ЮШКА.
ЮШКА.
- Нужно ехать, нужно,- зачастил Гришка,- поденка не сегодня-завтра полетит. Рыбки наловим, ушицы поедим… Эх, отдохнем!
- Ваше дело рыбу поймать, а я ухи наготовлю.- Сразу же заявил им Васька.
- Ну, тогда Гришка тебе готовить все для рыбалки, а я займусь организационными вопросами,- решительно сказал Пал Иваныч,- ты комплекцией только начальство смущаешь.
Да… Гришку подвела комплекция. Маленький, толстенький, абсолютно лысый – он не вызывал особой симпатии у начальства. Не то, что, Пал Иваныч. Это был гигант. В семьдесят лет, он имел военную выправку, рост - не менее двух метров и длинные густые запорожские усы. Своим видом, особенно усами, он производил на любое начальство неизгладимое впечатление.
В пятницу, с рюкзаками и удочками, они пришли на работу. Сложив все снаряжение в угол, разошлись по рабочим местам. Немного погодя, увидев, что у рюкзаков никого нет, к ним подскочил известный на работе шкодник – Генка. Быстро вытряхнул Гришкин рюкзак и, взяв несколько кирпичей, обернув их ветошью, сунул на самое дно, а остальное все положил сверху и сам убежал.
В конце смены Пал Иваныч поспешил в диспетчерскую за машиной.
- Ребятки,- забасил он, подъезжая,- кидайте все в кузов, сейчас поедем.
Закидывая вещи в машину, Гришка с трудом перебросил рюкзак через борт, удивляясь, почему он такой тяжелый.
Шофер довез их до обычного места и предупредил, что заедет за ними завтра. Пал Иваныч с друзьями, взвалив на плечи рюкзаки, пошли вдоль берега к броду. Немного пройдя, Гришка стал жаловаться:
2-5.
- Не ной над душой. Не моя вина, что ты хлипкий такой. Нормальные люди не только в ширину растут, как ты, но и в высоту. Я - к примеру. А ты лишь в ширину. Что поставь, что положь – одинаково. Даже голова, и та, как бильярдный шар – круглая да еще и лысая. Шагай, говорю!
- Тебе уже семьдесят лет, а все скачешь, как молодой. Только башка и усы белые. На тебя, буйвола, можно тонну навьючить и ты выдержишь.
- И выдержу! Не то, что ты – сморчок! Сил нет, рюкзак донести. Позорище!!!
Так шли они, переругиваясь между собой, а Васька шел позади и молчал. Он видел, что Гришке-то кирпичей натолкали, но об этом не сказал. Главное, не ему и ладно. Дотащились кое-как до брода. Здесь Гришка не выдержал:
- Все! Не могу больше, Пал Иваныч. Хоть стреляй.
Сбросил рюкзак на землю и, вытирая мокрую лысину, начал все вываливать из рюкзака. Последними выпали кирпичи, да еще один из них больно ударил Гришку по ноге так, что он взвыл от боли:
- Ну что я тебе говорил, а? А ты – хлипкий, хлипкий! Поглядел бы я на тебя, если ты его тащил, буйвол. Я чую – это Генка, зараза, сунул. Больше некому.- И разозлившись, забросил их в воду.
- Зря ты их выкинул,- разглаживая, шикарные усы, пробасил Пал Иваныч,- как бы тебе не пришлось нырять за ними.
Словно бабка нагадала. Перебрались через брод, дошли до стоянки, а очага-то нет! Кто-то унес их камни.
- Не послушал ты меня колобок. Теперь иди назад и без кирпичей не возвращайся. О-хо-хо! Кому понадобились наши обломки я не пойму. Давай разнагишайся и лезь в воду, пока Васька дрова заготовляет.
Так и пришлось Гришке лезть в воду и искать эти кирпичи. Продрогший вернулся на стоянку, неся с собой кирпичи, и ругаясь, на чем свет стоит.
- Так, мужики! Я занимаюсь костром и ухой, а вы идите ловить рыбу.- Заявил им Васька.
- Не пойму я тебя, Васька. Сколько времени ты с нами на рыбалку катаешься, а ни разу удочку в руки не взял. Ты рыбак или кто?
- А что мне дома сидеть? На бабку любоваться? Ну, уж нет! Я лучше с вами на природу. Воздух свежий. Поговорим о том, о сем. Благодать! Это тебе, Пал Иваныч,
3-5.
Пока Васька занимался костром и всеми приготовлениями для ухи, Гришка ему притащил первую партию рыбы.
- Эх, Васька, Васька! Зря ты рыбу не любишь ловить. Поденка полетела. Мы голавчиков со свистом тягаем. Как пескари клюют. Один за другим.
- Нет, мое дело – уха. Сами ее ловите. Я как приготовлю, то крикну вам, чтобы сюда шли.
Гришка убежал назад. Васька стал чистить рыбу, вода в котелке бурлила вовсю. Вася бросил в котелок еще рыбы, положил лаврушечку. И вскоре по берегу разнесся вкусный аромат ухи. Уже почти стемнело, и надо было звать рыбаков:
- Пал Иваныч! Гришка!- во весь голос закричал он, отмахиваясь от каких-то мелких бабочек,- бросайте рыбачить. Уха готова, пора ужинать!
- Отстань от нас со своей ухой. Подождет, никуда не денется.- По берегу разнесся бас Пал Иваныча.
- Мужики! Уже темно, как есть-то, будем?
- Не боись, мимо рта не пронесем! Поставь котелок на угли и иди к нам. Посмотришь. Рыба словно сбесилась. Целую кучу наловили.
Васька быстро поставил котелок на угли и пошел к ним, зная, если их сейчас не уведет оттуда, то долго потом придется дожидаться.
- Ну что, рыбачки? Хватит ловить. Темно,- отмахивался он в темноте от бабочек,- и откуда их столько взялось?
- Эх ты, поварешка! Кроме, как пожрать, ничего не знаешь. Поденка летит. Из-за этого рыба сама на крючок прыгает, понимать надо,- сказал Пал Иваныч и добавил,- а ты котел-то закрыл?
- Вроде прикрыл, торопился. Вы же меня позвали,- оправдывался Васька,- все, мужики, хватит. Поплавков уже не видно. Да и уха простынет, углей маловато.
Кое-как он смог утащить их от берега. Пока те с удочками продирались через кусты, Васька первым оказался на стоянке. Костер еле тлел и он увидел, что котелок-то не закрыт! Только успел крышку набросить, как из кустов вывалились мужики.
- Ну что, повар? Где уха-то? Доставай котел. Аж кишки от запаха сводит!
- Пал Иваныч, может дровишек в костер подбросить?
- Ничего, Васька, ничего! И так сойдет.
4-5.
- Васька, потрох! Ты зачем вместо пшена геркулеса наложил?- рявкнул Пал Иваныч.
- Ты что болтаешь? Я что, первый раз уху готовлю? Разве не вкусно?
- Пошто не вкусно? Уха наваристая. Рыба-то жирная. Правда, на вкус, какая-то клейкая.
- Сами виноваты. Перестояла на углях, перепрела. Сколько раз звал вас, так нет – рыба клюет.- Передразнил басом Пал Иваныча.
В темноте они быстро вычерпали со дна всю гущу, и Пал Иваныч отобрав у них котелок, поставил его опять на угли, прикрыв крышкой.
- Все, ребятки, хватит. Юшку оставим на завтра. Кто первым проснется, тот и будет ее пить. Эх, хороша была ушица! Лишь бы утром не проспать, а то не достанется.
Но первым проснулся Васька. Увидев, что остальные еще спят, обрадовался. Юшка его! Тихо, стараясь не шуметь, прошмыгнул к костру. И нечаянно обратил внимание на гордость Пал Иваныча – усы. Всегда холеные, ухоженные, они сейчас казались какими-то блеклыми с желтоватым оттенком и словно приклеенными.
Спросонья не разобрав, чем у него измазаны усы, Васька быстрее схватил котелок. Поднес ко рту и застыл, разглядывая, что там плавает. На поверхности толстым слоем находилась разваренная поденка. Ой-ей! Это же он вчера забыл закрыть крышкой котелок, когда пошел к мужикам, и в темноте не заметили, что они ели. Ваське сразу расхотелось первому пить юшку. И чтобы на него не свалили всю вину, он опустил котелок на место, а сбоку котелка приложил крышку, будто упала с него, и сам скорее улегся на место, притворяясь спящим. Закрыл глаза, стал ждать - кто первый встанет.
Ждать долго не пришлось.
Следующим проснулся Пал Иваныч. Увидев спящих, забормотал:
- Вот уж повезло, так повезло! Пускай дальше спят, пока я юшку пить буду.
Схватив котелок, не глядя, приложился к нему. До Васьки доносились звучные глотки, и он услышал, как Пал Иваныч причмокивая губами, проговорил:
- Эх, вот это вкуснятина! Жалко только, что Васька ее сильно разварил.
Начал будить Гришку:
- Гринька, слышь, рыбак! Вставай. Твоя очередь пить юшку. А этому лодырю остатки отдадим, когда проснется.
5-5.
- Иваныч! Ты чего это со своими усами наделал? Клеем намазал или покрасил?
- Ты что болтаешь, колобок? Васька, потрох, виноват. Из ухи кисель сделал. На, пей.- И подает котелок Гришке.
Тот, ухватившись за край, только поднес ко рту, как увидел, что в нем плавает поденка.
- Пал Иваныч, глянь-ка в котелок. Увидишь, какое там пшено разварилось… Может быть еще хочешь попить? Я что-то не хочу эту юшку.
- Ах, ты, ядрена корень! То-то я думаю, отчего у меня усы так слипаются. Васька, подлец! А ну живо поднимайся! Подь сюды. Ты из чего сварил уху, варнак?
- Как это из чего? Из рыбы! А что вы юшку не пьете? Меня ждали? Дай-ка я ее первым глотну…- и, выхватив котелок из рук, он сделал вид что пьет.
Такого зрелища Гришкин желудок вынести не смог и он, зажав рот, побежал в кусты. Пал Иваныч оказался крепким мужиком. Разъяренный, он стал ругаться с Васькой:
- Ты, варнак! Почему не закрыл котелок? Ты же видел, что поденка летит. Прохвост!
- А ты чего на меня орешь?- сделав удивленное лицо, спрашивает Васька,- вчера мы, когда пришли, котелок был закрыт. Ты это видел? Я его при тебе открывал. Было дело?
- Ну, видел. И что? Кто же тогда его открыл, а? Скажешь, что я?
- А кто его потом на угли последний ставил? Ты, Пал Иваныч, больше некому! Говоришь, что его закрыл? Ты сослепу в темноте промахнулся. Мимо крышку положил. А на меня валишь вину. Как ни крути, сам в этом виноват. Зато как ты хвалил уху! Объеденье и только! Было такое? Было! А то, что бабочки ваши туда налетели, это ты сотворил. Вот так!
Пал Иваныч покряхтел, подумал и согласился с Васькой, что он виновен. Так Васька умудрился снять с себя всю вину, переложив ее на плечи Пал Иваныча.
На следующий день они рассказали об этом в мастерской. Хохот был сильный. Но уже к вечеру он стал намного сильнее, когда в течение дня об их рыбалке и знаменитой юшки из поденки узнала вся организация.
Ну, вот как я погляжу и рассказ почти юмористический получился! Спасибо!
