Простой человек.
ПРОСТОЙ ЧЕЛОВЕК.
- Здорово, Ванек! Что звонишь в такую рань? Что-то случилось? – спрашиваю его.
- Нет. На рыбалку хочу позвать. Отец велел позвонить. Узнать у тебя, поедешь ты завтра на рыбалку с нами или нет?
- Вы с ним только вчера ездили. И опять хотите рвануть за карасями?
- Дядь Миш, мы с отцом пруд нашли. Нам рассказывали про озеро, где карася много. На бумажке нарисовали. Мы полдня по бездорожью мотались, его разыскивая. А наткнулись на этот пруд. Прикинь, дядь Миш. За три часа поймали четырех сазанов. От килограмма и до пяти. Разве плохо? Завтра опять собираемся. Поедешь с нами? С мужиком там познакомились. Умора. Поглядишь, как он рыбачит.
Заинтригованный его рассказом, я соглашаюсь. Новые места, новые знакомства. Меня всегда тянуло к поискам безымянных озер и озерков, старых и заброшенных прудов. Их у нас великое множество. В любую сторону поезжай и наткнешься то на озеро, пруд. Или старицу неизвестную разыщешь. Незаметные глазу, находятся они где-нибудь в низинке, заросшие по берегам камышом. Редкий рыбак доберется до них. Лишь случайно можно наткнуться на такое озеро или пруд.
С вечера все приготовив, утром мы уехали. Километров через 30-40 свернули на проселочную дорогу. Вскоре, по их едва заметным приметам, съехали с дороги и затряслись по бездорожью. Петляя между холмами, мы забирались все дальше вглубь степей и холмов, покрытых серебристым ковылем. Часа через два, въезжая на очередной пригорок, брат сказал, что сейчас появится пруд. И точно. В низине, расположенной меж холмами, засверкала вода. Пруд, почти идеально круглой формы. В зеленом обрамлении камыша. В дальнем от нас конце, плотинка и небольшой ручеек, воробью по колено. В стороне за холмом виднелись пять дворов, оставшиеся от некогда большой деревни. Вот почему мы не знали про этот пруд. Исчезают деревни, села. Уезжают люди. И вместе с ними исчезают озера и пруды, забытые людьми.
Подъехали к плотине. Разгрузились. Пасмурная, но теплая погода обещала хорошую рыбалку. Небольшой ветерок, набегая, рябит сероватую цветом воду. Достали свои спиннинги, оборудованные как донки. Груз, два поводка, крючки с коротким цевьем. Наживил их горохом и в воду. Закрепил в рогульках. Подбросил прикормки. Все. Я к бою готов. Брат и Ванек рядом тоже забросили свои снасти. Сидим, тихо разговариваем. Не хотелось нарушать эту сонную тишину. Спрашиваю:
- Славик, как вас сюда то занесло? Поехали в одну сторону, а вернулись с другой стороны.
- Озеро искали. Плутали, плутали меж холмами. Такой крюк дали! Столько бензина сожгли, ужас. Назад поехали и заблудились. На полной скорости чуть было, вон с того холма сюда в пруд не улетели. Еле смогли остановиться. Бампером в камышах застряли. Мужик из-за нас едва в пруд не заскочил. Он скоро сюда подойдет. Ты не удивляйся, когда его увидишь. И как он рыбу ловит.
В этот момент раздалось треньк, треньк. Затрещала моя катушка. Леска быстро стала уходить в воду. Бегу к спиннингу. Подсекаю и чувствую тяжелые рывки сопротивляющейся рыбы. Сазан не хотел сдаваться. Выпрыгивая из воды, кувыркаясь, он затягивал леску в камыши. Я же, быстро наматывая леску, отходил в сторону, гася все его развороты. Славик уже стоял с подсаком в воде. Еще минута и сазан сходу попадает в него. Золотисто-коричневый красавец килограмма на три перекочевывает в садок. Снова наживил. Забрасываю. Только установил его на рогулю, как затрещал второй спиннинг. По рывкам определяю, что сазанчик небольшой. Не обращая внимания на сопротивление, подвел к берегу и вытащил на траву. Раза в два меньше первого сазана. И его туда же в садок. Следом затрещали катушки спиннингов у брата и Ивана. Небольшие, по килограмму, полтора весом сазаны. Они их быстренько подвели и вытащили на берег. Затрепыхались, забили они своими хвостами по пыльной траве. Рыбалка началась. Вытаскивая из воды очередную жертву, от неожиданности чуть не сел на землю. Позади меня раздался густой бас:
- Нам оставили рыбу, мужики? А то заставлю делиться со мной.
Резко разворачиваюсь. И упираюсь носом, чуть ли не в живот какому-то гиганту. Он ростом, метра два с лишним, стоял передо мной. С взъерошенной головой и с босыми грязными ногами. Держал в руках две толстые палки. Не удочки, а палки. На них была намотана толстая леска с тяжелым грузом и поводки с большими крючками. На рукоятках палок было привязано по куску пенопласта. Рядом с мужиком стоял парнишка лет 15, с сумкой в руке. Они поздоровались с нами и стали готовиться к рыбалке. Петр, так звали нового знакомого, стал сматывать с палок леску и укладывать ее кольцами около своих ног. Потом на крючки насадил штуки по 3-4 горошины. В ладонь, сплошь покрытую мозолями, он аккуратно сложил кусок лески с грузом и крючками. Размахнулся и зашвырнул все это далеко в пруд. Леска, свернутая кольцами, быстро ушла в воду. Тем же способом он забросил вторую снасть. А палки просто бросил на берегу. Такому бугаю и спиннинг не нужен. Уселся рядом с нами. Я его стал осторожно расспрашивать:
- Петр, а что ты себе не купишь нормальные снасти? Ими же удобней рыбачить, чем палкой.
- Была охота, еще деньги тратить на ваши игрушки. Не для меня они. Сломаю ненароком. Палка надежней. Меня батя так приучил рыбалить. Сейчас вот его учу.
- Не боишься пораниться о крючки? Или ноги свои босые порезать?
- Хе! Насмешил. Поглянь на мои руки и ноги. Я обувку сбрасываю, лишь снег сойдет. До зимы так хожу. А что рука? Я ей могу гвоздь забить, и ничего не будет. Батька поздоровше меня даже был, я хилее. А сын мой совсем дохляк. Мельчает народ, мельчает.
- Петр, как вы здесь живете? Всего пять дворов?
- Был народ. Да весь разъехался. Кто в райцентр, кто в город подался. Женка тоже зовет. Ее брательник в городе живет. Обещал нам помочь. Хочется уехать, и жалко эти места оставлять. Кто тогда за прудом ухаживать будет, да за стариками? Отец глядел, я сейчас гляжу. Опосля, если съедем, некому станет. Одни старики останутся, за ними уход нужен. И пруд без меня чужаки выгребут.
- А что, уже бывали чужаки?
Он с неохотой так, отвечает:
- Были. Года два назад. Пришлось мне их…. Сынок! Готовься, раздевайся быстрей!
Гляжу, а его палка медленно сползает в воду. Петр быстро схватил ее. Размашисто подсек и бросил в воду. Палка то, ныряя, то, опять появляясь на поверхности, удалялась в камыши. Спрашиваю:
- Ты, почему ее бросил? Не стал вытаскивать?
- А зачем зазря силу тратить. Пущай он тратит, сазан. Сейчас натаскается с палкой, устанет. Его голыми руками возьмешь. Не как вы.
И, правда. Минут через 15-20, его сын из камышей тащит сазана килограммов на пять-шесть. Петр опять забросил свою снасть. И продолжает разговор:
- Вот так я ловлю. Мое дело забросить и подсечь. А сын потом его из камышей принесет. Сазан так устает, как ручной становится. В траву заходи и бери его спокойно.
- А что дальше то с чужаками было?
- А! Они сетями здеся весь пруд опутали, а я им не дал. Драться на меня полезли. Хе! Я их за это слегой по холмам погонял, быстро успокоил. В машину еле успели запрыгнуть. И про сети забыли. Еще на прощанье им гостинец передал. Легонечко слегой то по крыше стукнул. Заднее стекло вылетело, и крыша сильно помялась. Даже не стукнул, опустил слегу сверху и все. Жидковатые стали сейчас машинки выпускать. Пальцем сунь в бок и дырка будет. Хе!
- Больше они не приезжали?
- Нет. Видно им память тогда отшиб, по холмам гоняя. Сетки их в сараюшке, до сей поры, валяются. Видать, не нужны они им теперь. Из чужаков вы первые с тех пор появились. Рыбачьте. Хе! Но не балуйте. Пруд жалко. Если выгребут, что в нем останется? Карасишки. Да лягухи квакать будут и все. А так я себе рыбы поймаю, да старикам наловлю. Пускай едят. Одни остались. Родни нет. Кроме меня, кто позаботится о них. Жинка запилила. Ехать и ехать. Не поеду! Здесь с ней останусь, а сына к ее брательнику отправлю. Пущай пока учится там. Потом глядишь и женится. Сюда вернется. Подмогой мне будет. Может друзей своих переманит к нам. Дома им поставим. Оживет тогда деревня.
Слушал я его и думал. Простой человек. А сколько в нем заботы и добра. Не о себе он думает. В первую очередь о своих соседях-стариках. О пруде, за которым его отец приглядывал, а теперь и он. Потом сын вернется. О деревне, чтобы ее снова возродить.
Стараясь сохранить то, что уцелело. И если получится, опять возродить. Простой деревенский человек. Простой хозяин на своей родной земле.