17.01. Четверг. На лед я вышел за полчаса до заката. По пути к месту встретил лишь одного рыбака, приехавшего ловить ночью. И ещё двое, рядом с ним, собирались уходить. Познакомились, обменялись с Владимиром телефонами и договорились помогать друг другу, если что.
«Если что» началось с установки палатки. Ветер 7-8 метров в секунду, порывами до 15, мотал мой двухместный зонтик, как купол парашютиста-перворазника, не умеющего его погасить. Но гасить зонтик не требовалось. Его нужно было точно установить на три просверленные в линию лунки. Но стоило опустить на лед вибрирующую от воздушного потока конструкцию из трубок и капрона, и протянуть руку за ввертышем, как она снова поднималась в воздух. И лишь благодаря намотанной на рукав штормовой растяжке, не улетала навстречу трубам Конаковской ГРЭС.
Я снова и снова подтягивал зонтик к себе и повторял попытку. Конечно, с напарником это не составило бы большого труда, но звонить Владимиру, который находился в полукилометре от меня, было ещё неудобно, а жены, которую Бог сотворил как помощника человеку, рядом не было. Она задержалась на работе до вечера пятницы. Но опыт, сын ошибок трудных, подталкивает к правильным решениям. В очередной раз, поставив палатку как надо, я наступил ногой на юбку и закрутил ввертыш. Палатку, конечно, тут же сдвинуло в сторону на полтора метра, стоило сойти с юбки, но это не имело уже значения. Я поправил палатку, проделал ту же процедуру с оставшимися пятью петлями на юбке и жестко зафиксировал ее.
Но ветер не сдавался. Под его напором палатка прогнулась от центральной оси сантиметров на 30 в сторону. Я выровнял её штормовыми растяжками. Лед, на котором она стояла, оказался двойным. И верхний слой был довольно тонким – не больше семи сантиметров. По прогнозу надвигалась оттепель, и крепеж мог подтаять ночью во время моего отсутствия. Я вогнал рядом бур, привязал третью растяжку к нему и решил, что мер безопасности, если и недостаточно, то других просто нет.
Глубина за месяц моего отсутствия почти не изменилась. Редкие шевеленки начались после восьми вечера. До половины первого ночи я поймал один хвост на 300 г., и, возвращаясь к берегу, поинтересовался, как дела у Владимира. Картина оказалась одинаковой: что у меня на 9 м, что у него на 11.
18.01. Пятница. К утру потеплело до +3. Ветер не утих, и, подходя к берегу, я не был уверен, что увижу свою палатку. Но она стояла на месте, всё так же трепеща в стремительном потоке влажного воздуха. Ночным снегопадом юбку присыпало сантиметров на 15, и он тяжелым, мокрым бременем надежно придавил её ко льду. Я расчистил вход, освободил от снега молнию и когда раскрыл её, был весьма удивлён. Палатку я ставил на сухое место, а теперь внутри растекался бассейн. Снеговой пресс выдавил воду из лунок. Я забросил в палатку лопат тридцать снега, утрамбовал ногами твердый плацдарм и только в районе лунок оставил полоску открытой воды.
Поплавки, стоило их опустить в лунки, зашевелились сразу, ещё без дополнительной подкормки. Первые пять хвостов запрыгали на льду один за другим. Наметившее было затишье удалось взбодрить прикормкой, а затем рыба стала шатать поплавки, не желая засекаться. Отправившийся в среднюю лунку «чертик» быстро объяснил, как надо клевать ещё троим. Когда же и его аргументов стало недостаточно, в дело вступил «муравей». Мерно покачиваясь перед сытыми мордами, он предлагал отведать бутерброд из мотыля и опарыша. Кивок нет-нет да и плавно загибался вниз, а затем выпрямлялся полностью. При том, что поплавки продолжали вздрагивать в бесполезных конвульсиях. С наступлением темноты клев прекратился, и ночного выхода опять не было. Так что почти полное отсутствие на льду ночников вполне оправдано.
19.01. Крещение Господне. На лёд вышел после двенадцати дня. Прежде отдали Богу Божие: сходили с женой на службу, набрали крещенской воды, и лишь затем настал черёд предложить рыбе рыбье. К этому времени поменялся ветер, стала падать температура. Рыба откликалась на приманки уже не так бойко, как накануне. Стала проскакивать мелочь, и даже ерши. До темноты из этого ассорти удалось выбрать 4 штуки, причем последним, на закате солнца взял самый крупный за этот выезд, 600 г. Вернувшись на лёд в девять вечера, я опять безуспешно просидел до часу ночи, с тревогой отмечая, что положительную температуру в палатке с трудом поддерживают семь горящих свечей.
20.01. Воскресенье. Ночной мороз все же прихватил лунки, но я смог освободить их обычной шумовкой. Боярыня моя с утра опять отправилась в церковь, а я на лед, встречать старшего по званию. В девять утра прибыл каперанг (uley). Мы нашли сухое место чуть выше по течению, и Валера поставил там палатку. Поплавки опять отказывались работать. Прибитая скачками погоды рыба стояла на прикормкой, и не хотела опустить вниз свою сытую морду . Лишь задевала леску хвостом. Не сумев за полчаса никого подсечь, я достал «чертика». Он взял пару штук, а затем стал подбагривать мелочь. Пришлось подключить «муравья». Это же совсем другое дело, когда деликатес сам проплывает у тебя мимо рта. Но что это были за поклевки! Если в пятницу и субботу я наблюдал классические загибы и подъемы, то теперь поклевка начиналась с мелкого дрожания кивка. Я сек сразу и промахивался. Потом понял, что подлещик сперва чуть ли не нюхает приманку, и лишь потом берет губами. Задержка 3-4 секунды, подсечка и он твой. Удивительно, мормышка 0.8 г лежит на дне и не сносится течением. Раньше я здесь про такое и подумать не мог. Зато теперь стала доступна деликатная ловля на глубине.
Впрочем, все тонкие ощущения от рыбной ловли разбились о снятие палатки. Лужа, что образовалась вокруг меня в оттепель, изрядно подмерзла. Толщина льда над юбкой палатки доходила до 7 см. И стоять бы ей там до ледохода, если бы не топор, который я накануне попросил прихватить с собой каперанга. Минут за сорок я вырубил палатку по периметру и обухом топора отбил с юбки куски льда. На реке уже как час никого не осталось. Ветер не утих. Жесткие хлопья снега неслись над Волгой, и люди, вышедшие на реку без палатки, вызывали весь день одновременно восхищение и озноб. В общем замесе отобрал 28 хвостов на 8,5 кг.
Основные выводы. Ночной клев возможен как удача. Дневной начинается в десять утра и затухает к трем дня. Коса между канавой и руслом по-прежнему работает. Из-за отсутствия течения рыба часто не активна, но ключ к ней подобрать можно. Перемена погоды и праздничные дни уменьшают улов, но добавляют приключений, про самое «захватывающее» из которых я уж здесь писать не стал. «Герой», Слава Богу, остался жив. А ведь мог и угореть, и заблудиться на льду в темноте, или улететь в кювет на ночной дороге, когда МЧС и трезвых-то предупредила, чтобы сидели дома. Вот такая выдалась ночь перед Крещением.