БЫла такая тема на старом ЦФРе. Закончить ее решил. Лучше поздно, чем никогда.
Вот с этого все началось:
http://www.oldwww.rusfishing.ru/forum/viewtopic.php?t=491&postdays=0&postorder=asc&start=0Кстати тема оченьнно актуальная была... Ну как смог, так и подитожил ее. Звиняюсь за аздержку...
Так откройте им веки.Пусть узнют они,
Что бывает, когда слишком много в крови...
Э.Шклярский. "Пикник"
Сказ о том, как Фома и Гаврила браконьерами были.
- Фома, слышь, у тебя на эти два дня планы какие есть?
Раздался голос Гаврилы, входящего в сени. Фома даже вздрогнул. Он как раз наматывал лесу подпуска на мотовило и укладывал крючки, в рядок, чтоб не спутались поводки, расположившись на ступеньке небольшой лестницы.
Раздался голос Гаврилы, входящего в сени. Фома даже вздрогнул. Он как раз наматывал лесу подпуска на мотовило и укладывал крючки, в рядок, чтоб не спутались поводки, расположившись на ступеньке небольшой лестницы.
- Чего случилось-то? Ну, нету. Вот на рыбалку хотел завтра ехать. Вода на спад идеть, небось, язь из озерин в реку выходить станет. Что не ехать что ль?
- Наоборот! Ко мне свояк с города приехал, дык страсть, как просит на рыбалку его взять. Может. вместе и махнем?
- Взять его, не велика проблема. А, ловил ли он когда рыбу-то?
- Ловил, говорит. Всяких снастей привез. Отпуск у него. Дней пять погостить хочет. Так что, давай, сгоняем на реку или на озеро.
– Ну, пять дней конечно многовато. Баба моя возмутиться. А, на пару ночек можно. Но тока тебе за ним смотреть. Я городским сопли вытирать не стану. Ежели чего там с ним приключиться, снасть спутает, или в воду свалиться… сам за ним смотри.
- Да, конечно. Тока вот, похоже, что он парень-то не балованный, да и всякой амуниции, снастей, одёжи привез, палатка даже есть у него. Все это с собой взять хочет. Как смотришь, ежели я к Василичу схожу и его «Казанку» просить стану, ну, чтоб все это можно было с собой погрузить да, скажем на Глухое увезти? Мотор-то у тебя работает?
- Починил этта. Редуктор перебрал. На Казанке как баре поедем! Ладно, знать на Глухое его решил свозить? Давай съездим, поглядим на городки. Но, речную снасть возьму с собою. Я оттудова на реку сгоняю. Проверю язёвые места. Исток у озера хороший, короткий, враз в реку выскочу пока вы там баландаетесь. За труд все ж не сочти, перед тем как к Васильичу идтить, ты на почту, к бабе моей заскочи, расскажи ей про свояка-то, что мол, так и так… вечерком ну, чтоб не шибко меня пилила потом. А, еще лучше, ежели твоя Нюрка с ней поговорит.
- Побежал уже. Ты, эта, ты забеги вечерком-то, оговорим все, да и по маленькой, небось, разрешат нам в связи с событием.
На следующее утро, не многие ранние, неспешно делающие свои дела люди, могли видеть трех рыбаков, уверенно идущих по направлению к реке. Двух из них они сразу узнавали. А, вот третий… Он сильно отличался от первых двух. Во-первых, у него в руках был странный предмет в виде длинной трубы, обшитой прочной материей с иностранной надписью. За плечами внушительных размеров, скорее на рюкзак, а баул, и судя по тому, как он держал форму прямоугольника, имевший внутренний каркас. Оценивая его объем, можно было предположить, что в нем запросто мог поместиться подросток, при чем не шибко худой. А, к обычной котомке Фомы, которую он всегда брал с собой на рыбалку, прибавилось еще несколько полиэтиленовых сумок, набитых чем-то доверху. У Гаврилы в руках были такие же сумки.
- Слышь, Фома, хорошо, что вчерась Казанку-то выпросили. Не доехали бы на нашей-то лодчонке с такой поклажей (потихоньку, чтобы не слышал третий, сказал Гаврила).
- М…да…! Понабрал-то всего! Точно…. Ты, небось, знал, что такое будет? Не зря, про Казанку-то разговор завел?
- Дык, видел я, как он все это из машины выгружал. А, вот ты думаешь, что у нас в сумках-то…? …Еда!
- Ну!? Знать, как в ресторане будем кушать. А, водочки-то не прихватил? У меня, ежели честно, после вчерашнего…! Хотя, водочка у него - не чета нашей-то! От нашей, не встали бы утром без похмелки.
- Есть наверно в рюкзаке. Видал, какой большой!
- Дык, чего… думаешь, водкой весь набит?!!! С трудом тащит. Вона, отстает даже. Ничего, под горку обгонит, еще упираться будет, чтоб не шибко вниз-то лететь. А, мы вот с тобой не взяли водочки-то. Не удобно даже, вроде как халявщики.
- Да, не станет он нашу-то пить. И, не халявщики мы. Скока труда сделано, чтоб его на рыбалку свозить. И места рыбные покажем, и расскажем, что и как, как рыпь ловить надо….
С такими разговорами компания спустилась к реке. Казанка Василича была прикована рядом с лодкой Фомы, в нее и стали грузить вещи и снасти. Мотор прикрутили. В это время из-за будок, твердой походкой стал спускаться к реке Митяй. Персонаж этот был известен нашим друзьям. Среди рыбаков он слыл пронырливым браконьером. Сколь не охотился на его промысел местный егерь, ни как не мог его за этим занятием прищучить. И еще одна слава была за Митяем. Когда ловил он по-честному, сидя по середине реки в лодке и ожидая звонка колокольчика, к подпуску прицепленного, мог так громко пукнуть, что эхо этого звука до нескольких раз отражалось от обоих берегов реки, а сидящие рядом рыбаки от неожиданности или пригибались к дну лодки, либо подскакивали. Усилителем звука служила дощатая лавочка его лодки. Как гитарная дека она резонировала, усиливая звук. Хотя, наверно и без нее было бы не намного тише. Таким безобразием он занимался только на реке. Ни кто не слыхивал, чтоб он такое на угоре сотворил. Но, с реки этот грохот до самого верху угора доносился. И еще поговаривали, что словить его за браконьерством нет большого смысла, потому как милицейское начальство он рыбою этой подкармливает.
Был правда слух, когда он в больнице лежал, мол в больницу-то его областные егеря, что по весне с ОМОНом в рейды ходят, отправили. Прикладом автомата по физиономии приложили, когда с сетями застукали и поняли, что протоколы бессмысленно выписывать.
- Здорова, рыбаки! Никак по рыбу собрались? Поприветствовал компанию Митяй.
- Доброго здоровечка!. Да вот, решили городского гостя на «Глухое» свозить, порыбачить. А, ты, небось, свои снасти осматривать поплывешь? На Глухом-то не стоят твои сетешки?
- То-то я смотрю человек-то незнакомый с вами. И Казанку….??? Не, нету там сетешек. Не сезон сейчас. Поплыву, подпуск распущу. Посижу до вечера.
- Ты смотри сюрприз свой безобразный не допусти, пока мы не уедем. А-то не удобно перед городом-то будет.
- Какой сюрприз?
- А, ты не знаешь? Вон рыбаки уже оборачиваться стали, тебя заметив. И после твоего грохота час рыба клевать не станет.
- Ладно, не стану Городского пугать.
Митяй подошел к Гавриле, взял его под локоток и они стали удаляться в сторону будок.
Фома с Городским, тем временем разложил всю поклажу по лодке, чтоб сидеть было удобно, приладил бензошланг к мотору, накачал грушу, дернул шнур. Мотор завелся.
- Работает! Довольно сказал Фома. Можно ехать.
От будок быстрым шагом спускался Гаврила. За плечом у него был туес. Он запрыгнул в лодку, ловко оттолкнувшись от берега, так, что лодка отчалила и стала носом поворачиваться в сторону фарватера. Фома включил передачу мотора, и они поехали…Путь до места на озере не был ни чем примечателен. Только Городской то и дело восклицал что-то про красотищу, за шумом мотора было плохо слышно, но друзья одобрительно кивали ему головами. А, когда в озеро въехали, Городской просто раскрыл рот и, не закрывая его крутил головою, поглощая глазами пейзажи.
На месте, где решили сделать лагерь он начал вынимать из своего огромного рюкзака всякие диковины, которые, после неких манипуляций превращались то в стол, то в стул, то еще в какую-то вещь. Например, когда из каких-то проволочек был собран таганок для подвешивания котелка над костром, Фома не выдержал:
- Вот ведь…!? А, чего? А, из рогулек и палки таганок-то можно сделать? И топор, вона есть.
- Зачем деревца рубить? Есть же готовые изделия.
- Небось, за все это деньги плачены?
- За что плачено, а что и сам сделал.… Давай-ка палатку поставим. Мало ли дождик пойдет, промочит вещички.
Была поставлена палатка, и место приняло обжитой вид. А, когда на столике с тремя складными стульчиками вокруг, появилась бутылочка «беленькой» с несколькими помидорами, нарезанным салом с черным хлебом и три складных рюмочки, у Гаврилы вырвалось:
- РЕСТОРАН!!! Во…, Фома…!? Как люди-то живут? А, мы с тобою, аки бомжи, какие!?
- Зато рыбу ловить умеем. Да столько с собою таскать? Да, денег-то сколь все это стоит? Что ему из кружки водку не пить? Буркнул в ответ ему Фома.
Городской сделал вид, что не расслышал, а может, и впрямь не услыхал, чего тот бурчит
На костерке закипел чайник. «Беленькая» была распита. «Привальная» удалась. Попив чаю, компания стала готовиться к рыбной ловле. Фома с Гаврилой разматывали удочки для ловли живца и посматривали на Городского. Тот же, вынул из своей трубы с иностранной надписью, спиннинг, состыковал обе его части, из рюкзака извлек пластиковый ящичек. Открыл его. Друзья заинтересовались содержимым. Подошли и стали рассматривать. От содержимого у них в глазах зарябило и появилось давно забытое чувство из детства, когда родители доставали коробку с новогодними игрушками, чтоб на елку вешать и открывали ее.
- Надо же, красотища-то, какая! Глянь, Фома! И эдакую красотищу в воду кидать?
- Да…!!! И чего, на это рыбу ловят? Совсем видать в городе-то у вас рыба зажралась? На червя-то видать и не поглядит? Вона, какие червяки-то красивые? Из чего эдаких делают?
- Это силикон, резина.
-Эвона как? А ежели на удочку насадить?
- На удочку нужно навозного сажать. А это для проводки джигговой, для спиннинга в общем.
- В проводку….? Да, водки бы сейчас я пожалуй выпил бы…. А, рыбки-то какие? Тоже резиновые?
- Тоже.
Горожанин потянул вверх край ящика, и он раскрылся еще в одной плоскости. Достал оттуда катушку. Приладил ее к спиннингу и сказал:
- Я, пожалуй, по берегу поброжу. Вам мешать не стану.
Взял в руки ящик и спиннинг и исчез в прибрежных кустах.
Друзья еще некоторое время, стоя неподвижно смотрели в ту сторону, куда он исчез. Потом, как-то сразу собрались и, забрав удочки, уселись в лодку. Поскольку рыбачили они вместе не первый раз, каждый знал, что ему делать. Молча, Гаврила взял весла в руки стал направлять лодку на противоположный берег. Доплыв до известного им места, они воткнули весла в дно и привязали лодку параллельно берегу. Размяли хлебного мякиша, насадили на крючки и забросили удочки. Не клевало.
- Гаврила, а чего свояк-то у тебя, поди, олигарх?
- С чего бы? Работает в городе начальником каким-то. Этим, как его, бишь манагером, во.
- Видать большую деньгу зашибает? Подишь ты, ведь сколь все это добро стоить может? Сколь денег на это потрачено?
- Да, у них в городе наверно и денег-то не считают. Там деньги-то сами собою в карманах плодятся. Но руки у него из нужного места растут. Сам видел, как он парнишке моему помог велисапед исправить. Ловко так уделал. Да! Ты гляди…!!! Где поплавок-то у тебя? Ташши!!!
Фома потянул удочку. На другом конце лески почувствовал сопротивление рыбки. И вот когда она, рыбка, должна была показаться над поверхностью воды, удочка Фомы замерла и стала изгибаться к низу. Что-то сильно тянуло ее в глубину. Он попытался поднять удилище, но не смог. Леска не подалась. Только двинулась, разрезая воду, параллельно лодке. Через секунду руки Фому взмыли вверх. Леска не выдержала.
- Эвона как?!!! Во! Пакость, прямо с крючка рвет! Слухай, не иначе как в жорево мы попали? Не поймать живчика-то. А, на вечернюю-то зорьку городочки-то пустить???
- Да уж!!! С живцом конфуз получается. Точно жорево, вона как сорогу-то хапнула. Не побоялась даже наших разговоров.
Гаврила поменял крючок. Распутал завившуюся вокруг удилища леску. Снова закинул удочку. Попловок вставать не стал.
- Чего ето? Спуск штоль сбился?
Он вынул из воды снасть. На крючке была уклея.
- Вот, пропасть! Щука убежала, дык теперь эта мелочь не даст крючку на дно упасть. Большая, но бесталково ее ставить. Снет быстро. Не успеет ее щука определить. Так с уклейкой мы ее не возьмем. А, у меня есть кое-чего…! Там, в носовке лодки, туес лежит. Этта мне его Митяй всучил. Бредешок тама. Может, забредем пару раз? Вот те и живец будет. Вона по высокому бережку, по травке. Там наверняка сорожек намутим.
- Да как-то в воду-то лезть? Сидим в лодке – чисто, сухо…
- Чего ты? Разделись до трусиков и все. Ато, чего Городской-то скажет? Рыбаки? Какие на хрен рыбаки, коль даже рыбку не словили. А, ухою его надоть накормить. А, живец будет, Дык и щуку словим. Аль не так?
- Да, так-то оно так…. Но уж больно меня смущает…
- Чего смущает-то?
- Да браконьерство это.
- Какое браконьерство? Мы ж не для промысла, а чтоб живчика…
- Да все одно, как-то не шибко хорошо. По тому бережку, значит, хочешь…?
- Ага. Я ежели чего в заброд полезу, а ты вдоль бережка…
Друзья смотали удочки. Пристали к высоком берегу. К травке. Срубили пару жердин и привязали бредень.
- Чего-то маловастый какой-то бредешок-то, слышь Гаврила?
- Дык и я про то же – «накомарник». Ну, какое браконьерство, сам посуди.
Раздевшись до трусов, друзья сделали первый заброд. Фома вдоль берега, по пояс в воде, Гаврила по плечи. Тянут бредень. Метров десять так прошли и к берегу концы сводят, на берег вытаскивают. Вытащили, – нету ни чего. Только донные отложения, да ветки гнилые с травою старою, да ракушки раскрытые. Покопались с бреднем, пока весь мусор из него выбрали. Работать овод со слепнем мешают, кусаются. То и дело друзья руками себе по бокам, по спине, по ногам шлепают. Руки все в черноте донной. Весело. Все в прыщах от укусов и в черных разводах грязных. Второй раз заброд делают. Теперь Фома в воду полез. Тяжело бредень тащится. Еще бы, хоть и 10 метров, но в воде, да с мотнёю, в которую ветки и всякая пакость со дна набивается. А, Гаврила по пояс в воде все подпрыгивает. Свободной рукою от насекомых отбивается. Они, насекомые, гнус всякий, страсть как потное тело любят, так и наровят всей стаей накинуться. Некоторые кусают.
- О! Гаврила! Чего-то в руку стукнуло! Почувствовал Фома удар в палку бредня. Видать в крыло какя-то крупная рыба стукнулась. Щас мы тебя!!!
К берегу стал Фома конец бредня заводить, только, вдруг перед самым его лицом щучина выскочила из воды и, преспокойно перемахнув через поплавки бредня, упала в воду за ним.
- Тьфу ты мать-перемать!!! Ну что бы ей в матьню-то угодить? Ан нет… Умная!!! Ну ее, Гаврила, нахрен такую рыбалку! Вылажу я на берег и все тут. Пошли лучше на удочки посидим. В лодке и сухо и чисто. Погляди ка на себя, на кого похож? Как кикимора, какая!?
Только он закончил эту фразу; из за поворота, на полном ходу, выехала голубая «Обь»- лодка местного егеря. - Вот ведь напасть-то!? Только еще Тихомирыча нам не хватало! Ну, чего делать-то будем? - Чего, чего… Палки в воду, в дно втыкай, поглубже. Бредешок притопим. Не заметит он.
Так и сделали. Притопили бредень. Палки в дно воткнулись, крепко вроде. Обь, меж тем подъезжала прямиком к ним.
- Вот вы где? Здорова, рыбаки! Чегой-то вы тут делаете в таком виде?
- Привет, Тихомирыч! Купаемся мы.
- Эвона, купаетесь? А, чё на реке не купаться? Там и песок и вода проточная? Поглядите-ка на себя! Грязью чтоль кидались? А, слепней-то развели вокруг?! Как все-равно стадо коров тут паслось.
В это время из воды высочила одна из палок, что к бредню привязана. При чем именно выскочила, на всплыла. Оторвалась от дна и вертикално выскочила концом над поверхностью воды сантиметров на 30-40. Потом плавно легла плашмя на поверхность. И тут же всплыли поплавки бредня. Тихомирыч не смог не заметить такого явления.
- Это еще, что?!
Опытность егеря сразу позволила ему сделать выводы на счет вида наших друзей и сопоставить все наличествующие образы с обстановкой. Т.е. сразу Тихомирыч сообразил, чем тут и кто занимался.
- Вот значит, чем вы тут…? То-то я смотрю не делом вы…
-Дык, это…. Мы… Живцы… Жор щучий…Соргу окусывает… В общем, Тихомирыч, бес попутал.
Друзья стояли как два нашкодивших школяра, опустив головы и только время от времени поднимали руки в сторону плавающего бредня.
- Бес, бес… И не стыдно вам? Лет-то уж по скольку? О! Стоят, голубчики… Эх, как пацаны!!! А, не Митяя ли бредень-то?
- Да его, конечно. У нас и отродясь таких снастей не бывало. Вот ведь, связались с этим пердуном, чтоб ему…! А, все ты, Гаврила…
- Чего я? Он сам мне всучил его, бредень-то. Еще так хитренько говорит, мол, без рыбы не останитесь, уж всяко щупачков-то мелких на уху…. А то перед Грожанином не удобно выйдет, привезли и даже ухой не угостите. Я ему – Не умеем мы. А, он – Бери, говорит, разберетесь. Вон робятишки и те тюлевой зановеской малька ловить умеют, а вы мужики…
- Разобрались, значит? И многоль рыбы словили?
- Вот и беда-то, что ни шиша. Только все выпачкались, да теперь еще чесаться будем от укусов.
- Во! Урок вам… Ну, протокол писать на штраф не стану, хотя и надо бы, а бредень отберу. Сматывай его, да в лодку мою клади. Пущай Митяй сам ко мне за ним придет.
- Как же придет? С нас стребует, а коль не отдадим, Дык наверняка станет деньгу вымогать. Мол, просрали Бредешок!
- А, я вам вот чего скажу, ребята: - Сам Митяй меня сюда и направил. Я его на реке встретил. Вас искал. Я ему: - Ребят не видел? А, он мне: - Ты на Глухое поезжай там они, погляди на них. И Городского еще с собой прихватили, свояка Гаврилы.
Рейд против браконьерства тут будет по верховью, дык добровольцы нужны порядочные. Затем и искал вас. Хотел просить помощи. А вы…!!! Как вот теперь быть? Он первый крик подымет, что в помощники себе браконьеров беру.
- Вот ведь подлая душонка. И нас значит, оскандалил и себе выгоду приобрел. Еще и денег требовать за бредень будет. Хера я ему чего дам! Да еще и рылу наверно засвечу, как приедем. Попадись только!
Фома сжал кулак и помахал им куда-то в сторону другого берега. Наступила пауза. Каждый задумался о своем.
- Когда рейд-то? Нарушил тишину Фома.
- Сегодня ночью. В 21-00 выезжаем. С Боковой лодка будет с егерем и помощниками. Милиции не будет. Вера им не велика. А, где городской-то ваш?
-Да воньде, по кустам шарится. Сюда идет.
Вышедший из прибрежных кустов Горожанин прямиком, по краю луговины, шел к ним. В одной руке у него был спиннинг. Держал он его как солдат винтовку в положении «На караул». В другой руке была веревка-кукан, на нем висела приличная щука. Голова ее была на уровне бедра, а хвост тащился по траве. Он подошел и опустил кукан на траву. Друзья и егерь смотрели то на щуку, то не спиннинг, как бы сравнивая размеры рыбы и изящность снасти.
- Здравия желаю! Произнес Городской, обращаясь к егерю.
Егерь кивнул головой в ответ, не отрывая глаз от снасти, и произнес:
- Это что ж, на эдакую соломину и вытащил? В рыбе-то полпуда минимум… и не переломила?
- Если не форсировать процесс вываживания…
- Эвона как? Тихомирыч снял форменную фуражку, провел рукой по волосам и почесал в затылке.
Горожанин поинтересовался, чем тут заняты уважаемые люди, и кто так измазал приятелей?
В ответ получил полный рассказ Гаврилы о том, что конфуз вышел и кто в этом виноват, и что рейд будет, и что не возьмут теперь их.
Выслушав рассказ, произнес:
- Да… Конфуз!
И обращаясь к егерю, спросил:
- Кто про рейд знает?
- Я, вы теперь и из соседнего района трое, общественники и Федорыч – егерь ихний. Надежные люди не должны растрепать. Сейчас на реке не спокойно по ночам. Вода еще не упала. На моторе можно куду угодно проехать. Вот и пользуются, сети плавят по плесам. А, рыба на спаде воды-то как раз в плеса сходит. И еще, есть предположение, что в Шабанове, по ночам, в оду фарой кто-то светит. По тому сумнение, не электро ли удочкой кто балует? Ночью, сегодня и надо пару засад в верхах-то сделать. А, вот эти… В общем видимо одному мне засадничать.
Тихомирыч махнул рукой в сторону Фомы и Гаврилы. Городской бросил взгляд на приятелей и, обращаяйсь к егерю спросил:
- А, меня возьмете?
Тот, окинув взглядом Горожанина:
- Да как же? Вы же гость. Отдохнуть, рыбу половить приехали, а не за браконьерами гоняться. Да и нельзя…. А, случись чего? И опыта в таких делах нету…
Городской в ответ достал из кармана куртки удостоверение и протянул его Тихомирычу. Раскрыв и почитав содержание корочек, егерь окинул взглядом стоящего в полный рост Горожанина и с удивлением произнес:
- Эвона как? Коллега значит? Общественный инспектор?! И в рейдах участие принимал?
- Как же. Каждую весну стараемся Инспекции помогать. Здесь, у Вас, смотрю тихо. А, вот что ближе к городу творится?!
- Да и здесь стало сложно. По весне, в большую воду не знаем, что и делать! Помощь правда из области присылают. Катер с хорошим импортным мотором, ОМОН,… Да, вот только бензинчик - из средств бюджета района! А, бюджет-то наш…?!
Махнув рукой, он отвернулся в сторону воды и замолчал. Видно было, как горько и обидно было на душе егеря. Фома и Гаврила, молчавшие до этой поры, почти одновременно вдруг заговорили:
- Ты, это, Тихомирыч, ты нас ..., в общем, с тобою мы…, возьми нас в рейд!
Инспектор повернул голову и задумчиво стал смотреть на компанию. Потом произнес:
- Вот, что вам ребята скажу: Не видел я вас с бреднем. Наказать вас, конечно, примерно стоит, но не главное это, главное, что сами все поняли. Просушите его и в туес спрячьте. Митяю потом скажите, что не пользовали, чтоб не было у него повода шум подымать, коль словим его на браконьерстве. Хоть и неправда это, но уж лучше такая неправда на благо реки нашей, чем вредоносность алчности людской. А, ухою вас Горожанин накормит. Вона, какую красавицу выманил.
Друзья стали сматывать бредень. Горожанин положил щуку в лодку. Егерь продолжал:
- В 21-00 мы сюда, за вами заедем. От сюда и пойдем в верх, по реке. Я сейчас в райцентр заеду. Буду денежку на бензин выпрашивать у Администрации. Заправить полный бак нужно и еще канистру про запас. Мало ли чего.
Городской, укладывая спиннинг вдруг спросил Тихомирыча:
- Постой ка, ты в Администрацию за деньгами пойдешь? Так сразу там поймут, для чего тебе бензин. Узнают все про рейд.
- Да…! От, ведь не подумал я про это! Мне б поэкономить накануне бензин-то?! Да, как тут съэкономишь? Начальники все… всем то туда, то сюда нужно. На патрулирование не хватает бензину-то, а им – все одно… должен одновременно в трех местах быть.
Городской полез в карман брюк и вынул от туда кошелек. Достал две купюры. Протянул егерю:
- Хватит на заправку?
- Да, больше чем достаточно! Вот только не удобно как-то. И в рейд с нами, и еще деньги…?
- Бери, говорю! На общее дело ведь. Больше, иной раз, на «белую» тратим.
Фома с Гаврилой так и сели на задницы. Горожанин продолжал:
- Ты заправляйся и, с коллегами своими сюда подъезжайте. Мы лагерь собирать не станем. Останется в нем Гаврила. Караулить будет, а я и Фома с вами и поедем. Тебе ведь в лодку только двое нужны?
Егерь утвердительно кивнул головой. Аккуратно сложил купюры и положил их в нагрудный карман куртки, застегнув его на пуговицу:
- Поехал я. Знать так и порешим – в 21-00 мы у вас. Гаврила, отпихни-ка носовку лодки-то.
Гаврила с готовностью оттолкнул Обь от берега. Завелся мотор. Уехал егерь.
Друзья вернулись в лагерь. Время было к обеду. Гаврила взялся чистить и разделывать щуку для ухи. Фома разводил костер и вдруг, как-то сразу заговорил, обращаясь к Горожанину:
- Ты, эта, ты не подумай про нас…, не браконьерничаем мы с Фомой! Вот ведь бес попутал с этим пронырой связаться. Уж я ему…! Попадись теперь мне с сетями своими на реке, я ж его в туже сеть и замотаю. Притоплю, ей-ей притоплю. Хотя, конечно сами виноваты Оконфузились – хуже не куда. До седых му… дожили и вот те на! Стыдоба!!! Да и потом ни какого интересу и удовольствия не получили от рыбалки такой, только вымазались все. На удочку интересней. Видел бы ты как сорогу у меня щучина с крючка стащила!? Вот это интерес. А, не рассказывал тебе Гаврила, как мы с ним щучину тянули на Нелидском озере? На городок клюнула. Ты небось и не слыхивал про снасть такую? Вот ужо, вернемся завтра, дык обязательно тебе покажем, как на них ловят.
Гаврила подвесил котелок над костерком. Рядом приладил чайник:
- Сейчас уху заварим. Хороша щучка-то! Я только голову и часть хвоста заваривать стану. Остальное домой заберем. Опубликовал я ее в осоку с крапивой. Сохранится до послезавтра.
И заварили они уху, и закусили, и приняли по «маленькой». И много еще говорили про рыбалку, про взаимоотношения меж людьми, о подлости и бескорыстии, об отношении к мирозданию. Много о чем философствовали.
А, к девяти часам вечера подъехали участники рейда. И поехали Фома с Городским в рейд. Но это уже другая история.
Последнее редактирование:
или спортивная ловля
, т.е. буржуазная или социалистическая идеология. Середины тут нет... Поэтому всякое умаление социалистической идеологии, всякое отстранение от нее означает тем самым усиление идеологии буржуазной ( Ленин В.И.ПСС,т.4, стр.391-392).
