"Плюс электрификация" с минусом
Из Санкт-Петербурга пришел пакет, а в нем две сенсации: одна хорошая, другая - как всегда. Хорошая: российские ученые решили планетарную проблему, как остановить экологическую деградацию водных систем и вернуть рекам живую воду. Под сенсацией поставили свои подписи три доктора технических наук, три профессора: Владимир Сергеевич Постоев, директор Центра экологической безопасности гидромашин, профессор С-Петербургской государственной лесотехнической академии им. С.М. Кирова, его коллега Василий Иванович Патякин и Александр Юрьевич Мануковский, профессор Воронежской лесотехнической академии. В пакете лежала их нетолстая монография "Аэрационная защита экологических систем водоемов от разрушительного воздействия гидромашин".
Эта была та еще бомба! Информационная. Да и научная - тоже. Но все по порядку.
В сороковых годах прошлого столетия (и даже чуть раньше), когда на реках всего мира стали строить, поспешая, плотины гидроузлов разного назначения, но прежде всего гидроэлектростанций, ученые обратили внимание на возникшую проблему, масштабы которой вначале казались не катастрофическими. Ну, подумаешь, десяток-другой судаков да язей после ската через плотины кверху пузом плавают. В зимних заморах и не то бывает.
Потом был Великий план преобразования природы: на могучих реках России (Советского Союза) встали каскадом плотины ГЭС. На Волге, к примеру, их появилось двенадцать.
Гидростроительство принесло наибольший экологический ущерб Волге, Днепру, Енисею с Ангарой, словом, всем рекам и озерам, на которых стоят каскадами ГЭС.
Дело тут вот в чем.
Вода из-за плотины, скажем, Усть-Илимской ГЭС (85,5 метра) поступает по гигантским водоводам в камеры рабочего колеса турбины с расчетным расходом 315 кубометров в секунду. С частотой вращения 125 оборотов в минуту. В каждый из 16 гидроагрегатов ГЭС. Там, в рабочих камерах турбин, кипят такие силовые вихри, которые человеку и представить невозможно. Гидравлические сжатия, скручивания, удары, взрывные перепады давлений, проявления так называемой кавитации, когда ласковая вода свирепо обдирает металлические детали агрегатов и стенки камер, оставляя на их поверхности отметины, похожие на следы оспы. И досрочно выводит их из строя.
А теперь представьте, что этот процесс идет непрерывно: сутками, месяцами, годами, десятилетиями; со стороны водохранилища по водоводам диаметром 7,8 метра (высота трех квартир в "хрущевках") в каждую турбину (их 16) засасывается поток - 315 кубометров в секунду. 2,8 миллиарда кубометров воды в год - таков полезный объем водохранилища Усть-Илимской ГЭС. Это условное название - полезный объем - означает, что столько воды пропускают энергетики через турбины, чтобы выработать расчетное количество электричества в год. Плюс электрификация, как известно.
Но у этого плюса есть свой минус. Альтернативный. Равный (или почти равный) плюсу.
Так вот, все живое, начиная с водных растений и кончая рыбой, особенно ее мальками, - гибнет в турбинах гидроэлектростанций, уничтожается силами, действующими в рабочих камерах гидроагрегатов. Как следствие этого ниже платины образуется "зона поражения реки". В этой зоне, простирающейся на сотни километров (при каскадах - до следующей плотины), резко снижаются процессы самоочищения, ибо в дополнение к грязным промышленным и бытовым стокам воды здесь загрязняются мертвой органикой погибшего планктона: развиваются процессы гниения. Гибнут они - сворачивается животворящий процесс, запущенный природой миллионы и миллионы лет назад.
Надо было пройти полвеку, чтобы мы оказались перед глобальным выбором: принимать чрезвычайные меры, пока не все упущено. Это ученые так считают, власть же не чешется. На что надеется?
Вот как выглядит этот процесс в конкретных деталях
Усть-Хантайская ГЭС. Исследования проводились в 1991-1992 гг. Всего за год с потоком воды реки Хантайки, притока Енисея, через турбины ГЭС скатилось 11 миллионов экземпляров молоди рыбы, из которых 90 процентов были личинки и мальки. 98 - 100 процентов молоди рыб получили характерные травмы: кровоизлияние во внутренних органах и в глазах, разрыв плавательного пузыря, переломы позвоночника, рубленые и рваные раны на теле, нарушение чешуйчатого покрова. Характер ран позволял утверждать: большинство скатившихся рыб нежизнеспособны. То есть погибнут.
Волжская ГЭС.
Ежегодно из Волгоградского водохранилища через 22 турбины ГЭС скатывается 72 867 миллионов экземпляров рыб первого года жизни. Среди них больше всего судака - 33 162 миллиона голов. Выживи они, мы получили бы 59 тысяч тонн рыбы на стол россиян. Исследования, проведенные петербургскими и волгоградскими учеными, специалистами Центра экологической безопасности гидромашин ЗАО "Невский" совместно с управлением "Нижневолжскрыбвод", дали однозначный ответ:
"...миллиарды экземпляров молоди рыб, проходя через работающие агрегаты ГЭС, подвергаются мощному воздействию потока, травмируются, гибнут, и в результате рыбное хозяйство теряет десятки тысяч тонн промысловой рыбы только в бассейне р. Волги, зарегулированной плотиной Волжской ГЭС". Гибель покатников в турбинах ГЭС - 93 процента.
Исследования были продолжены на Братской и Усть-Илимской ГЭС - ученые больше всего на свете боялись ошибиться. И здесь результаты не оставили сомнений: смертность планктона после прохождения воды через турбины колеблется от 83 до 95 процентов.
Более чем полувековые комплексные исследования многих научных коллективов, рассказывает профессор В.С. Постоев, включая институты РАН, тысячи научных работников, в том числе и академиков РАН, докторов наук разного профиля - ихтиологов, гидробиологов, зоологов, биологов широкого профиля, рыбоводов, гидроэнергетиков и "технарей", руководителей крупнейших государственных профильных организаций, таких, как Федеральное агентство водных ресурсов, к началу ХХI века установили однозначно: со времени пуска первых гидроэлектростанций идет по нарастающей разрушение экологических систем рек и гибель гидробионтов (живых биологических организмов) в проточных каналах турбин ГЭС.
"...Наиболее сильному воздействию гидроэнергетики подверглись реки России. В Волжско-Камском бассейне, где эксплуатируются 12 ГЭС, экологическое состояние Волги и Камы можно назвать катастрофическим.
Исследования показали, что в летний период в турбинах одной только Волжской ГЭС (последней в каскаде) гибнет более 500 тысяч тонн планктона и десятки миллиардов голов рыб, а все ГЭС этого бассейна сбрасывают в Волгу и Каму около 5 миллионов тонн мертвой органики".
Это я цитирую документы официальной переписки ученых с правительственными организациями России.
Может, потому, что ленинградские ученые были сплошь технарями, профессорами, докторами наук, но наук технических, они развернули поиск к изначальному - как говорится, от печки.
Способ спасения оказался прост, дешев и нетрудоемок. "По пути" он приносил большую пользу гидротурбинному оборудованию - продлевал его срок службы. Чем окупал, по расчетам ученых, все затраты на себя в течение 3-4 лет эксплуатации. Если опять-таки выражаться общепонятным языком, то ученые предложили впрыскивать в бешено мчащийся поток воды к турбине воздушные пузырьки (шарики) в определенной пропорции и с определенным давлением. Веер (или ветви) из пузырьков-шариков расчетной величины и давления воздуха в них гасили все разрушительные силы, порождаемые в нем, и - главное! - губительные перепады давления.
И - все! Вода больше не обдирала металлические детали рабочих камер турбины, не метила их кавернами, щадила фито- и зоопланктон: около 80 процентов его оставалось в добром здравии.
Ну и?..
Куда там. Плюс электрификация, господа. Это такой могучий поток вечно возобновляемых доходов - первым номером в списке журнала "Форбс" можно красоваться и годы, и десятилетия. Легко.
Да, экологическая защита, разработанная учеными, не покушается ни на количество, ни на качество электричества, которое вырабатывают ГЭС. Она, что интереснее всего, предлагает действительно недорогой научный вариант, использующий поведенческие закономерности и взаимодействие воздушных и водных сред, положительно сказывающихся не только на живых организмах, но и на долговечности турбин.
Слушайте, а кому это нужно? Нет, без сантиментов, кому?
Сейчас ученый коллектив, по выражению Владимира Сергеевича Постоева, уперся в стену: дело с начала 2000-х годов не продвинулось ни на шаг. Хотя одобрено постановлениями высших органов законодательной и исполнительной власти.
- Кто перекрыл вам кислород?
- РАО "ЕЭС России".
- Вы пытались объясниться с Чубайсом?
- Пытались. И не раз. Но Анатолий Борисович не пожелал нас выслушать.
- Это земляков-то?
Владимир Сергеевич Постоев разводит руками:
- Мы просители.
Смотрите, что получается, уважаемые. За то, чтобы эпохальные научно-технические разработки российских ученых завершить и пустить в дело, высказались устно и письменно Межведомственная ихтиологическая комиссия (МПР России, Госкомрыболовства России, Российской академии наук), научно-технический совет Госэкологии, МПР России, Совет Федерации, Государственная Дума, Научно-технический Совет Федерального агентства водных ресурсов во главе с руководителем Р.З. Хамитовым, Институт проблем экологии и эволюции РАН и лично его директор академик РАН Д.С. Павлов, другие компетентные научные и государственные организации.
А против только двое: А.П. Берсенев, первый заместитель начальника департамента РАО "ЕЭС России" и О.В. Б., заместитель председателя правления. Письменно - против. На правительственные запросы - против. До устного обращения с авторами пакета патентов они не опускаются. Причем, заместитель в посланной ученым отписке утверждал, что "РАО "ЕЭС России" не известны факты массовой гибели рыб в проточных трактах гидротурбин". У него "железный" аргумент: "Со стороны МПР, в чьем ведении находятся водохранилища комплексного назначения, и Госкомрыболовства претензий к РАО "ЕЭС России" в связи с массовой гибелью рыб также не поступало".
Российские ученые не только установили причины деградации водных экосистем и закономерности гибели рыб, зоо- и фито планктона в турбинах ГЭС, они теоретически обосновали, разработали и практически испытали комплекс "аэрационной защиты экологических систем водоемов от разрушительного воздействия гидромашин" на Волжской и Усть-Илимской ГЭС. Научное сообщество признало разработанный петербуржцами метод защиты экосистемы рек универсальным, эффективным, оригинальным и недорогостоящим. Научная новизна, конструктивные решения и приоритет защищены патентами Российской Федерации. Фактически, если смотреть шире, наши ученые разработали и запатентовали способ возвращения к жизни мертвых рек. Он применим где угодно в мире. Им можно прибыльно торговать.
***
Весь мир бьется над проблемой массовой гибели зоо- и фитопланктона, рыбы в турбинах гидроэлектростанции, мировые научные форумы собираются, чтобы скоординировать усилия науки - а г-ну Бритвину почему-то не докладываются. А коль не докладываются, то и "претензий нет".
Чертовщина какая-то...
Хотя, какая тут чертовщина? Элементарная жадность. И захапистая совковая привычка: все кругом колхозное - все кругом мое. А мое всегда ближе к телу, чем наше. Зейскую ГЭС пустили без экологической защиты петербургских ученых, на Богучанской ГЭС, которая готовится к пуску, от нее отмахнулись: нам не известно, что рыба тухнет с головы...
Может, они потеряли обоняние?
И это после страстных призывов "сверху": всем повернуться лицом к экологии. И нанотехнологиям?!
P.S.
Позвонил Амирхану Магомедовичу Амирханову, известному экологу, заместителю директора департамента государственной политики в сфере охраны окружающей среды МПР России: на его заинтересованное участие в их работе ссылаются питерские ученые.
- Да, - сразу отреагировал Амирхан Магомедович, - очень перспективная, солидная работа. Мирового класса.
- А в чем же дело?
- Все в том же. Авторам надо почему-то пройти семь кругов бюрократии. И еще семьсот семьдесят семь согласований.
- А вы не можете лично взять на себя ответственность - поставить подпись под всеми разрешающими документами?
- Согласно нашим административно-правовым нормам нет такого права у меня. Ведь вместе с подписями нужны деньги.
- Ну и как быть?
- Будем бороться за доброе дело. Наш министр в курсе.
Про деньги. На мой взгляд, это тот случай, который имеет в виду Федеральный закон "Об охране окружающей среды": вред, нанесенный окружающей среде, должен незамедлительно устранять за свой счет тот, кто навредил. Ответственность - вплоть до уголовной.
Давайте лучше напишем в блог Михаилу Медведеву каждый,думаю толку будет больше....
? Про блог Медведева ? Про Порш ? Про ректора Саратовского ВУЗа ? Или просто жара и "якорь сброшен за кормою"
?!