Рассказ.
Рассказ. Круг обязательно замкнётся.
Посвящается моей Маме.
Рыболов в возрасте медленно спускался с пригорка в сторону речки. В руках была одна лишь удочка, как раньше, бамбуковая, и это было принципиально. Сумка, в сумке термос, термос всегда, и зимой и летом, сало, яйца и луковица, этот набор тоже вне сезона и времени. За спиной осталась станица, хотя станица - это в прошлом, сейчас больше похоже на хутор: все возвращается на круги своя. Как происходит и в жизни человека - круг замыкается , так и жизнь станицы начиналась с хутора и сейчас возвратилась к истоку. Дом Петра стоял недалеко от речки, но даже эти несколько сотен метров было больно пройти. Именно больно, а не трудно, ведь что такое тяжёлый труд Петр знал и впитал его с самого детства. В душе хотелось пробежать, как в детстве, когда подходил к речке, и автоматически ускорялся шаг, а с пригорка всегда начиналась приятная пробежка. Но самое больное - это не физические недуги, а невыносимое сознание, что в душе и в сердце ты тот же парень, а тело как будто бы другого человека, и никак не хотелось с этим мирится, хотелось бороться, как в жизни, при любых обстоятельствах. Но врачи поставили точку в этой борьбе, круг замкнулся... Днем будет сильная жара, но сейчас на рассвете чувствуется свежесть. Только здесь, на земле, местами со скошеной травой, только рядом с речкой, именно ранним утром, когда ещё стоит еле заметная дымка, можно испытать эту свежесть. Весь мир спал, но утренняя заливистая трель соловьев приветствовала рыбака. Позже будет много звуков, но на них Петр не будет обращать внимания, только сейчас и только здесь, как и много лет назад будоражат ранние соловьи в эти минуты рассвета.
Удочка закинута ровно на заветный угол камыша и кустом чакана там, где ямка выбита Сазаном. Долгие годы прикармливал Петр это место, и оно всегда встречало своего хозяина щедро. Были дни, когда не клевал хозяин реки - Сазан, но тарань, окунь и караси не подводили. По опыту Петр в большинстве случаев различал поклевки, и часто рыба не засекалась по причине долгого любования самой поклевкой. И вот снова поплавок мирно стоит на тихой воде, вокруг гладь, ещё рано, но скоро вода оживёт, а сейчас самое время расслабится и слиться с этой природой. Мысли невольно возвращаются к событиям прошедших дней, но долго не задерживаются, они ускоряются и летят всё дальше и дальше ...
Вспомнился друг Володя, он старше на целых два года, ему уже 12 лет. Вот он выходит из-за поворота, начинает немного чеканить шаг и шатать плечами, по лицу видно - довольный. Ещё бы не быть довольным, ведь в руке не только удочка, но и пол садка рыбы, а это минимум десять килограмм. Весна ранняя, и все хотят попасть на берег, где камыши уже начали гудеть от рыбы . Поэтому Володя гордый, ведь в садке не только таранка. Он знает заросшие заливные места, где и поймал линя с карасями. Карась не стальной, как сейчас , а тот самый, золотисто- красный. И я смотрю и завидую, буду долго расспрашивать, где, как, и на что. А он будет играть свою роль, роль победителя и самого счастливого человека. Но мысли не долго задерживаются, и картинки, как в калейдоскопе, всплывают одна за другой, накладываются друг на друга. Детство, друзья, родители, и, конечно, бесконечные рыбалки. Но дальше улетают мысли к истокам, где дед фронтовик , где лодка во дворе пропитана свежей смолой. И надо обязательно пожевать эту смолу. Первые рыбалки на берегу в камышах. Но, как дед не переживал и не оттягивал, настал долгожданный день, и я уже в лодке, и плывём мы не по речке, а по лиманам с бесконечными заводями, обрамленными камышом и в большинстве случаев чаканом. Лотосы, они огромные, бутоны настолько красивые, что хочется съесть их за два укуса, как будто это волшебный цветок, эликсир молодости и счастья. Воображение кружит голову, мерещатся только заветные трофеи щук, сазанов. Вот где рыба, вот где раздолье. Дед скоро умер, ещё молодым, когда собирался на рыбалку, прямо так, в забродах. Но живы остались дети и внуки, и лодка ещё долго продолжала свою жизнь на воде. Но реки и лиманы тоже стареют и истощаются, но вернётся всё на круги своя, в этом Петр точно был уверен.
Пётр открыл глаза , и успел подумать, что отсутствие поклевок - хороший признак, значит, крупная рыба напугала мелочь. Но вдруг поплавок дрогнул и уверенно поплыл в сторону, если это движение будет без притапливания, а наоборот, будет подпрыгивать, значит мелочь, в лучшем случае мерная таранка, если ускорится быстрее и немного притопит, можно рассчитывать на окуня. Но поплавок не ускорялся, а вальяжно продолжал плыть в сторону и ровным движением уходить под воду. "Это хороший знак", - подумал Петр и сделал уверенную подсечку. Рука как и в молодости тверда, в этом Петр не сомневался, наверно это благодаря адреналину, другие гормоны впрыснутся позже, и рука обязательно задрожит, и голова может закружится, но сейчас адреналин на стороне рыбака. В первые секунды стало понятно: это хороший экземпляр. Пётр не удивился, ведь этот хозяин и ел свою прикормку на этой заветной яме, не подпуская мелочь, именно он вальяжно раздвигал камыш, а не стучал как карась. Борьба - это то, ради чего живут все рыболовы, любители и спортсмены, кто-то любит планировать в небе, кто-то лететь по свежему пуховому настилу снега с гор на лыжах, кто-то умирает в спортзале, а потом наслаждается всеми красками из гормонов и удовлетворения. Но рыболовный мир живёт и питается только борьбой, да, с годами процесс подготовки, радость встреч на берегу у костра, самые новые снасти - всё это ценится тоже очень сильно, но борьба, без неё никак. Борьба, она на вершине пирамиды, как апогей не только в рыбалке, но и в жизни человека. Весь жизненный путь делится на отрезки, происходят разные события, очень важные и ценные. Но рыбалка с финальными уловами, как прочная нить, связывает все жизненные истории. Она наполняет нашу жизнь самыми сильными и яркими эмоциями: свобода, первозданная гармония с природой, добыча на костре и постоянное постижение секретов водного мира. А воспоминания - это главный капитал рыболова, как сундук с самыми дорогими сокровищами. Откроешь его - и можешь часами любоваться драгоценными историями, и рука все глубже и глубже будет нащупывать и перебирать самые разные самородки. И сегодня Пётр открыл этот сундук, но он не перебирал на ощупь свои богатства, скопившиеся за всю жизнь. Сегодня сундук сам поглотил его полностью, без остатка, он летел и уносился все дальше и дальше. Даже сейчас, в момент борьбы, воспоминания не отпускали его, они вновь и вновь накатывали одни за другими, как волны бьют о нос корабля. Сейчас, вываживая рыбу, движения были выверены и точны, все доведено до автоматизма. А он снова видел своё прошлое, где он уже не ребенок, а юноша в пятнадцать лет, и водоём тоже серьёзный - лиман, и он впадает в море. Вода начала прогреваться, ночью холодно, но рыба почувствовала и двинулась в заводи, в берег. Друг Володя первый, как всегда, затянул свою весеннюю песенку о том, что пора. Эта пластинка всегда включалась им раньше всех. Он доказывал снова и снова, что сазан начинает брать макушатник раньше, чем все привыкли, с приходом тепла. И сколько было преждевременных неудачных рыбалок, но он каждый год вновь и вновь находил новые доводы и стопроцентную информацию, подслушанную или подсмотренную где-то. Спорить смысла не было, ведь кровь оттаяла после зимы и ещё немного и начнёт закипать. Сильная тяга весной. Тяга к камышам, утренней тишине, туману над водой, поплавку, который продеваешь сквозь леску. Выбираешь его не только по весу, но и обязательно по цвету, сто раз представишь, какой тебе нравится больше на фоне сочно-зелёного камыша. Наверно именно поэтому с годами мы ушли от бело-красных гусиных перьев к жёлтым, зелёным, и ярко-оранжевым цветам. Но этой весной Володя превзошёл самого себя, начал как всегда издалека.
Володя - Пётр, как дела? Как дома? Без залетов?
Пётр - Да вроде спокойно, с запахом табака не попадался, я больше махоркой не балуюсь, а то точно никуда не отпустят.
Володя - Смотри, есть точная информация по рыбалке, можно наловить и даже подзаработать.
Петр спросил с иронией: "На чём? На карасях? Или опять сказки о ранних трофейных сазанах начнёшь втирать?"
Володя - За карасей с линями я бы молчал, сазан есть, но ещё рановато.
Петр - Слушай, если ты за сома, сразу говорю, гуляй лесом, раньше, чем акация зацветёт не поеду, и отец свой перемет не даст.
Володя - Я о другом варианте, короче, между нами, слово даешь?
Володя говорил, как никогда, очень взволнованно, и даже глаз, спрятанный под густой шевелюрой, предательски подрагивал, а это верный признак, что он был сильно взволнован.
Петр - Давай, не томи, мы друзья, я тебя не подводил, - сказал Петр твёрдо, как отрезал, не любил он долго тянуть в разговоре.
Володя - В общем, утром, ещё по тёмному, ходил я в гырло, только с километр левее, прямо возле выхода в море, там братья Калюжные по-тихому лодку притащили, спрятали в общем. Проследил я, переметы начали ставить недалеко от берега.
- На сома, говорю, рано, - перебил Пётр.
- Да не на сома, достал уже со своим сомом, согласен, что позже будут балыки. Сказал Володя и сглотнул предательскую слюну.
Белуга подошла, сам видел, как на рассвете играла, и точно тебе говорю, Калюжные уже поймали, видно, что довольные ходят.
Пётр - Ну ты загнул, белуга, далеко она в море, под берегом - это редкий случай, на вряд ли клюнет, протелепаемся почем зря, потом снова крючки перетачивать.
- Лучше давай за карасями с линями в камыши, может и сазан клюнет. Петр сразу подумал, что надо друга отговаривать, ведь не шуточное дело - белуга.
- Короче, перемет я возьму по-тихому на время в одном месте, он надёжнее, твой не нужен. Но если сдрейфил, сам пойду, - сказал Володя, понимая, что нужно давить посильнее, чтобы Петр не соскочил.
- А лодка? Моя маленькая, не пойдёт, - сказал Петр, продолжая надеятся, что отговорит друга, но голос был уже не такой уверенный.
Володя это почувствовал и явно довольный к такому повороту сказал:
- Лодку нужно покупать, я давно договаривался с Иванычем, он готов продать свою, она, сам знаешь, почти новая и берет на борт полтонны, не меньше.
Петр - Сколько?
Володя - Сто рублей, меньше не отдаст. У меня тридцать рублей есть, быстро протороторил Володя, глядя как открывается рот от возмущения у Петра.
Петр - Сто рублей! Ты что, с ума сошёл, где их взять?
Володя начал жестикулировать руками, он всегда так делал, когда хотел убедить:
- Слушай, у меня тридцатка, у тебя тоже что-то есть в заначке, остальное одолжу у своего дяди Коли.
Петр, не переставая возмущаться:
- Какая к черту заначка, сам знаешь, я на Яву коплю. Займешь у дяди, а отдавать чем будешь?
- Ты реально меня не хочешь выслушать, все будет хорошо, послушай, белугу возьмём, это не меньше двести килограмм, я договорился, по рублю за килограмм заберут четыре семьи. У двоих свадьба на носу, двое на балыки на продажу. Есть ещё пару наметок, но там больше пятидесяти-семидесяти копеек не дадут. И это без икры. Ловим, продаём - и в ажуре. Долг отдаём, лодка остается у нас, и ещё на карман можем положить, хватит тебе на мотоцикл, а мне на костюм, да и родокам поможем на расходы, - Володя специально сказал за родителей в конце, все дети со станицы хотели помочь своей семье, поэтому рано по возрасту шли работать.
Петр - Послушай, всё просто у тебя, её ещё поймать нужно и не спалится.
Володя - До нереста далеко, запрета нет, никто тебя не гоняет, только продавать аккуратнее, за это дело могут по шапке настучать, а если в район дело дойдёт, ещё хуже. Сделаем всё аккуратно, я обещаю.
На том и порешили. Очень быстро выполнили все задачи по подготовке. Крючки подвели, взяли на всякий случай макушанки, долго пилили круг из жмыша на квадратики, удочку тоже взяли, куда же без неё, без неё, родной, к воде нельзя. Ещё несколько раз вместе проследили за Калюжными и выяснили, какую используют наживку на перемет, оказалось, что это чехонь, ее живьём и насаживали.
И вот эта долгожданная ночь, перемёт завезли, рисковать не стали, привязали край прямо к поваленному тополю, берег там хорошо подмывается - это лиман впадает в канал, и самое главное, рядом выход в море. Первая ночь ничего не принесла, решили без паники, оставаться на вторую ночь. Да и других вариантов нет, ведь поставили на эту весну многое, надо работать, долги отдавать. Днём дежурили по очереди, на рассвете видели в дали, как сыграла рыбина, перекатилась колесом и ударила хвостом - это точно была она самая, долгожданная белуга. Вечером считали минуты, быстрее бы стемнело, и проверить, вдруг днем влетела рыбина.
Стемнело, пошли по крючкам, на одном крючке не было наживки, не факт, но воображение играло. Чувствовалось, что снасть пустая, но вдруг небольшая потяжка, Петр вздрогнул: "Кажется, что-то есть".
Володя - Что? Что есть? Сильно давит?
Петр - Нет, но кто-то сидит.
Володя не успокаивался и хотел сам попробовать верёвку на руку.
Медленно подошли, было понятно, что это не белуга, но рыба была сильная, наверно щука. Поборолись, пришлось забагрить, это был судак, потянул на одиннадцать килограмм. Достойный такой экземпляр, решили по утру пойти на рынок и на вырученные деньги купить всё необходимое. Главное, нужно обновить наживку: чехонь или сельдь. Сельдь ещё не пошла, а чехонь можно было купить по пять-десять копеек за килограмм, нужно было двадцать пять штук - на все крючки.
Судака загнали бабке на перекуп по тридцать копеек, долго торговались, говорила, что этот крокодил никому не нужен.
Третий день проходил невыносимо долго, вечером недалеко подплыли неизвестные рыбаки. Друзья решили вечером не проверять, пойти на снасть под утро.
Костёр не жгли, боялись быть замеченными. Холод был дикий, ударили небольшие заморозки.
Друзья немного пожалели, что затеяли такое рискованное дело.
Два часа ночи, холод адский, поэтому, и ещё потому что нетерпелось, решили выплыть пораньше, в полтретьего.
Первые метры расставили всё на свои места, рыба сидела, перемет - в струну. Володя умолял пустить его на вываживание, Петр понимал - нельзя, Володя горяч, да и самому хотелось в первый раз в жизни встретиться с этой царицей моря.
- Не спеши, аккуратнее, она может ещё спать, - причитал Володя.
- Какой спать, давит так, как паровоз, не выдержит фал, - ответил Петр, и голос его был как рычание тигра.
Дальше все развивалось, как в битве на выживание. Рыба оказалась больше трёх метров в длину, сразу было понятно, что вес не меньше трёхсот килограмм. Поэтому рыба не шутила, и шансов у парней не было, багор разогнулся и улетел в сторону, дополнительная верёвка предательски не хотела закуканить монстра. Всё произошло очень быстро, очередной рывок и удар по воде половиной тела, царица была огромной, лодку накренило, чудом она не перевернулась, а Володя вылетел, как какая-то игрушка. Петр, ни секунды не сомневаясь, резанул ножом по поводку - он трезво оценил опасность и беспомощность друзей в этой борьбе. Позже друзья спорили и даже сорились, но все-таки успокоились и пришли к общему мнению, что отсутствие опыта в лове на переметы такого монстра, как белуга - главная причина поражения в этой истории. Больше белуги не было, хотя друзья сделали ещё одну попытку через две недели. Но весна выдалась богатая и, не смотря на такое сложное начало, всё получилось. Сома взяли много, самый крупный потянул на сто сорок пять килограмм, и это тоже была ещё та история. По прошествии времени Пётр наблюдал, насколько меньше становится рыбы, и всегда радовался воспоминаниям, где рыбы побеждали его и уходили назад, в свою родную стихию.
Повзрослев, он много сделал для сохранения водного баланса. За несколько секунд пронеслись эти воспоминания. И сейчас, вываживая очередную добычу, он знал, что отпустит эту рыбину, как впрочем и других пойманных сегодня рыбешек. Он чувствовал, сегодня особенный день. Было чёткое ощущение, что он прощается с подводными друзьями. Они сопровождали всю его жизнь, дарили самые яркие эмоции, и сегодня большая часть воспоминаний так или иначе была связана с этим водным миром.
Уже наступил обед, как всегда время пролетело, как один миг. В это время Петр всегда уходил, но сегодня он не спешил, было ощущение, что он не собирается покидать этот берег, эту реку. Уже позади осталась борьба и вываживание сазана, который оказался не меньше шести килограмм. Он лёг в сундук, как финальное воспоминание на фоне сочного чакана. На поплавок он продолжал смотреть отрешенно, без хищного внимания, как у многих молодых рыбаков. Подумал о детях и внуках, он не переживал за них . Пётр передал многое и был уверен, что те же ценности, которые он берёг по наследству, наполнили сердца и души потомков. Он хотел встать и пойти домой, но не смог, ни физически, ни морально он не смог этого сделать.
Воспоминания вновь и вновь возвращали в прошлое ещё глубже. Вспомнились родители, отец, мать, старики, дед, который любил его и передал эту любовь к природе на всю жизнь. Глаза невольно закрывались, хотя Петр не хотел спать, состояние расслабленности и полёта, он сильнее и сильнее всем телом и сознанием ощущал, что улетает вместе с мыслями куда-то всё дальше и дальше.
Он понимал, что не спит, но глаза не мог открыть, виделись только картинки из прошлого, они были явными и отчетливыми. Испуга не было, было понимание, что он уже не вернётся в прежнее состояние и больше не увидит мир своими глазами. "Вот как происходит", - подумал Пётр, - "Наверно так заканчивается жизненный путь, и сознание тоже скоро отключится." Он понял, что это последние секунды, хотелось вспоминать только родных и близких, которых так давно не видел. Лица в памяти, к сожалению, всегда были размыты, и он всегда винил себя за это. Постарался запечатлеть образ Матери... "Всё, прощайте", - пронеслось в сознании.
Сознание отключилось.
Когда Пётр открыл глаза, в первую очередь он почувствовал запах той самой свежести: земля, трава, местами скошеная, роса, дымка тумана и неповторимый запах речки с её камышами и лотосами. Уснул, подумал Пётр. Зрение начало фокусироваться, и размытые тени приобрели чёткие очертания. Люди. Люди шли ему навстречу, он был на пригорке, а они, не спеша, поднимались, улыбались и переговаривались, многие держались за руку. По какой-то причине складывалось впечатление, что это не просто знакомые друг другу люди, а очень близкие. Да, это очевидно, ведь некоторые даже обнимали друг друга за плечи, а подростки перебегали от одного взрослого к другому.
Петр встал, сделал несколько шагов и оцепенел, волшебная лёгкость полностью поглотила его сознание, он больше ничего не видел и ни о чём другом не мог думать. Тысячи мыслей пролетели за секунду в голове, почему ему так легко . Он физически ощутил какую-то чистоту во всём, в сознании, в теле и в душе. Полная гармония и умиротворение. Счастье захлестнуло с невероятной силой, от этого чувства захотелось плакать. Он быстро посмотрел на ноги - они были непривычно ровными, не было огромного шрама после операции, когда удалили часть кости. Быстро посмотрел на руки - они были молодыми, и чувствовалась невероятная сила. Голоса и смех людей заставили поднять взгляд, они приближались. Первое, что он осознал, это было потрясением для него, впервые он почувствовал слабость в ногах и небольшое головокружение. Он осознал КТО перед ним!
Это были самые близкие и родные на свете люди. Он быстро пробежался взглядом, пытаясь за доли секунд узнать всех и найти самого важного для себя человека. Рождение и смерть, круг замкнулся. Первый образ при рождении, и сейчас - это образ Мамы, вот от чего полились слёзы, и он не пытался их сдерживать. Мама не плакала, выражение её лица давало понять на расстоянии, как в детстве без слов даёт понять ребёнку, что теперь он в полной безопасности. Он кинулся к ней, не замечая никого и ничего вокруг. Приблизившись и обняв, Петр целовал и собирался духом, чтобы сказать и распросить одновременно обо всем. Но Мама остановила и указала рукой - "смотри". Петр повернулся. Внизу, за пригорком, он увидел удивительно сказочную картинку, она вместила одновременно самые волшебные образы. Река с заводями перетекала в горную речку, поля переходили в предгорья, местами на тихих озёрах красовались вековые нисподающие Ивы. Невозможно было осознать, как так можно было совместить самые живописные места планеты. Узнавались альпийские луга в солнечных лучах и горные заснеженные хребты, озёра и бурные реки. Пётр не смог быстро оторвать взгляд и начал различать образы людей, сначала на берегу, сидящими на небольших мостках, затем под навесами из деревьев, в далеке еле заметные проплывающие деревянные лодки, вблизи, под берегом, он даже заметил круги и выпрыгивающие силуэты рыб. Он с усилием оторвал взгляд от горизонта, ведь его уже плотно окружили самые близкие и родные люди.
Пётр ничего не понимал. Разные мысли и множество вопросов крутились в голове. Но одно он точно знал, круг замкнулся. Скоро побежит он с пригорка в сторону рек и озёр и обязательно закинет свою удочку, и увидят дед и отец , что не зря передали свою любовь к рыбалке по наследству...
Посвящается моей Маме.
Рыболов в возрасте медленно спускался с пригорка в сторону речки. В руках была одна лишь удочка, как раньше, бамбуковая, и это было принципиально. Сумка, в сумке термос, термос всегда, и зимой и летом, сало, яйца и луковица, этот набор тоже вне сезона и времени. За спиной осталась станица, хотя станица - это в прошлом, сейчас больше похоже на хутор: все возвращается на круги своя. Как происходит и в жизни человека - круг замыкается , так и жизнь станицы начиналась с хутора и сейчас возвратилась к истоку. Дом Петра стоял недалеко от речки, но даже эти несколько сотен метров было больно пройти. Именно больно, а не трудно, ведь что такое тяжёлый труд Петр знал и впитал его с самого детства. В душе хотелось пробежать, как в детстве, когда подходил к речке, и автоматически ускорялся шаг, а с пригорка всегда начиналась приятная пробежка. Но самое больное - это не физические недуги, а невыносимое сознание, что в душе и в сердце ты тот же парень, а тело как будто бы другого человека, и никак не хотелось с этим мирится, хотелось бороться, как в жизни, при любых обстоятельствах. Но врачи поставили точку в этой борьбе, круг замкнулся... Днем будет сильная жара, но сейчас на рассвете чувствуется свежесть. Только здесь, на земле, местами со скошеной травой, только рядом с речкой, именно ранним утром, когда ещё стоит еле заметная дымка, можно испытать эту свежесть. Весь мир спал, но утренняя заливистая трель соловьев приветствовала рыбака. Позже будет много звуков, но на них Петр не будет обращать внимания, только сейчас и только здесь, как и много лет назад будоражат ранние соловьи в эти минуты рассвета.
Удочка закинута ровно на заветный угол камыша и кустом чакана там, где ямка выбита Сазаном. Долгие годы прикармливал Петр это место, и оно всегда встречало своего хозяина щедро. Были дни, когда не клевал хозяин реки - Сазан, но тарань, окунь и караси не подводили. По опыту Петр в большинстве случаев различал поклевки, и часто рыба не засекалась по причине долгого любования самой поклевкой. И вот снова поплавок мирно стоит на тихой воде, вокруг гладь, ещё рано, но скоро вода оживёт, а сейчас самое время расслабится и слиться с этой природой. Мысли невольно возвращаются к событиям прошедших дней, но долго не задерживаются, они ускоряются и летят всё дальше и дальше ...
Вспомнился друг Володя, он старше на целых два года, ему уже 12 лет. Вот он выходит из-за поворота, начинает немного чеканить шаг и шатать плечами, по лицу видно - довольный. Ещё бы не быть довольным, ведь в руке не только удочка, но и пол садка рыбы, а это минимум десять килограмм. Весна ранняя, и все хотят попасть на берег, где камыши уже начали гудеть от рыбы . Поэтому Володя гордый, ведь в садке не только таранка. Он знает заросшие заливные места, где и поймал линя с карасями. Карась не стальной, как сейчас , а тот самый, золотисто- красный. И я смотрю и завидую, буду долго расспрашивать, где, как, и на что. А он будет играть свою роль, роль победителя и самого счастливого человека. Но мысли не долго задерживаются, и картинки, как в калейдоскопе, всплывают одна за другой, накладываются друг на друга. Детство, друзья, родители, и, конечно, бесконечные рыбалки. Но дальше улетают мысли к истокам, где дед фронтовик , где лодка во дворе пропитана свежей смолой. И надо обязательно пожевать эту смолу. Первые рыбалки на берегу в камышах. Но, как дед не переживал и не оттягивал, настал долгожданный день, и я уже в лодке, и плывём мы не по речке, а по лиманам с бесконечными заводями, обрамленными камышом и в большинстве случаев чаканом. Лотосы, они огромные, бутоны настолько красивые, что хочется съесть их за два укуса, как будто это волшебный цветок, эликсир молодости и счастья. Воображение кружит голову, мерещатся только заветные трофеи щук, сазанов. Вот где рыба, вот где раздолье. Дед скоро умер, ещё молодым, когда собирался на рыбалку, прямо так, в забродах. Но живы остались дети и внуки, и лодка ещё долго продолжала свою жизнь на воде. Но реки и лиманы тоже стареют и истощаются, но вернётся всё на круги своя, в этом Петр точно был уверен.
Пётр открыл глаза , и успел подумать, что отсутствие поклевок - хороший признак, значит, крупная рыба напугала мелочь. Но вдруг поплавок дрогнул и уверенно поплыл в сторону, если это движение будет без притапливания, а наоборот, будет подпрыгивать, значит мелочь, в лучшем случае мерная таранка, если ускорится быстрее и немного притопит, можно рассчитывать на окуня. Но поплавок не ускорялся, а вальяжно продолжал плыть в сторону и ровным движением уходить под воду. "Это хороший знак", - подумал Петр и сделал уверенную подсечку. Рука как и в молодости тверда, в этом Петр не сомневался, наверно это благодаря адреналину, другие гормоны впрыснутся позже, и рука обязательно задрожит, и голова может закружится, но сейчас адреналин на стороне рыбака. В первые секунды стало понятно: это хороший экземпляр. Пётр не удивился, ведь этот хозяин и ел свою прикормку на этой заветной яме, не подпуская мелочь, именно он вальяжно раздвигал камыш, а не стучал как карась. Борьба - это то, ради чего живут все рыболовы, любители и спортсмены, кто-то любит планировать в небе, кто-то лететь по свежему пуховому настилу снега с гор на лыжах, кто-то умирает в спортзале, а потом наслаждается всеми красками из гормонов и удовлетворения. Но рыболовный мир живёт и питается только борьбой, да, с годами процесс подготовки, радость встреч на берегу у костра, самые новые снасти - всё это ценится тоже очень сильно, но борьба, без неё никак. Борьба, она на вершине пирамиды, как апогей не только в рыбалке, но и в жизни человека. Весь жизненный путь делится на отрезки, происходят разные события, очень важные и ценные. Но рыбалка с финальными уловами, как прочная нить, связывает все жизненные истории. Она наполняет нашу жизнь самыми сильными и яркими эмоциями: свобода, первозданная гармония с природой, добыча на костре и постоянное постижение секретов водного мира. А воспоминания - это главный капитал рыболова, как сундук с самыми дорогими сокровищами. Откроешь его - и можешь часами любоваться драгоценными историями, и рука все глубже и глубже будет нащупывать и перебирать самые разные самородки. И сегодня Пётр открыл этот сундук, но он не перебирал на ощупь свои богатства, скопившиеся за всю жизнь. Сегодня сундук сам поглотил его полностью, без остатка, он летел и уносился все дальше и дальше. Даже сейчас, в момент борьбы, воспоминания не отпускали его, они вновь и вновь накатывали одни за другими, как волны бьют о нос корабля. Сейчас, вываживая рыбу, движения были выверены и точны, все доведено до автоматизма. А он снова видел своё прошлое, где он уже не ребенок, а юноша в пятнадцать лет, и водоём тоже серьёзный - лиман, и он впадает в море. Вода начала прогреваться, ночью холодно, но рыба почувствовала и двинулась в заводи, в берег. Друг Володя первый, как всегда, затянул свою весеннюю песенку о том, что пора. Эта пластинка всегда включалась им раньше всех. Он доказывал снова и снова, что сазан начинает брать макушатник раньше, чем все привыкли, с приходом тепла. И сколько было преждевременных неудачных рыбалок, но он каждый год вновь и вновь находил новые доводы и стопроцентную информацию, подслушанную или подсмотренную где-то. Спорить смысла не было, ведь кровь оттаяла после зимы и ещё немного и начнёт закипать. Сильная тяга весной. Тяга к камышам, утренней тишине, туману над водой, поплавку, который продеваешь сквозь леску. Выбираешь его не только по весу, но и обязательно по цвету, сто раз представишь, какой тебе нравится больше на фоне сочно-зелёного камыша. Наверно именно поэтому с годами мы ушли от бело-красных гусиных перьев к жёлтым, зелёным, и ярко-оранжевым цветам. Но этой весной Володя превзошёл самого себя, начал как всегда издалека.
Володя - Пётр, как дела? Как дома? Без залетов?
Пётр - Да вроде спокойно, с запахом табака не попадался, я больше махоркой не балуюсь, а то точно никуда не отпустят.
Володя - Смотри, есть точная информация по рыбалке, можно наловить и даже подзаработать.
Петр спросил с иронией: "На чём? На карасях? Или опять сказки о ранних трофейных сазанах начнёшь втирать?"
Володя - За карасей с линями я бы молчал, сазан есть, но ещё рановато.
Петр - Слушай, если ты за сома, сразу говорю, гуляй лесом, раньше, чем акация зацветёт не поеду, и отец свой перемет не даст.
Володя - Я о другом варианте, короче, между нами, слово даешь?
Володя говорил, как никогда, очень взволнованно, и даже глаз, спрятанный под густой шевелюрой, предательски подрагивал, а это верный признак, что он был сильно взволнован.
Петр - Давай, не томи, мы друзья, я тебя не подводил, - сказал Петр твёрдо, как отрезал, не любил он долго тянуть в разговоре.
Володя - В общем, утром, ещё по тёмному, ходил я в гырло, только с километр левее, прямо возле выхода в море, там братья Калюжные по-тихому лодку притащили, спрятали в общем. Проследил я, переметы начали ставить недалеко от берега.
- На сома, говорю, рано, - перебил Пётр.
- Да не на сома, достал уже со своим сомом, согласен, что позже будут балыки. Сказал Володя и сглотнул предательскую слюну.
Белуга подошла, сам видел, как на рассвете играла, и точно тебе говорю, Калюжные уже поймали, видно, что довольные ходят.
Пётр - Ну ты загнул, белуга, далеко она в море, под берегом - это редкий случай, на вряд ли клюнет, протелепаемся почем зря, потом снова крючки перетачивать.
- Лучше давай за карасями с линями в камыши, может и сазан клюнет. Петр сразу подумал, что надо друга отговаривать, ведь не шуточное дело - белуга.
- Короче, перемет я возьму по-тихому на время в одном месте, он надёжнее, твой не нужен. Но если сдрейфил, сам пойду, - сказал Володя, понимая, что нужно давить посильнее, чтобы Петр не соскочил.
- А лодка? Моя маленькая, не пойдёт, - сказал Петр, продолжая надеятся, что отговорит друга, но голос был уже не такой уверенный.
Володя это почувствовал и явно довольный к такому повороту сказал:
- Лодку нужно покупать, я давно договаривался с Иванычем, он готов продать свою, она, сам знаешь, почти новая и берет на борт полтонны, не меньше.
Петр - Сколько?
Володя - Сто рублей, меньше не отдаст. У меня тридцать рублей есть, быстро протороторил Володя, глядя как открывается рот от возмущения у Петра.
Петр - Сто рублей! Ты что, с ума сошёл, где их взять?
Володя начал жестикулировать руками, он всегда так делал, когда хотел убедить:
- Слушай, у меня тридцатка, у тебя тоже что-то есть в заначке, остальное одолжу у своего дяди Коли.
Петр, не переставая возмущаться:
- Какая к черту заначка, сам знаешь, я на Яву коплю. Займешь у дяди, а отдавать чем будешь?
- Ты реально меня не хочешь выслушать, все будет хорошо, послушай, белугу возьмём, это не меньше двести килограмм, я договорился, по рублю за килограмм заберут четыре семьи. У двоих свадьба на носу, двое на балыки на продажу. Есть ещё пару наметок, но там больше пятидесяти-семидесяти копеек не дадут. И это без икры. Ловим, продаём - и в ажуре. Долг отдаём, лодка остается у нас, и ещё на карман можем положить, хватит тебе на мотоцикл, а мне на костюм, да и родокам поможем на расходы, - Володя специально сказал за родителей в конце, все дети со станицы хотели помочь своей семье, поэтому рано по возрасту шли работать.
Петр - Послушай, всё просто у тебя, её ещё поймать нужно и не спалится.
Володя - До нереста далеко, запрета нет, никто тебя не гоняет, только продавать аккуратнее, за это дело могут по шапке настучать, а если в район дело дойдёт, ещё хуже. Сделаем всё аккуратно, я обещаю.
На том и порешили. Очень быстро выполнили все задачи по подготовке. Крючки подвели, взяли на всякий случай макушанки, долго пилили круг из жмыша на квадратики, удочку тоже взяли, куда же без неё, без неё, родной, к воде нельзя. Ещё несколько раз вместе проследили за Калюжными и выяснили, какую используют наживку на перемет, оказалось, что это чехонь, ее живьём и насаживали.
И вот эта долгожданная ночь, перемёт завезли, рисковать не стали, привязали край прямо к поваленному тополю, берег там хорошо подмывается - это лиман впадает в канал, и самое главное, рядом выход в море. Первая ночь ничего не принесла, решили без паники, оставаться на вторую ночь. Да и других вариантов нет, ведь поставили на эту весну многое, надо работать, долги отдавать. Днём дежурили по очереди, на рассвете видели в дали, как сыграла рыбина, перекатилась колесом и ударила хвостом - это точно была она самая, долгожданная белуга. Вечером считали минуты, быстрее бы стемнело, и проверить, вдруг днем влетела рыбина.
Стемнело, пошли по крючкам, на одном крючке не было наживки, не факт, но воображение играло. Чувствовалось, что снасть пустая, но вдруг небольшая потяжка, Петр вздрогнул: "Кажется, что-то есть".
Володя - Что? Что есть? Сильно давит?
Петр - Нет, но кто-то сидит.
Володя не успокаивался и хотел сам попробовать верёвку на руку.
Медленно подошли, было понятно, что это не белуга, но рыба была сильная, наверно щука. Поборолись, пришлось забагрить, это был судак, потянул на одиннадцать килограмм. Достойный такой экземпляр, решили по утру пойти на рынок и на вырученные деньги купить всё необходимое. Главное, нужно обновить наживку: чехонь или сельдь. Сельдь ещё не пошла, а чехонь можно было купить по пять-десять копеек за килограмм, нужно было двадцать пять штук - на все крючки.
Судака загнали бабке на перекуп по тридцать копеек, долго торговались, говорила, что этот крокодил никому не нужен.
Третий день проходил невыносимо долго, вечером недалеко подплыли неизвестные рыбаки. Друзья решили вечером не проверять, пойти на снасть под утро.
Костёр не жгли, боялись быть замеченными. Холод был дикий, ударили небольшие заморозки.
Друзья немного пожалели, что затеяли такое рискованное дело.
Два часа ночи, холод адский, поэтому, и ещё потому что нетерпелось, решили выплыть пораньше, в полтретьего.
Первые метры расставили всё на свои места, рыба сидела, перемет - в струну. Володя умолял пустить его на вываживание, Петр понимал - нельзя, Володя горяч, да и самому хотелось в первый раз в жизни встретиться с этой царицей моря.
- Не спеши, аккуратнее, она может ещё спать, - причитал Володя.
- Какой спать, давит так, как паровоз, не выдержит фал, - ответил Петр, и голос его был как рычание тигра.
Дальше все развивалось, как в битве на выживание. Рыба оказалась больше трёх метров в длину, сразу было понятно, что вес не меньше трёхсот килограмм. Поэтому рыба не шутила, и шансов у парней не было, багор разогнулся и улетел в сторону, дополнительная верёвка предательски не хотела закуканить монстра. Всё произошло очень быстро, очередной рывок и удар по воде половиной тела, царица была огромной, лодку накренило, чудом она не перевернулась, а Володя вылетел, как какая-то игрушка. Петр, ни секунды не сомневаясь, резанул ножом по поводку - он трезво оценил опасность и беспомощность друзей в этой борьбе. Позже друзья спорили и даже сорились, но все-таки успокоились и пришли к общему мнению, что отсутствие опыта в лове на переметы такого монстра, как белуга - главная причина поражения в этой истории. Больше белуги не было, хотя друзья сделали ещё одну попытку через две недели. Но весна выдалась богатая и, не смотря на такое сложное начало, всё получилось. Сома взяли много, самый крупный потянул на сто сорок пять килограмм, и это тоже была ещё та история. По прошествии времени Пётр наблюдал, насколько меньше становится рыбы, и всегда радовался воспоминаниям, где рыбы побеждали его и уходили назад, в свою родную стихию.
Повзрослев, он много сделал для сохранения водного баланса. За несколько секунд пронеслись эти воспоминания. И сейчас, вываживая очередную добычу, он знал, что отпустит эту рыбину, как впрочем и других пойманных сегодня рыбешек. Он чувствовал, сегодня особенный день. Было чёткое ощущение, что он прощается с подводными друзьями. Они сопровождали всю его жизнь, дарили самые яркие эмоции, и сегодня большая часть воспоминаний так или иначе была связана с этим водным миром.
Уже наступил обед, как всегда время пролетело, как один миг. В это время Петр всегда уходил, но сегодня он не спешил, было ощущение, что он не собирается покидать этот берег, эту реку. Уже позади осталась борьба и вываживание сазана, который оказался не меньше шести килограмм. Он лёг в сундук, как финальное воспоминание на фоне сочного чакана. На поплавок он продолжал смотреть отрешенно, без хищного внимания, как у многих молодых рыбаков. Подумал о детях и внуках, он не переживал за них . Пётр передал многое и был уверен, что те же ценности, которые он берёг по наследству, наполнили сердца и души потомков. Он хотел встать и пойти домой, но не смог, ни физически, ни морально он не смог этого сделать.
Воспоминания вновь и вновь возвращали в прошлое ещё глубже. Вспомнились родители, отец, мать, старики, дед, который любил его и передал эту любовь к природе на всю жизнь. Глаза невольно закрывались, хотя Петр не хотел спать, состояние расслабленности и полёта, он сильнее и сильнее всем телом и сознанием ощущал, что улетает вместе с мыслями куда-то всё дальше и дальше.
Он понимал, что не спит, но глаза не мог открыть, виделись только картинки из прошлого, они были явными и отчетливыми. Испуга не было, было понимание, что он уже не вернётся в прежнее состояние и больше не увидит мир своими глазами. "Вот как происходит", - подумал Пётр, - "Наверно так заканчивается жизненный путь, и сознание тоже скоро отключится." Он понял, что это последние секунды, хотелось вспоминать только родных и близких, которых так давно не видел. Лица в памяти, к сожалению, всегда были размыты, и он всегда винил себя за это. Постарался запечатлеть образ Матери... "Всё, прощайте", - пронеслось в сознании.
Сознание отключилось.
Когда Пётр открыл глаза, в первую очередь он почувствовал запах той самой свежести: земля, трава, местами скошеная, роса, дымка тумана и неповторимый запах речки с её камышами и лотосами. Уснул, подумал Пётр. Зрение начало фокусироваться, и размытые тени приобрели чёткие очертания. Люди. Люди шли ему навстречу, он был на пригорке, а они, не спеша, поднимались, улыбались и переговаривались, многие держались за руку. По какой-то причине складывалось впечатление, что это не просто знакомые друг другу люди, а очень близкие. Да, это очевидно, ведь некоторые даже обнимали друг друга за плечи, а подростки перебегали от одного взрослого к другому.
Петр встал, сделал несколько шагов и оцепенел, волшебная лёгкость полностью поглотила его сознание, он больше ничего не видел и ни о чём другом не мог думать. Тысячи мыслей пролетели за секунду в голове, почему ему так легко . Он физически ощутил какую-то чистоту во всём, в сознании, в теле и в душе. Полная гармония и умиротворение. Счастье захлестнуло с невероятной силой, от этого чувства захотелось плакать. Он быстро посмотрел на ноги - они были непривычно ровными, не было огромного шрама после операции, когда удалили часть кости. Быстро посмотрел на руки - они были молодыми, и чувствовалась невероятная сила. Голоса и смех людей заставили поднять взгляд, они приближались. Первое, что он осознал, это было потрясением для него, впервые он почувствовал слабость в ногах и небольшое головокружение. Он осознал КТО перед ним!
Это были самые близкие и родные на свете люди. Он быстро пробежался взглядом, пытаясь за доли секунд узнать всех и найти самого важного для себя человека. Рождение и смерть, круг замкнулся. Первый образ при рождении, и сейчас - это образ Мамы, вот от чего полились слёзы, и он не пытался их сдерживать. Мама не плакала, выражение её лица давало понять на расстоянии, как в детстве без слов даёт понять ребёнку, что теперь он в полной безопасности. Он кинулся к ней, не замечая никого и ничего вокруг. Приблизившись и обняв, Петр целовал и собирался духом, чтобы сказать и распросить одновременно обо всем. Но Мама остановила и указала рукой - "смотри". Петр повернулся. Внизу, за пригорком, он увидел удивительно сказочную картинку, она вместила одновременно самые волшебные образы. Река с заводями перетекала в горную речку, поля переходили в предгорья, местами на тихих озёрах красовались вековые нисподающие Ивы. Невозможно было осознать, как так можно было совместить самые живописные места планеты. Узнавались альпийские луга в солнечных лучах и горные заснеженные хребты, озёра и бурные реки. Пётр не смог быстро оторвать взгляд и начал различать образы людей, сначала на берегу, сидящими на небольших мостках, затем под навесами из деревьев, в далеке еле заметные проплывающие деревянные лодки, вблизи, под берегом, он даже заметил круги и выпрыгивающие силуэты рыб. Он с усилием оторвал взгляд от горизонта, ведь его уже плотно окружили самые близкие и родные люди.
Пётр ничего не понимал. Разные мысли и множество вопросов крутились в голове. Но одно он точно знал, круг замкнулся. Скоро побежит он с пригорка в сторону рек и озёр и обязательно закинет свою удочку, и увидят дед и отец , что не зря передали свою любовь к рыбалке по наследству...