал в пальцах новую боль, что-то сдавило их, и крепление застегнулось. Потом неведомая сила вздернула рюкзак вверх и вместе с ним самого Вэма. Вэб, огромный, с черно-бурым примороженным носом, улыбался.
- Спасибо, В-в, - сказал Вэм.
- Пустяки, В-в, - ответил Вэб.
На морозе клички их не произносились. Тонкая струйка влажного воздуха мгновенно скрепляла губы льдом, как на замочек: В-в, - и все.
На второй день мороз притеснял еще сильнее. Сказалась и бессонная ночь. Но даже если бы и спали, то все равно второй день гораздо труднее первого.
Бахилы у Вэма изорвались, и ботинки отсырели. Целый день Вэм боролся за свои ноги. Иногда он вызывал в воспоминаниях летний день, жару и летнюю мечту о зимних холодах. Не помогало, становилось еще хуже. Тогда он пробовал представить, как идет по снегу босиком и ногам тепло, даже жарко. Помогло. На ходу отогрелись ноги. А на привалах приходилось качать то одной, то другой ногой, центробежной силой нагнетая в ступни кровь. Так он стоял, опираясь на лыжную палку, грыз промерзший сухарь и качал, качал ногой.
Начальник и Юра склонились над картой. Дует легкий ветерок. От него белеют носы и щеки. Приходится друг за другом следить. Чаще всего белеет Вэб. Унылое лицо его в пятнах. Глаза вопрошают: ну сколько это еще будет длиться? Его оттирает Лариса. Поразительно, но у нее постоянно теплые руки.
- Вот наш поворот, - показывает Начальник. - Здесь можно уйти с реки. Через десять километров ручей, по нему в эту речку, по ней в озеро...
Он показывает по карте пальцем, и рука сразу мерзнет.
- Вижу, - сказал Юра.
- Наш поворот! Проверь по компасу.
- Нет.
- Что нет, ты думаешь мы на этом ближнем повороте?
- Конечно.
- Ты ошибаешься, Юра, не могли мы так мало пройти.
- Не ошибаюсь. Но это неважно. Надо пройти еще по реке и переночевать. Если получится... А там видно будет.
- Что видно будет? - Начальник опустил карту. - Ты предлагаешь вернуться?
- Ничего пока не предлагаю. Переночевать надо.
- Переночуем, не бойся. Подъем! - скомандовал Начальник и с размаху надел рюкзак.
В четвертом часу пополудни река пошла на юго-юго-запад, поворачивая полого к юго-западу-западу. А пока она поворачивала, солнце точно зашло на посадку, и кто шел впереди, будто купался в подводном сиянии, но не в зеленом и синем, а в красном, дико холодном, и ярком, и столь странном, что о холоде забывалось. Потом свет затопила синь. Оглянулись - темнота, сушину не найти.
- Сушину! - провозгласил Начальник.
- Вот она! - указал Саша на берег.
И все увидели сушину.
Лучше всего греет работа, которая хорошо получается. Только что Вэб мерз, перетаскивая огромный груз, и сомневался, стоит ли забираться дальше в лесную глушь. Но вот он стоит, забывший невзгоды, высокий и сильный. Он делает шаг влево, потом вправо и стучит обухом топора по стволам трех красавиц, засохших одновременно годика два назад. Оказалось, что три замечательные сушины стоят рядом. Они стоят тесно и вертикально, так что дождь стекал по их стволам, не проникая внутрь. Их маленький дружный фронт обращен на юг, на поляну, и высохли они так, что звенели. Вэб наслаждался звуком деревянных струн.
Вокруг трех сестричек натоптаны канавы в снегу. Вэб топтался. При этом у него по всему телу пробегали радостные сигналы. Чем радостнее сигналы, тем быстрее бегут. Чем черт не шутит, может быть это действительно так. А кто мерил? Даже если кто-то и мерил, то ведь не на Вэбе, когда он бегал и кричал: "Вот сушины! Сушины! Вот это сушины!".
Но возникло разногласие. Вэб призывал:
- Сюда все рюкзаки, я положу этих сестричек по любому заказу так, что и тащить не придется!
А на другой стороне поляны голосил Вэм. Он уже расчехлил свою любимую пилу и примастырился пилить здоровенный завал из подгнивших сырых еловин. Из них собирался накатать настил для костра и другие сооружения.
Начальник на середине поляны принял позу полководца. Тем временем Саша был занят странным делом; он ездил от Вэба к Вэму без всякого внешнего смысла. Проезжая в очередной раз мимо Начальника, он обронил:
- Сырые тащить труднее.
Начальник молчал. Вэб призывал мощно и грозно. Вэм замолк, но слышался звук его пилы.
- Вэб расположен выше Вэма, - сказал, проезжая по уже накатанной лыжне, Саша, - везти легче.
Тогда Начальник решил вопрос в пользу Вэма.
- Пилу! - заорал Вэб. И ему принесли начальничью пилу.
С пилами случилась целая история. Начальник в Москве купил самую большую двуручную пилу за один рубль пятьдесят копеек, неточенную и неразведенную. По поводу разводки и точки вывел целую теорию. Для чего разводятся зубья пилы? Оказывается, когда зубья через один отогнуты влево и вправо, они подрезают каждую опилочку то с одной, то с другой стороны. Саша немедленно предложил подсчитать число опилок исходя из числа зубьев и ходов пилы. Но Начальник так ни разу и не подсчитал. У Вэма была фамильная пила "Три короны". На ней были выбиты три короны и полукруглая надпись того же содержания. Жила она на Вэмовой даче, тупая и ржавая. Пила была небольшая, с кривыми ручками, отполированными тремя поколениями Вэмовых предков. Пришла она к Вэму по той линии, которая жила в лесах, много строила и мало читала. Вторая из линий, в перекрестии которых был Вэм, блуждала по европейским городам и покупала дома на деньги, заработанные маранием бумаги. Результат - Вэм и две его устойчивые страстишки; пилить и рассуждать. Вэм пространно объяснял Начальнику, что хорошей пилой может быть только старая пила, что культура ручных пил безвозвратно утеряна человечеством. Начальник был глух. Тогда свою пилу Вэм протащил в поход контрабандой. Теперь этой старой, десятилетиями неточенной пилой Вэм резал толстое сырье, в то время как у Вэба в идеальной древесине новую пилу клинило.
- Начальник, - взревел Вэб, - забери свою стерву и принеси мне Вэмову кормилицу! (У лесорубов есть поговорка: "Это не пила, пила дома щи варит. А это кормилица".)
Вэм с удовлетворением уступил свою пилу Вэбу.
Начальник с Вэбом валили деревья, Вэм с Юрой пилили завал, Саша соорудил для Ларисы временный костер и повесил над ним ведра. Он поддерживал огонь, помогал пополнять ведра снегом (унылый, в мороз нелегкий труд), а в промежутках продолжал свои таинственные катания по поляне.
Сложнее всех была работа у Ларисы. Она стояла в дыму небольшого костра, ноги ее отсырели у огня и в снегу мерзли, руки то обжигались, то ныли от холода. Ей приходилось оставаться одной, когда все трудились сообща. Однажды она позвала:
- Саша, иди сюда.
Он подкатил.
- Сними лыжи, постой со мной, пожалуйста.
- Что случилось?
- Ничего.
- На тебе мою телогрейку.
- Нет.
- Да мне тепло, - Саша расправил плечи.
- Не хочу.
- Не дури. Давай руки.
- Нет, не хочу!
- Ну вот, хочу - не хочу, будет ломаться.
- Я не ломаюсь.
Саша подложил хвороста в костер и укатил. Потом он что-то срубил в темноте и неожиданно появился с длинной толстой дубиной.
- Надевай лыжи, Лариса, займемся белой работой.
К этому времени Вэб и Начальник свалили два дерева, очистили от сучьев и распилили на бревна.
- Ну и размахали вы бревна, - сказал Саша, - можно бы покороче чуть.
- Дотащим.
- Это конечно, я уже придумал как: надевайте лыжи.
- Да мы пешком.
- Надевай лыжи, сказали тебе, - прикрикнул Саша, - и ты, Начальник!
Они приподняли конец бревна дубиной, закрепили веревкой и повезли. С одной стороны дубину держали Вэб и Лариса, а с другой - Начальник и Саша. Теперь стало понятно назначение четырех параллельных лыжней, которые Саша накатал. Вчетвером они шутя отвезли тонкое бревно, остальные пошли тоже легко по накатанному следу. В конце концов получилась такая дорога, что под слабый уклон они скользили не шевеля ногами. Мигом отвезли восемь бревен.
- Как, уже все? Так мало мы напилили, Начальник? Вали еще одну.
- А не хватит, Вэб?
- Не хватит. Берись.
И они взялись валить третью ель.
В это время Вэм и Юра, порядком измучившись с пилой "Модерн", тоже отрезали несколько бревен и перекатывали их, купаясь в снегу. Они ползали на четвереньках, извалялись, рукавицы превратили в комки льда.
Саша бросился им помогать. Костровый настил закончил в два счета. Саша и Лариса взяли два бревна потоньше, очистили их гладко от остатков сучков, от снега и положили около костра.
Юру с Вэмом Саша отвлекать не хотел. Когда на морозе люди поймали ритм, нужно с ними осторожно - приказами и просьбами можно работу сломать. Пусть они делают не совсем то или совсем не то, ведь усилия в конечном итоге направлены на достижение теплового комфорта. А работа сама по себе уже дает его. Результаты же ее всегда можно исправить.
Но Юра с Вэмом делали как раз то, что надо - они готовили наклонный настил. Тогда свет от костра будет падать на спящих и согревать их. Настил они делали так. Из снега нагребли пологую горку, просто ногами. Снег утрамбовывать не стали, а положили на него бревна, не плотно, с широкими щелями. Бревна были длинные, их расположили параллельно костру. Снег с бревен смели. И вот теперь начали стелить хворост, сначала какой попадется, потом посуше и помягче. В ногах положили бревно для упора, толстое, чтобы ноги от пламени загородило, тяжелое, чтобы не сдвинулось, и сырое, чтобы не загорелось.
- Не полыхнул бы хворост, - сказал Саша.
- Нет, бревно-то на что.
- В ногах мелочь не сыпьте, - следил за ними Саша, - тепло теплом, но и огонь огнем - как полыхнет.
"Сколько затрачено труда, - подумал Саша, - и все это, чтобы добыть немного тепла и завоевать немного уюта".
- Ты биолог, Юра, - сказал он, - как ты думаешь, для чего мы все это делаем?
- Человек должен жить активно.
- Кому должен?
- Природе.
- Вот тебе и на! Я не знаю, что такое природа, и на каких условиях она дает в долг, но я знаю законы термодинамики. Человек - это сгусток энергии, который природа (как ты ее называешь) стремится рассеять равномерно вот по этому лесу. А мы сопротивляемся. Тратим энергию, но только для того, чтобы окружить себя теплом и уменьшить расход тепла. Тогда мы сможем выгадать время для восстановления энергетического запаса. Но как с точки зрения термодинамики объяснить наше желание идти в поход?
- Может, термодинамика ни при чем?
- Ну уж... - Саша не стал продолжать разговор. Человек, который не видел границ применения термодинамики, как собеседник не представлял для него интереса. Саша продолжал рассуждать про себя: "Общую теорию организма строили и строят. Но почему не обратили внимания на феномен добровольного похода? Странный поступок - идти на риск потери тепла. Уникальный эксперимент добровольного зимнего похода не вызывает ни у кого удивления? Если мы идем на такой энергетический расход, значит, мы одновременно стремимся восстановить какие-то еще большие потери обыденной жизни? Может быть, тут такое же соотношение, как при строительстве ночлега и последующей ночевке?"
Придумать устройство теплого ночлега - это не сложно. В предыдущую ночь он все уже обдумал. Сложнее выстроить и поддержать настроение. Теперь Саша чувствовал, что азарт на исходе. Хорошая пила, хорошие деревья, легкий способ транспортировки бревен уже сделали свое дело. Что дальше?
Саша прислушался к визгу Вэбовой пилы. Она работала не переставая. Посмотрел на извалявшегося в снегу, уже начинавшего с тоской поглядывать на огонь Вэма, на Юру, который обдумывал, как натянуть тент, на Ларису (она вроде скисла, но она не в счет, ее он контролировал полностью) и решил подождать.
Он посоветовал Юре, как сделать из палаток тент, чтобы крыша была пологой, почти горизонтальной (иначе не отразит тепловые лучи в глубину навеса): положить палатки на решетку из слег и хвороста. А сверху тоже можно укрыть хворостом, чтобы заслониться теплой крышей от холода ясного неба. Он объяснил, что при таком морозе в воздухе становится слишком мало водяного пара, в десятки раз меньше, чем летом в жару. Этот пересушенный морозный воздух не может отразить назад тепловые лучи, идущие от земли, и земля безвозвратно теряет их. Все теплое, что есть на ее поверхности, теряет лучистое тепло. Бездонный космос высасывает его. Становится все холоднее. Тогда воздух из верхних слоев атмосферы опустится вниз. А он еще суше. И все сильнее будет холодать.
Он рассказывал нехитрые основы атмосферной физики, словно страшную сказку.
- А что будет дальше? - спросил Вэм.
- А дальше наверху начнет воздуха не хватать. Нехватка будет возмещаться - примчатся стратосферные ветры из жарких стран и принесут влагу. Она охладится, родит облака. Облака укроют землю от леденящего космоса. И она начнет согреваться.
Вэм слушал открыв рот. Он был очень смешной, этот маленький, смелый и беззащитный Вэм.
- Мы укроемся от космоса тентом, - воскликнул он. - Ты гениально придумал, Сашка! А тепло возьмем от костра! А от земли к нам будет идти тепло?
- Будет, но для этого надо настил с боков забросать снегом, чтобы под ним не дуло, и у тента тоже устроить стенки.
Вэм бросился все это устраивать.
Саша опять прислушался: от мороза трещали деревья, ветер шумел в вершинах елей, Вэм сопел, копая всеми четырьмя, коронованная пила молчала. Тогда он решил, что пора...
Вдвоем с Ларисой они сдвинули плотнее уже начавшие гореть бревна. Сразу в узкую щель вырвалось пламя, угли засветились белым огнем, давая свет и жар.
Потихоньку, расчетливо подтащили третье бревно, толстое, ровное, накатили его на два нижних горящих, повернули и перекрыли им щель. Тогда словно включили меха, так загудело пламя. Осветилась поляна. Тент и ложе под ним сразу стали похожими на жилье. Появились лица - люди останавливались у огня. Ничего теперь они не могли делать. Но все уже было сделано.
- Принесем еще бревна? - вяло спросил Начальник.
- Утром.
- Давайте есть, - сказала Лариса.
Все в оцепенении, похожем на сон. Словно в сновидении, огонь, тепло, покой... Резкое сокращение теплоотдачи вызвало в мозгу эффект сна. Очнувшись, Саша посмотрел на странные лица, освещенные огнем. Потом обернулся на живой взгляд - это смотрела на него Лариса. Растерянный, совсем расползшийся от усталости, он теперь слушался ее, как ребенок. Она усадила его, поставила на колени миску с едой, подложила рукавичку, чтобы не ожег колени. Потом накормила остальных. Горячая еда прогнала тот странный сон и призвала блаженный, ясный и настоящий.
Начальник спал засунувшись в мешок по грудь. Телогрейку он снять забыл, надетая на нем, она дымилась паром. Он толкал Юру, ворочался. Ему было жарко и тесно. Он не погрузился в спокойный сон, а продолжал метаться. Достал из кармана нож, открыл его. В мозгу всплыла подсказанная Сашей мысль, что надо распороть мешки и сшить один общий. Эта мысль соединилась с желанием избавиться от тесноты. Он стал резать мешок, не по шву - прямо по вате, пилил и рвал, пока не раскроил до ног.
Вэм и Вэб изогнулись в разные стороны и упирались, словно лбами козлики, друг в друга задами.
Среди всеобщего сна бодрствовала одна Лариса. Нет, она не дежурила специально. Она лежала в мешке рядом с Сашей, который спал улыбаясь. Откуда примчался к нему этот благостный сон? Видно, что-то стоящее сделал сегодня человек, за что и получил этот сон в награду.
Лариса сняла с Саши телогрейку, толстый свитер, шапку, устроила удобную подушку, прикрыла голову. Он не просыпался. Тогда она сама укрылась, прижалась к нему. Волнение захватило ее. Только сейчас начинал расходоваться неимоверный запас ее сил, которым вот уже несколько лет некуда было деться. Что ей были эти морозы!
Она смотрела на Сашино лицо, видела, как недоступен он ей, но не огорчалась. В ней еще не проснулись мысли о судьбе, о жизни, от которой надо что-то взять, пока была у нее лишь всепоглощающая потребность отдавать.Утверждение Вэма
С реки углубились в тайгу и уходили все дальше от жилых мест. Может быть, в тайге были признаки человека, но спрятанные под снегом. Снег плотно покрывал густые кусты и лежал на них крышей. Иногда кто-нибудь проваливался в подснежную пещеру. Чаще всего Вэб. Его приходилось вытаскивать. Тропить нужно было очень осторожно. Отличным чувством снега обладал Вэм. Ему, несмотря на тяжесть груза, удавалось аккуратно красться по насту не проваливаясь. А Вэб, идя за ним, проваливался и в бешенстве мял снег.
На привале Саша предложил сделать перестановку: за легким Вэмом поставить Ларису, за Ларисой его, Сашу, за ним Юру, за Юрой Начальника, потом Вэба. Так и сделали. Цепочка теперь представляла собой как бы гусеницу, которая с одной стороны была легкой и оставляла неглубокий след, а другой своей стороной пропахивала канаву. Гусеница то бросалась вперед, увлекаемая Вэмом, то увязала с Вэбовой стороны. Саша старался копировать движения Вэма: то ли на палках висит, то ли тяжесть медленно переносит?
- Как это тебе удается? - спросил он.
- А я как бы выпрыгиваю вперед и вверх одной ногой и качусь на ней осторожно. Другой отталкиваюсь, но также осторожно, чтобы не провалить наст. И пошел, и пошел... - показывал Вэм на привале.
Лариса захлопала в ладошки в перчатках и варежках, а сверху еще были брезентовые рукавицы. На брезентовых рукавицах вышиты красные солнышки, как на японском флаге.
Лариса хорошая лыжница. Ее спортивный класс даже выше, чем у Вэма. У
Вэма открылся тропежный талант, но Лариса быстро научилась тропить по его способу.
- Ну-ка, Вэб, попробуй, - предложил Юра.
- Нет, - сказал Вэб, - Я рабочая лошадь. Мне груз давайте, это лазанье не по мне.
- А вот, Начальник, идея. Пусть Вэб не тропит, а всегда идет сзади, и повесим на него Вэмов груз. А Вэм пусть все время тропит, - предложил Саша.
Идея оказалась великолепной. Вэма почти совсем разгрузили, Ларису наполовину. Сашу тоже разгрузили чуть-чуть. Почти все навалили на Вэба. Но он продолжал требовать еще.
- Хватит с тебя, - сказал Начальник и взял часть груза себе. Юра тоже порывался догрузиться, но ему отказали.
Через два дня вышли на другую реку. Снова видно далеко вперед. Снова увеличилась скорость. Но на этой реке попадалась под снегом вода. Лыжня часто промокала, и лыжи мгновенно обмерзали. Начиналась мучительная операция чистки - острием лыжной палки, щепкой, ножом. Лед как будто врастал в древесину. Нож скользил по нему, иногда зарезался в дерево. Иногда через какие-нибудь сто метров лыжи снова подмерзали. Их переставали чистить, и шли не скользя, а ступая. Вэм открыл хороший способ чистки льда-сухарем. Замерзший сухарь работал как абразив - стачивал лед. Но при этом расходовался и сухарь.
Становилось голодновато. Почти все время хотелось есть. Из графика движения выбились, хуже того, не знали местонахождения, но пока не экономили.
Начальник понимал, какая опасность надвигается, но как-то просто забыл, что надо экономить продукты. Саша об этом помнил, но очень страдал от холода, не хотелось ему даже думать о том, что холод нападет еще сильнее, если уменьшить рацион. Еще несколько дней назад Саша думал, что подсчет энергозатрат по необходимой калорийности питания дается в книгах ошибочно, что затраты организма нельзя оценить механической работой и работой по разогреву, что коэффициент полезного действия организма и хорошее настроение находятся в прямой связи, что все зависит от отношения к еде, а калорийность отходит на второй план.
Но эти мысли Саша растерял. Теперь он спешил съесть очередной сухарик, кусочек масла и сахара, чтобы защититься, потому что мысль о нехватке еды страшила ожиданием усталости. Просыпался голод, а от голода наваливалась усталость. Порочный круг сжимался и сжимал тоской. Тоска и холод затевали свой хоровод, забирая силы и тепло. Мечта о пище, как об избавлении, мечта и разочарование снова и снова обновляли эти круги...
Не в силах больше терпеть, отчаянно бросался Саша навстречу усталости. И тогда - странное дело - усталость отступала. Уходя, она уносила с собой холод, голод и тоску.
Он удивлялся: как же это происходит? Опять в нем просыпался исследователь. Но эти светлые минуты наступали все реже.
Вэб боялся дневной остановки на обед и в то же время желал ее. Он знал, что замерзнет, но ждал, что еда ему поможет. На привале раздавали шоколад, сухари и масло, которое тверже сухарей. Сначала оно крошится во рту, а потом в нем начинают вязнуть зубы. Кажется, что масла много, но оно быстро пропадает. А черный сухарик (сразу видно, что он маленький), в нем много разных вкусов: и кисловатый, и горьковатый. Сухарик можно есть долго. Сухарик вкуснее шоколада, который Вэб прячет на потом. Но только тронулись с обеда, стало так холодно и тоскливо, что Вэб сразу съел шоколад. И у него больше ничего не осталось.
Начальнику легче, чем остальным. Если утром трудно отойти от костра и он стоит и задерживается, никто его не подгонит: "Ну ты, Начальник!". Если на переходе он протропит всего десять шагов в глубоком снегу и шагнет вбок - это значит, что и остальным можно также, а не то, что он лично филонит. Если он сегодня отдаст приказ Ларисе сократить дневной рацион вдвое, то сам он не будет переживать - его же приказ. Никто, кроме него, в группе не может сказать: "Надо поворачивать назад, ребята, мы слишком медленно продвигаемся вперед и слишком быстро теряем силы". Он добился исключительного права в решениях мелких и крупных. Вначале, защищаясь от инициативы Вэма, он притеснял Вэма. Но не просто притеснял, он демонстрировал остальным свою волю. Вэм нужен был ему, как раз такой Вэм.
Но Володя Маленький сумел защититься. Он перестал давать советы, предлагать свою помощь, когда его не просили, возражать, когда его упрекали. К тому же проявилась его способность быстрее всех передвигаться и медленнее всех уставать. Вэм уже не годился для первоначальной роли. Тогда защищаться от Начальника пришлось Саше.
В первые дни Саша спас всех от мороза. Это уже забылось. Костровая техника казалась теперь очевидной, но, лишенная постоянного осмысления, она начала разваливаться. Тот удачный ночлег, когда наконец удалось согреться, потребовал восьми часов работы. Каждый день на это не хватало ни времени, ни сил. Ночлег постепенно стали упрощать, но не совершенствуя, а ухудшая. Саша предложил разрезать палатки и скроить удобный тент из палаточных крыш. Начальник взвился:
- А сдавать кто их будет? Казенные!
Но дело было в другом. Он не хотел больше следовать советам Саши, более того - они раздражали его.
Сшили общий спальный мешок. В нем было значительно теплее. И однажды Начальник решил, что можно спать без костра. В результате пришлось вставать и ночью пилить бревна. Опять была бессонная ночь. А утром произошла ссора. Начал Вэб. Он заявил, что несет больше всех и весит больше всех, поэтому должен получать больше пищи. Дело было сразу после завтрака. Начальник спросил с ласковой угрозой:
- Ты с ума сошел, да, Вэб?
- А почему не так? - спросил Вэб.
Начальник не знал, что ответить. Вэб напирал:
- Саша подсчитывал калорийность. Так вот, по этому подсчету я больше всех недоедаю. Почему вы едите больше меня?
- Заткнись, - сказал Начальник. Остальные молчали.
- Да вы что? - закричал Начальник. - Давайте меньше всех кормить
Лариску, она самая маленькая и мало песет.
- Пожалуйста, - согласилась Лариса, - это справедливо.
- И ты замолчи. Вы что, с ума все посходили? Почему у тебя палатка не сложена, Вэм?
- Потому что я ее сушу.
- Собирай, хватит сушить, подумаешь, на сто граммов будет легче? Хватит выгадывать!
- Заткнись, Начальник, - сказал Юра.
- Начальник, - сказал вдруг Вэм рассудительно и твердо, - знаешь, почему Вэба не надо больше кормить?
- Почему? - открыл рот Начальник.
Вэм сделал паузу, как в театре.
- Знаешь почему, Вэб? - спросил он и Вэба.
- Почему? - открыл рот Вэб.
- Потому что никто никогда так не поступал в походах. А походы придумали не мы...
Это произвело впечатление.
- Если Вэба кормить больше, - продолжал Вэм, - то он хуже будет страдать, потому что будет чувствовать себя виноватым. Правда, Вэб? Дело не в том, кто больше ест, а в том, как чувствует себя человек. Вэб, давай я у тебя возьму груз, а хочешь, отдам тебе половину обеденного перекуса. Я могу.
- Не надо, - сказал Вэб.
- Вот. А знаете, почему он не согласился? Потому что от этого мне станет лучше, а ему хуже. И вообще те, кто придумал все эти калории для походных рационов, просто дураки, которым обязательно во всем нужна наука. Настоящие ученые понимают, что наука нужна только там, где не хватает здравого смысла. А дураки любят науку везде.
На одном из привалов Вэб пробурчал:
- Я тебе этого дурака не прощу.
- Так это не ты дурак.
- Не я? -- спросил Вэб.
- Конечно, не ты.
- Но ведь я просил еды?
- Ты.
- Ну?
- А придумал рассчитывать калорийность в походах не ты?
- Точно, не я.
- Если бы эти самые калории никто не подсчитывал, так и требовать тебе было бы нечего. И не страдал бы ты, думая, что недоедаешь. На сухарик.
- Нет.
- Бери, у меня еще два.
И Вэб сухарик взял.
Сегодня Вэм был доволен жизнью. Не нужно возиться с лапником, натягивать тент, лазить по снегу, выслушивать окрики Вэба и умозаключения Начальника. Главное, не надо копошиться в темноте и холоде, натянув на себя всю одежду. Теперь они придут к готовому костру! Может быть, и еда будет готова. Он и Лариса. Они вдвоем уходят от лагеря все дальше, пробивая лыжню на завтра.
Взошла луна. Река осветилась. И так же, как и при солнце, легли поперек тени. Когда из тени выходишь на свет, снег зажигается синим огнем.
Снег сухой, как вода обтекает ноги. Идти не холодно и не жарко. Нет рюкзака! И темп что надо. Вышли в телогрейках, потом бросили их прямо на снег. Скоро и штормовки бросили. Вэм и свитер снял, но не бросил, а завязал на поясе. Скоро опять надел, потом опять снял. Ветра нет, но мороз силен. У Вэма мерз нос, когда на бегу дыхание учащалось. Вэм отогревал его рукой, но мерзла рука.
Вэм плывет по снегу деловито, как маленький корабль. Лариса, будто на прицепе, за ним. Потом они плавно разворачиваются, и ужо Вэм идет на прицепе, а Лариса впереди ведет его сквозь царство лунного света. Вэм идет за Ларисой и только начинает чувствовать, что отдохнул, что пора ему тропить, как Лариса сама уступает путь. Так шли они, забыв о времени, тонко чувствуя друг друга. А когда Вэм немножко начинал подмерзать, он на ходу, не останавливаясь, надевал свитер.
В лагере Начальник тем временем проявлял крайнее неудовольствие. Поводом явилась новая конструкция костра, которую сделал Саша: комбинация "нодьи" и "пушки". "Нодья" - два параллельных бревна, одно на другом, укрепленные с боков деревянными колышками, а "пушка" - еще сверху три бревна поперек "нодьи". "Нодья" горит по всей длине слабым пламенем, а "пушка" дает столб огня. Высокое пламя светит сверху вниз, поэтому настил для спанья Саша решил сделать не наклонным, а плоским: удобнее, и сырое бревно для упора не требуется.
Начальнику все это не понравилось. А у Саши что-то не ладилось с костром. К тому же у Саши сильно замерзли ноги. Он раскачивал то одной, то другой ногой. Потом сел к костру, разулся и начал растирать пальцы. Ведра еще не стояли на огне.
- Надо скорее, - требовал Начальник. Саша наспех сунул ногу в ботинок и бросился наполнять ведра снегом.
- Подожди, - сказал Юра.
Он надел лыжи, взял ведро и спустился к реке. На реке была полынья, засыпанная снегом, - плавная продолговатая яма. Юра стукнул в дно ямы и отдернул лыжную палку. Открылась черная дырка, маслянисто запрыгал в ней лунный свет, появился звук воды. Юра достал из кармана бечевку и привязал к лыжной палке ведро. Оно наполнилось мгновенно, дернуло, потянуло. Не ожидая такой живой тянущей силы, Юра потерял равновесие и стал клониться в яму. Оттуда глянула чернота с осколками луны, и мгновенно пронзила сознание мысль: утянет под лед... Юра разжал руку - ведро и палка исчезли.
- Давай воду, - сказал Саша, когда Юра пришел к костру.
- Сейчас.
Юра взял второе ведро и ушел. Через некоторое время он принес его с водой, в которой плавал комьями снег не тая. Такая она была холодная.
- Речная вода, - сказал Юра.
Они зачерпнули ее кружкой. Очень холодно было пить.
- Нам ведра хватит и на кашу и на чай, - сказал Саша. - Давай разольем на два ведра.
- Второе ведро унесло, - сказал Юра. - Утонуло.
- Ты серьезно?!
- К сожалению. Саша испугался. Он знал, что Начальник будет винить его.
- Ну иди, скажи ему сам.
- Скажу. Ты не бойся.
- А что мне бояться? - Когда Саша говорил это, на душе у него стало так мерзко, что он вдруг пожалел обо всем этом походе и подумал: "Скорее бы, скорее бы закончилось".
Вэм услышал вой. Никогда он не слышал, как воют волки, во сразу понял, что это они.
- Слышишь, Лариса?
- Нет, - сказала Лариса, но почему-то сразу поняла, о чем он.
Вэм с упорством отчаяния рванулся вперед. Он был уверен, что волки теперь знают каждый его шаг, и не хотел им показывать, что испугался. Но каждый шаг от лагеря давался ему все труднее. Вскоре Вэм замер. И развернулся.
Но волки сзади. Идти к ним навстречу? Вэм побежал по лыжне, потом остановился и подумал, что волки обойдут и нападут со спины. А ну как сцапают Лариску незаметно.
- Беги вперед что есть силы, - приказал он ей.
- А ты не отстанешь?
- Нет.
Теперь и Лариса испугалась. Светлые лыжи ее замелькали, как спицы колеса, палки подняли снежную пыль. Она мчалась так стремительно, что, попадись ей волки навстречу, они бы ретировались. Ее блестящая лыжная техника не подкачала, а страх прибавил сил.
Начальник и Вэб таскали бревна. Саша и Юра сооружали настил. Для четверых было много работы. Они устали. Казалось, давным-давно они ковыряются в холодном мраке, а конца трудам не было видно. Ведро, поставленное на бревна, перевернулось. Зашипел костер. Стало темно.
- Я пойду наберу воды, - сказал Юра.
- Последнее ведро, - сказал Начальник.
Юра спустился на реку. Здесь по-прежнему было светло от луны. Только теперь луна переехала с одного берега на другой. Юра привязывал ведро, когда услышал необычный звук. Сначала ему показалось, что где-то завыл ветер. Но странно оборвался этот вой, будто магнитофон заклинило. Юра долго стоял и слушал. Но тишина не нарушалась.
- Юра! - закричал из темноты Начальник.
- Иди сюда, - позвал его Юра.
- Ты второе ведро утопил? - Начальник приближался.
- Саш, - сказал Юра, - ты не шуми, я сейчас волков слышал.
- Ты что? Ты не ошибся?
- Нет.
- Я ракету пущу, мы так уславливались.
- Пусти.
- Какую ракету пустить?
- А вы как уславливались?
- Никак.
- Пусти какую хочешь.
Вэм и Лариса увидели красную ракету. Она была безнадежно далеко.
- Ух как мы далеко ушли, - вздохнула Лариса.
- Ты не бойся, - сказал Вэм. Он подошел и обнял ее за плечи. Она была легко одета. Вэм почувствовал под рукой ее острые горячие плечи и замер. Он сам не заметил, как обнял ее.
Когда все было готово, Начальник вышел на реку и там стоял. Ничего он не слышал. "Почему они не возвращаются?" - подумал он с раздражением. Пошел в лагерь, зарядил в темноте ружье и пальнул.
Тишина. Вьются искры костра.
- Начальник, ты застрелился? - спросил Вэб.
- Да, - ответил Начальник. Он убрал ружье и подошел к костру:
- Волки им мерещатся, - ворчал он. - Скоро тигры привидятся. Ведра топят. Как будем жить с одним ведром?!
Перелезая через речной завал, Вэм зацепился лыжей и полетел в снег. Лариса помогла ему выбраться. Вэм, конечно, потерял рукавицы. Он стал рыть голыми руками. Они мгновенно потеряли чувствительность.
- Ой, Лариска, руки! - Вэм бил в ладоши, - Руки, ой, - причитал он.
Она сняла рукавички, ваяла Вэмовы руки, сунула их себе под свитер и принялась растирать. Вэм не чувствовал рук.
- Что с твоими руками? Вэм, они неживые?!
- Я не знаю.
Тогда она подняла обе рубашки, что были на ней, и прижала его руки к своему животу. Вэм не чувствовал рук, но его самого бросило в жар. И руки начали отогреваться.
Оказалось, что, падая, Вэм сломал лыжу. Теперь он ковылял на обломке. Найденные рукавицы были полны снега, и Вэм замотал руки своим неизменным шарфом. Так он шел не спеша и ничего на свете теперь не боялся.
Через час они заметили отблески огня, но, прежде чем выйти к костру, Вэм остановился и тронул Ларису за руку:
- Про волков ни слова, а то не пошлют больше тропить.
- Точно, - сказала Лариса.
Саша ел обжигаясь. Становилось легче. Сколько еще будет этих ужасных ночлегов. Он видит себя в большой теплой комнате, где можно остаться в тонкой рубашке. Руки не болят. Ноги не мерзнут. Не саднит обожженный язык. Скорее бы в поезд. Он довезет...
В общем большом мешке Саша лежит с края. С края холодно, но все равно лучше - никто не толкает. А с другой стороны Лариса. Он прислоняется к ней, чувствует ее тепло и оживает. Потом погружается в сон. Но и во сне она его защищает. А днем, на этом ужасном холоде, во время этого бессмысленного, неизвестно куда ведущего пути, он мечтает о минуте, когда окажется в мешке и прижмется к ней. И немножко, хотя бы немножко успеет полежать в тепле не засыпая.Вэб
Они приближались к верховьям реки. Берега поднимались, появились скалы. Под берегом виднелась промоина. Вэб решил срезать излучину реки и полез на берег. Он увяз в снегу, упал и не мог выбраться из рюкзака. Его освободили и подняли. Оказалось, что провалился он в глубокую снежную нору, а на дне ее тепло укрытый снегом незамерзший ручеек. Вэб вымочил лыжи. Устроили привал. Сели на рюкзаки. Вэб скоблил лыжи.
- Понесло тебя на берег, - сказал Начальник.
Вэб скреб.
Все сидели на рюкзаках, на берегу, над промоиной. Быстро бежала вода, шел от нее пар, и нависающий над водой куст расцвел белым инеем.
- Как красиво, - воскликнула Лариса, - посмотрите же! Это зимние цветы! Или подводные кораллы!
Солнце светило с реки. На реке ослепительное его отражение. Если гладкая вода зеркалом отражает солнце, то снег, как невероятное число маленьких зеркалец, изображения четкого не дает, а свет и тепло идут, и солнечная сила удваивается. Следы какого-то зверька терялись в снежном сиянии. Свет пронизывал пар от полыньи, который, леденея, временами давал радугу. Наши путешественники залюбовались. В первый раз с начала похода оставили их заботы с тяготами.
Вэб перестал скрести.
Вэм полез к краю кромки, чтобы сломать веточку "коралла".
- Ты куда, свалишься, - предостерег Начальник.
- Ничего, - сказал Вэм и продолжал тянуться. Самые красивые веточки были над самой водой.
- Вэм, возьми топор и сруби куст, - сказал Вэб.
- Что ты, я только маленькую самую...
- Вэм, не надо, - Ларисин голос взлетел над берегом и рекой.
Вэм уже дотянулся и потрогал инеевый "коралл". Тот оказался прочным. Вэм отломил веточку.
- Лариска, держи, - крикнул он и приготовился кинуть.
Веточку Вэм держал в правой руке, правая лыжа его опиралась на снег у основания куста, а левая, залатанная, была сильно вывернута пяткой наружу и вверх. Лариса встала. Вэм кинул веточку и потерял равновесие. Правая лыжа его соскользнула с обрыва и поехала пяткой в воду. Вэм попытался схватиться за куст, но не успел и полетел в воду головой вниз. Вэм скрылся под водой, потом появилась его голова. Он смотрел на берег. Начальник вскочил, но запутался в лыжах и упал. Вэма потащило водой, и он скрылся подо льдом. Тут все увидели его руку, которая, пробив край снежного навеса, зацепилась за лед.
Сейчас рука исчезнет, и все.
Рука не исчезла.
Что-то с шумом обрушилось в воду. Это был Вэб. Его потащила вода. Но он без лыж сумел подняться. Обгоняя поток, устремился он к Вэмовой руке. Но не успел.
Рука исчезла. В следующее мгновение исчез Вэб.
- Вэб! Вэ-эб! - закричала Лариса.
Ниже не видно было промоин. Ниже пустое сияние света. Среди этой пустоты возникла голова Вэба. И сам Вэб появился по пояс. Тогда стала заметна глубокая выемка в безукоризненно белом снегу. Вэб нагнулся. Он поднимал Вэма, Вэм тоже шевелился. Вэб поднял его над снегом, над водой и начал вылезать сам. Но они опять провалились. Открытая черная вода становилась все шире, они барахтались в ней.
Но, прежде чем успели подбежать к ним, Вэб и Вэм выбрались сами. На что надеялся Вэб, ныряя под лед? Нырнув, он увидел впереди свет и, когда свет над ним оказался, ударил в него головой и увидел берега. И только тогда понял, что держит в руках Вэма. От неожиданности тут же чуть его не выпустил, но спохватился.
Вэм ничего не рассказывал. Пока раздевали его, он держался, даже шутил:
- Вэб, я отдам тебе ужин. Два ужина.
Потом затих и посинел.
Костер горел, Вэма усадили к самому огню. Он пришел в себя, но глаза не открывал. Положить его было некуда.
Вэб разделся сам, вытирался. И только у огня начал дрожать. Лицо его дергалось. Он пытался что-то говорить, жутко стуча зубами.
- Замолчи ты! - приказал Начальник.
Зубы умолкли.
Тогда сильная дрожь напала на Вэма, и он открыл глаза.
В тот день больше никуда не шли. Вэм и Вэб сидели у костра рядышком, закутанные в мешок, пьяненькие от спирта. Давно пора спать, но никто не спит. Съеден ужин. Рацион еще не ограничивали, но Начальник уже знал, что с утра будут есть вполовину. Неизвестно, где они находились. Та ли это река?
По срисованной невесть откуда карте невозможно было определиться. Но глубокое умиротворение, какое редко бывает в жизни, захватило всех в тот вечер. Правда, надо заметить, что не только Вэм и Вэб выпили спирта, приняли понемногу и остальные.Двое мужчин
На восьмой день вышли на водораздел. Болота. Ветер мчится сквозь строй чахлых берез. Стоять на месте невозможно. Но куда идти? Вчера стало ясно, что поднялись не по той реке, ошиблись, когда переходили с одной реки на другую. Могли бы понять это раньше. Но уже слишком устали, чтобы рассуждать и думать. Узловой водораздел был посередине маршрута, а достигли они его только теперь. Но не могли же они за восемь дней пройти только половину "ненаселенки". Значит, это был не тот водораздел и не та река. Но какая тогда? На их карте была только их река и их водораздел.
- Дальше идти бессмысленно, - сказал Вэм. - Надо думать.
Начальник и Вэм стояли в сторонке от остальных.
- Долго не подумаешь.
- Давай повернем к железной дороге...
Вэб, Юра, Лариса и Саша сидели съежившись на рюкзаках. Не участвовали они в обсуждении, не пришли на помощь Начальнику в этот час. Даже если бы морозы были слабее, а снег мельче, не готовы были они все к этому походу. Пришлось наверстывать уже в пути. На ходу учиться технике ночлегов, совершенствовать снаряжение, на ходу совершенствовать и самих себя и свою группу. Как поставить ответственность Начальника высоко-высоко над его же властью? Как возвести волю каждого в закон для всех и сохранить при этом возможность действовать сообща? Вот какие вопросы поставил перед ними трудный и опасный добровольный поход.
Но перед выходом не доросли они до этих вопросов. Начальник повел в поход группу, какая была. И сам он был такой, какой был. Если бы не он - не состоялся бы поход. Лариса бы не встретила Сашу, а он бы ее не оценил, Вэм не проявил бы свой тропежный талант и не узнал бы радости завоеванного уважения, Саша не собрал бы материал для будущих открытий, а Юра не убедился бы лишний раз (но всегда нелишний), сколь хорошо и правильно сторониться всяческой суеты...
Все, что сказано в этом авторском отступлении, лишь обертоны. Тоны звучат значительнее и глубже. Что же касается мотивов похода, то сыграть их возможно только в целом жанре туристской литературы, который можно развивать долго-долго. Но произойдет ли это? Никто не знает... Во всяком случае, сейчас не будем задерживать наших героев. Времени у них осталось в обрез. А морозы продолжаются.
Первый пасмурный день. Мороз ослабел немного, но стало промозгло. И на ходу теперь не удавалось согреться. Уже не первый день шли в телогрейках. Телогрейки превратились в ледяные панцири. За день в них намерзало столько влаги, что высушить не удавалось. Их подвешивали близко к костру, но они горели.
На Вэме одни дыры. От них пахнет паленым и мокрым. Весь правый бок у Вэмовой телогрейки отсутствует, а правый рукав надевается отдельно. Саша Начальник тоже весь погорелый, но с рукавами и даже с карманами, достал из одного кармана последние две папиросы. Только они с Вэмом курильщики.
- Может, одну на двоих? - разумно предложил Вэм.
- Нет, покурим по-человечески.
- Знаешь, Начальник, у нас есть верный ход. - Добрый Вэм, не оставил Начальника. И не обиделся бы нисколько, если бы тот опять на него зарычал.
- Какой?
- Шпарить назад по своей лыжне. Все побросать можно. За три дня добежим.
Начальник задумался. Вэм предлагал трудное решение. Слишком много тягот осталось за спиной, чтобы хватило сил повернуть. Для такого решения мужества у Начальника не доставало. Ему казалось, что впереди близко жилье, что завтра они обязательно выйдут. Вэм предлагал действовать наверняка. Начальник не мог бы сказать, почему он так не хочет идти назад. Он этого не знал. Не знал, и почему его неудержимо тянет вперед. Его, и всех остальных, да и Вэма тоже.
- Вэм, - сказал Начальник, - давай подумаем по порядку: во-первых, нужно скорее идти к настоящему лесу и ночевать, назад до леса далеко, а вперед не очень... наверное... во-вторых, нам сейчас их назад не повернуть...
- Почему?
- Не повернуть, и все. Я знаю. Если им так же не хочется идти назад, как мне, то ничем не повернуть. В-третьих, Вэм, ты видишь, какое небо? Если пойдет снег - лыжню занесет.
Они развернули опять свой жалкий рисунок с карты. До железной дороги было километров семьдесят, она здесь резко отходила в сторону. Между точкой, в которой предполагали свое нахождение, и железной дорогой ничего не было нарисовано на их карте - белое пятно. Как идти? По азимуту поперек распадков и речных долин? По бурелому? Через завалы и чащи?
- Давай пойдем вперед, - сказал Начальник, - ты видишь, нам просто больше ничего не остается.
Они докурили папиросы до бумажного мундштука. Так в обычной жизни не докуривают. Вэм свою раньше кончил, и Начальник дал ему пару раз затянуться от своей.
Было еще не поздно. Местность начала выпукло понижаться. Видно было не далеко. Казалось, ближние березы стоят на краю облака, ползущего по земле. Но это было не облако, а пасмурное небо. Наконец стало видно далеко, и сразу появилось озеро. В ту же минуту выглянуло солнце, впереди, у горизонта. Лыжники спускались теперь словно в другую страну.
Бережок, высокий, но не обрывистый, образовал залив. Сосновые стволы горели, отражая огонь заката. У воды стояла новенькая избушка.
Лыжи сами примчались к ней. Сосны вокруг уходили в невероятную высоту. Были они безукоризненно правильны и красивы. Стены избушки сложены из таких же стволов, так же горят и они, и снег, и лес за озером.
Около избушки лиственница. Серые ветви, лишенные хвои, кажутся мертвыми. Она тут одна - лиственничные горно-тундровые леса начинаются севернее. А поскольку она стояла тут одна, то издали казалась сухой елью. Так ее и увидели наши путешественники: вот, мол, сушина какая прекрасная, у самой избы.
Приходится удивляться, как плохо знали они лес. В Подмосковье научились находить путь по карте, бродить в темноте, зажигать простейшие костры, ставить палатки. Вот и все, что они умели. Еще они научились петь песни, разбираться в туристских правилах, вязать несколько узлов и устраивать подвесные переправы на веревке. Все это было теперь ни к чему. Никто из них не дал себе труда заранее узнать о лесе, в котором теперь предстояло выжить.
Конечно, они догадались бы, что это не сушина, хотя бы по тому, как пошла пила, или в конце концов по тяжести бревен - сырая лиственница и в воде тонет. Но они находились уже в том состоянии холодовой усталости, когда тело лишено устойчивости к холоду, а голова - способности мыслить. А поэтому, еще более чем раньше, стали они самонадеянны. Теперь достаточно было повода, чтобы произошла катастрофа. Поводом явилась избушка. Вэм соорудил трамплин и учил всех прыгать. Не спешили они с лагерными работами. Даже рюкзаки в избушку не затащили: только заглянули в нее и удивились красоте.
- Люди недавно были! - заявил Начальник.
В избушке - растопка, соль, пакет вермишели. Пол из хорошо уложенного сена. Нар нет. Очаг из круглых озерных камней, обмазанная глиной площадка у очага. Стены снизу коричневые, закопченные, а выше черные и черный с блеском потолок. Под потолком отверстие для дыма загорожено дощечкой. Из угла в угол перекладина. На ней длинные деревянные крюки из ветвей. На одном из крюков котел. Начальника обманули чистота и красота. Он не увидел, какой ровный вокруг снег. Не заметил, что в избушке совсем не пахнет жильем. Скорее всего, с самого лета здесь никого не было.
Вэб поднялся в очередной раз на горку.
- Смотрите, - закричал он, - деревня! Все замерли.
Начальник съездил за биноклем и стал рассматривать дальний берег.
- Нет ничего, - сказал он.
- Дай-ка сюда, - потребовал Вэб. Он долго смотрел, наморщив нос, и что-то бормотал.
- Нет там ничего, - сказал Саша. - Если бы деревня, и без бинокля увидели бы дым.
- Не видно, - сказал Вэб.
С трамплина Вэм прыгал замечательно. Будто руками поднимал себя в воздух и, опустив руки, словно опираясь на них, летел. Ни у кого, конечно, так не получалось. Вэб нарочно падал и валялся, выбивая под трамплином ямы. Но Вэму эти ямы не мешали. Он через них перелетал.
Все извалялись в снегу. Наконец-то снег был для них веселым и добрым. Посуровел он, когда погасли лучи солнца, а звезды появились с северо-восточной стороны.
Надвигалась ночь. Тогда бросились они пилить обманную "сушину". Свалили ее. Отпилили чурбаны покороче. Начальник их колол. Сломал один топор, сломал другой, потом один починил и расколол два чурбана.
В это время все в мокрой одежде замерзли до того, что перестали двигаться. Стояли и ждали.
Среди звезд и светлого снега зияла открытая в избу дверь. За ней такая темень! Такой холод! Туда невозможно сунуться. Влага пасмурного дня оставалась в воздухе и сконденсировалась в ледяной туман. Он стянул лица.
- Огонь скорее, Начальник! - кричал в темноте Вэб.
- Ставьте рюкзаки вдоль стен, не втаскивайте со снегом.
- Огонь!!!
Начальник поджег растопку, подложил сухие лучины и полешки из оставленного в избе запаса. Все осветилось. Дым скрыл в избе потолок. Образовался новый потолок, сизый, ровный и чуть подвижный. Он был высок, дышать не мешал, можно было под ним стоять. Коричневые и черные стены отливали медью, зажелтело сено. Оживали лица и руки. Пока Начальник не положил в огонь сырую лиственницу. Охваченная пламенем, вроде бы она занялась, но это обугливались острые грани полешек. Гореть сырые поленья в маленьком очаге не могли - когда растопка кончилась, свет погас. Начальник начал дуть на угли. Пошел новый дым, теперь уже тяжелый и холодный. Он не поднимался вверх, а заполнял всю избу. Начальник дул. Сколько это длилось - кто знает. Ничего не видно было, только тусклые угли в дыму и дым. Саша лежа стал отжиматься на руках, чтобы согреться. Его примеру последовал Вэм. Ни Вэм, ни Саша не согрелись. Вэм, Саша и Юра выбрались наружу.
Под открытым небом холод взял в тиски. Пробовали бегать, бороться. Бесполезно.
Начальник продолжал в избе дуть.
- Закройте дверь! - приглушенно крикнул он.
- Угорите, - сказал Вэм.- Закройте! Холодно! - взревел оттуда Вэб.
Вэм захлопнул дверь. Начал снова бегать, качать ногой. Потом он приседал с лиственничным чурбаном на плечах. Но чем больше он двигался, тем сильнее замерзал. То же самое происходило с Юрой и Сашей.
- Чт-т-о делать? - спросил Саша.
- Надеваем лыжи, - сказал Вэм.
- Разводим костер, - сказал Юра.
- Костер не развести, мне спичку не зажечь, - говорил Вэм. Он направился к торчащим из сугроба лыжам.
У Саши и Юры не было сил надевать лыжи. Да и не могли им теперь помочь лыжи, потому что некуда было бежать. Страх заставлял тело сжиматься. Страх надо убрать. Но как? Огонь! Набрать мелкого сушняка и зажечь? Уже недоступно.
Оставался последний резерв, простой защитный рефлекс живых существ - так испугаться, чтобы перейти в иное состояние, чтоб от страха бросило в жар. Но не все из них на это способны.
Всех спас Вэб. Распахнулась дверь. Из нее вырвались клубы дыма и Вэб:
- Я больше не могу! - заорал он и ринулся прочь. Следом за ним побежала Лариса:
- Ловите его, ему мерещится деревня!
Ларису обогнал Начальник, потом Юра и Саша.
Вэм, возившийся с лыжами, мигом надел их, схватил чьи-то палки и побежал по выбитой пятью парами ног канаве. Он быстро настиг четверых, но Вэба впереди не видел. На озере наст. Вэм летит над ним мягко и плавно, черные ямы следов ему навстречу. Небо светит огнями половины миров Вселенной. Вэм забыл, как минуту назад замерзал, и, куда теперь держит путь, не думал. Откуда явилась к нему эта волшебная легкость, эта бархатная теплота? Может быть, он уже умер?
Нет, он знал, что не будет так вечно. Что впереди его что-то ждет, что бег нацелен и задан. Что он, Вэм, нашел свое место в мире. А увидев Вэба и вообще все вспомнил.
Когда Вэм догнал Вэба, а это произошло не сразу, тот лежал на ровной, будто утоптанной площадке, скрытой за большим сугробом.
Вэм съехал с сугроба и задавил Вэба.
- Тише ты, - сказал Вэб, - больно ведь.
От Вэба шел пар. Пар поднимался над ним, гнел от его одежды. Одна нога Вэба в белой бахиле, другая чернела голым ботинком.
- Пойдем назад, пойдем!
- Пойдем.
- Ты куда бежал?
- Да так... Почудились огни.
- Но ты в избе был.
- В избе и причудилось.
- Хорош. Бахилу где потерял?
- Не знаю.
До половины ночи по очереди поддерживали огонь в очаге. К половине ночи хворост кончился, но изба уже нагрелась.
Ботинки утром были мягкие и сухие. Вэм радостно натянул их. Он открыл дверь. Светало. Шел густой и мелкий снег. Сыпало, как из молотилки. Новый, незнакомый запах снегопада разволновал Вэма. И он стоял, пока не подмерз. Временами пуржило. Ветер потоками гнал снег с озера и закручивал под стеной.
Вэм растолкал Начальника.
- Что?
- Снег идет.
- Что, утро?
- Снег идет, говорю. Сильный!
Начальник сел, посмотрел на светящиеся часы.
- Десятый... Вэм, зажги огонек. Есть там хоть какой-нибудь мусор?
Огонь осветил стены и потолок с перекладиной и крюками. Плотный, из тысячи запахов теплый воздух жилья был сладок.
Вэм нашел папиросы.
- Да? - вскочил Начальник.
Они с Вэмом замолкли.
Запах табачного дыма разбудил Сашу. Он открыл глаза и следил за
Начальником и Вэмом.
- Вот это жизнь, - стонал Вэм, - никуда отсюда не пойду.
- А жрать что будешь?
- Нич-чего... Кстати, пора бы насчет завтрака, Начальник.
- Обойдешься. Сашину ногу видел?
- Смотрел вчера.
- Ну что?
- Почернела. Долго не пройдет.
- Что делать будем?
- Известное дело, везти на санках, - сказал Вэм.
- Втроем?
- Почему? Впятером.
- Вэб ногу растянул, а Лариска не в счет.
- Лариска в счет, а Вэб потянет, как хромая лошадь... Но если снег кончится, надо нам идти вдвоем. Пока не поздно. Я видел следы зверья - тут можно охотиться и ждать. Можно рыбу на озере ловить. Снасть не потерял?
- Снасть есть, - сказал Начальник.
- Она добежит? - спросил он вдруг.
- Наверняка. Мне бы за ней угнаться.
- Пойди посмотри снег.
Снег кончился. Быстро прояснялось. Выпало сантиметра три. На реках лыжню могло занести. Но на реках снег мельче и плотнее. Стоянки на пути готовые. Всюду почти остались дрова...
Они молчали. Табак. Тепло. Блаженство, когда тепло не в мешке, а на свободе. И со всех сторон! У костра все в человеке бьется, пульсирует, и хорошо, если находишь свой ритм. Но ненадолго. А здесь, в искусственно созданном мире, отгороженном от обширной природы (слишком обширной и пустой, чтобы долго среди нее суметь жить), можно отдыхать, думать, искать решение.
Они уже все решили. А теперь молчали. Молчали двое мужчин. Один из них теперь должен спасать всех. Все свершилось почти так, как он мечтал... Другой озадачен, отягощен. Он проиграл: теперь их должен спасать Вэм, а он, Начальник, ничего не может сделать. Ему остается только собрать все силы и ждать. Теперь ему тяжелее всех. Теперь наступила расплата.
И еще была Лариса, которую он позвал в поход, которой собирался предложить место в своем спальном мешке. Но постеснялся, думал, устроится само. А вот Саша не постеснялся.
Сейчас Лариса уйдет с Вэмом. Они будут идти дни и ночи и ненадолго останавливаться у огня. А он... будет ждать.
Двое мужчин молчали. Все, что они говорили до сих пор, не имело теперь значения. Потом Начальник спросил:
- Разбудим ребят?
- Подожди. Дай спокойно собраться.
Вэм взял Юрин тонкий капроновый рюкзак. Аккуратно вынул из него все, а рюкзак расстелил. Взвесил на ладони банку мяса, подумал и отложил. Взял сухарей, немного сахару, остатки масла.
- Все, Саня, - сказал он Начальнику, - режь палаточную крышу.
- Сейчас, Вэм.
На снегу Начальник, Юра, Вэм, Лариса и Саша. Лариса и Вэм на лыжах.
- Точно ружье не возьмешь?
- Нет.
- Ракет мало.
- Хватит.
- Компас на всякий случай.
Вэм протянул за компасом руку.
- Не выматывайтесь сразу.
- Нет.
- Куда вы, я с вами! - послышался вдруг голос Вэба. И Вэб пришел по снегу босиком.
- Ты что босой, опять с ума сошел? - напустился на него Начальник.
- Не опять. Я всегда хожу босиком, только в лесу не хотел. Сейчас обуюсь.
- Мы пошли, Вэб, иди спать.
- Нет, я с вами хочу. Ну подождите! Вэб скрылся. Саша подошел к
Ларисе. Начальник позвал Вэба, и они вдвоем отошли к избе.
- Лучше бы вам не ходить, - заговорил Саша. - Надо придумать, как выбираться всем вместе. Не надо разъединяться.
Она молчала. А он вдруг потупился, сгорбился. Тогда Лариса рванулась к нему. Что-то мучительное, но в то же время светлое и радостное закружило ее, и, как с высоты бросаются в воду, решила она остаться с ним, и будь что будет.
- Вот так женщины спасают мужчин в наше время... А мужчинам от этого крышка, - проговорил он.
- Так во все времена спасали, - услышала Лариса свой голос. Кто-то произнес эти слова будто вместо нее. Захотелось ей даже оглянуться. Но оглядываться она не стала, подняла Сашину голову и погладила его по заросшей щеке.
- Мы скоро придем, ты подожди, - сказала она. Вэб выкатился из двери в расшнурованных ботинках.
- Сейчас надену лыжи и... - суетился он.
- Успокойся, - сказал ему Вэм, - выслушай. Мы идем за помощью. Назад. Тебе за нами не угнаться.
- Тогда я вас провожу.
- Нет, ты оставайся здесь. Ты руби дрова.
- Мы скоро придем, Вэб, - сказала Лариса.Эпилог
- Пошли, - скомандовал Вэм и сильно толкнулся палками.
Они побежали. Сначала вдоль берега, потом, мелькая среди деревьев, стали подниматься и уходить на болота.
Начальник, Вэб и Саша довольно долго еще стояли неподвижно, пока Юра не сказал:
- Хорошо это, красиво.
- Что? - спросил Начальник,
- Все, - сказал Юра.
- Пошли в избу, - предложил Начальник. Они двинулись по уже глубоко пробитой тропке. Вдруг Вэб остановился. Начальник ткнулся ему в спину и заворчал:
- Ну иди, иди, что стал.
Вэб молчал. Он не двигался. Начальник повернулся в сторону озера и сам застыл. Саша наткнулся на них и решил обойти, но тоже взглянул...
За озером, над дальним лесом поднимались струйки дыма. Они были отчетливо видны - дымы из печных труб.
- Саша! - заорал Начальник. - Саша, надо их догнать! . Надевание лыж длилось долго, крепления заледенели. Наконец Начальник и Юра сорвались с места. Вскоре Начальник значительно опередил. Время от времени он кричал, но не надеялся, что его услышат. Он выбрался на болота и увидел, что далеко-далеко впереди никого нет.
Саша остался в избе один, В уме он прикинул задачку: если предельная скорость Начальника на одну четверть больше средней скорости Вэма и Ларисы, а разрыв по времени четверть часа, то Начальнику никогда их не догнать. Все сократится, и останется единица. А с предельной скоростью Начальнику не пробежать целый один час.
А через сколько времени он приблизится на расстояние голоса... или... выстрела... И тут его осенило. Он вскочил, открыл дверь, впустил в избу свет. Ружье торчало из Начальничьего рюкзака. Он стал рыться в рюкзаке: вот коробка патронов, не полная, еще коробка... Надо, чтобы выстрелы были ритмичны. Ритм приковывает внимание. Двадцать секунд потратить на тренировку: ружье переломить, патрон в ствол, захлопнуть, поднять... переломить, гильзу вон, патрон в ствол... - пусть медленнее, но точнее.
Ближние склоны задержат звук. Надо выбежать на озеро.
Только выбежал - солнце осветило прямые восходящие столбы. Теперь они сами сигналили и наверняка были видны с болот - надо лишь оглянуться. Саша выстрелил прямо в них и, не дожидаясь эха, начал методично стрелять. В промежутках между его выстрелами громыхало эхо.
Саша почувствовал (и сразу поверил своему чутью), что Лариса и Вэм слышат. Каждый выстрел теперь откликался в нем новой волною радости. Он палил и смеялся. А когда патроны кончились, опустил ружье, огляделся...
Большое белое пространство улыбалось в ответ. Зима это или лето - какая разница, если тепло. Тепло и красиво. Под ногами лед. И счастливый человек стоит на льду.
Начальник услышал выстрел и оглянулся. Подсвеченные солнцем струи дыма как будто сами светились. Может быть, Лариса и Вэм видят дым, но все равно уходят? Нет, так обманывать себя нельзя. Бессмысленно. Так можно и не дойти. А сам поход, в нем есть смысл? Конечно, но иногда теряется. Тогда и возникает этот вопрос. Но только тогда...
Он увидел Вэма. Потом и Ларису. Вэм стоял и смотрел назад, а Лариса, опираясь на палки, смотрела в даль болот.
- Вот они! Ура! - раздался сзади голос Вэба.
Вэм услышал и поднял руку. Но стоял, не трогался с места
Если у кого есть еще адреса подобных отчетов - выставляйте.
опы с килограммом окушков думаешь все, теперь точно в последний раз....
